Любовник

– Привет, - коротко смеется, будто только что удачно прошла полосу препятствий.

Красивая. Когда злится и когда смеется, так, как сейчас. Глаза сияют, хоть и пытается спрятать их блеск за суетой. Разувается, по привычке бросает на себя взгляд в зеркало, поправляет волосы.

– В сумке что? Борщ принесла?

Если она наварила дома кастрюлю и половину мне принесла, я ох*ею.

– Размечтался! – хмыкает, проходя мимо в сторону кухни, - это ребенку.

Иду за Викой, наполняя легкие ее ароматом. Мысленно сам себя по рукам бью, чтобы не нагнуть ее тут же.

– Где Васенька? Кис-кис-кис…

Останавливается у стола и начинает опустошать свою сумку. У меня от изобилия чуть глаз не выпадает. Как во французском ресторане.

– Это ему на всю жизнь?

Она хихикает, а сама короткие взгляды на меня бросает. Смущается, как девчонка.

Ладно, потом с котом. Подхожу и, прижав ее спиной к своей груди, зарываюсь лицом в ароматные волосы.

– Вик, я ревную. Ты к коту приехала или ко мне?

– К вам обоим, - шепчет, затихнув, шумно дышит и не двигается, - к тебе.

– Докажи.

Она начинает возиться. Разворачивается ко мне лицом и, закинув руки на шею, тянется за поцелуем.

Я бездействую, хотя, видит Бог, дается мне это нелегко. Пусть доказывает.

Поднимается на цыпочках и целует. Невинно, как на выпускном в девятом классе, а меня прошибает до мозга костей. Все затворы срывает нахрен.

Хватаю ее за талию и под тонкий вскрик усаживаю на стол. Прямо рядом с бесчисленными баночками и пакетиками с кормом. Несколько штук валятся на пол, но Киса этого уже не замечает. Расставляет стройные ножки и обвивает ими мои бедра.

Мы не перестаем целоваться. Я трахаю языком ее теплый рот, одновременно задирая подол платья. Жадно лапаю бедра, поддеваю пальцами резинку трусов, тяну так, чтобы они впились в промежность и насквозь пропитались ее соками.

– Егор… Боже… что ты делаешь со мной?

Тот же вопрос! Что ты делаешь со мной, Виктория Романовская?! За каким хреном я с тобой связался?! Соболенка мало было? Зарекался же – чужих баб не трогать! А на этой поскользнулся.

Сгребаю ее в охапку и тащу в спальню.

– А как же Васька? – бормочет, нацеловывая мою шею, - я его покормить хотела.

– Он сытый. А я, пи*дец, какой голодный.

– Я тоже, - еще тише, прикусывает зубками то место, где в прошлый раз засос оставила.

Доношу ее до кровати и бросаю спиной на матрас. Смеется. Откинувшись, пошло облизывает губы и медленно разводит ноги в стороны.

Стою, глядя на нее сверху вниз. Заведя руки за голову, стягиваю майку и бросаю ее на пол. Смотрит на меня завороженно. Открыто, а не тайком, как делала это раньше.

– Кольцо сними, - вдруг вырывается у меня.

– Что?.. Кольцо?

Не знаю, для чего я это сказал, но теперь точно уверен, что не хочу видеть на ее пальце обручальное кольцо во время секса.

– Обручалку сними.

– Зачем?

– Сними, Вик, - давлю на нее взглядом, скидываю с себя трико и трусы.

– Оно тебе мешает?

– Мешает, - отвечаю, не задумываясь.

Поднимает правую ладонь и какое-то время просто на нее смотрит, а я понимаю, что погорячился. Ну, нахуя? Меня вообще это волновать не должно.

– Ладно, - говорит за секунду до того, как я собирался перевести все в шутку.

Снимает колечко и, потянувшись, аккуратно кладет его на прикроватную тумбу. А я поднимаю с пола свои трусы и бросаю на него сверху. Чтоб не отсвечивало.

Потом располагаюсь на коленях между разведенный ног Вики, помогаю снять платье и набрасываюсь на ее сиськи.

Я вчера полночи уснуть не мог, думая о том, что уделял им слишком мало внимания. А они того заслуживают. Упругие, с острыми розовыми сосочками, размером как раз под мою ладонь.

И, сука, вкусные какие!

– Егор! – вскрикивает Вика, когда я ненароком прикусываю один из них.

Не сдержался. Облизывая его языком, представляю, как луплю по ним членом, а потом кончаю…

Мать твою, аж в яйцах стреляет!

Откатившись в сторону сдергиваю кружевные белые трусики и переворачиваю ее на живот. Немного растерянная, смотрит на меня большими глазами, а в них огонь полыхает. Послушная, на все готовая.

– На колени, - велю тихо.

Быстро встает, как я говорю, и бесстыдно оттопыривает попку. Идеально. Ровные полушария и пухлые, поблескивающие от смазки губки. У меня дыхание сбивается от того, как сильно я хочу оказаться между ними.

Но для начала вытягиваю ее руки вдоль тела и, заведя их за спину, связываю ее же трусами.

– Извращенец, - шепчет восхищенно – потрясенно.

Коленом расталкиваю ее ноги еще шире, а плечи и голову вдавливаю в матрас.

Вика мелко дрожит. Зажмурившись, грызет губы. А я кладу ладонь на ее поясницу, и вынуждаю прогнуться еще больше. Максимально открыться для меня.

– Егор… трахни меня… пожалуйста… умоляю…

Вот так. Теперь все точно так, как я хотел и представлял с самой нашей первой встречи.

Пробегаюсь пальцами по скользким складочкам и сразу двумя, под гортанный стон, ныряю внутрь. Самого колотит так, что в глазах красные круги расплываются и член в узел завязывается, но терплю, хочу приятно ей сделать, чтобы потом, когда под мужем лежала, только обо мне думала.

С оттяжкой шлепаю по ягодице и быстро заменяю пальцы гудящим от напряжения стволом.

– Сссука-а-а-а…

Начинаю долбить, но уже на втором выпаде чувствую, как моя Киса кончает. Прижимается открытым в немом крике ртом к постели и содрогается всем телом. После такого меня хватает максимум на три минуты, но я все же успеваю рывком ее перевернуть и излиться на грудь.

Глава 30.

Когда честно признаешь в себе мразь, жить становится в разы легче. Перестаешь искать виновных в твоем собственном падении, а угрызения совести прячешь в чулан.

Я разрушаю свою семью собственными руками, предаю близкого человека, и делаю это осознанно. Я больше не пытаюсь бороться с самой собой, своим влечением к Зверю и больше не пробую оживить наши с мужем отношения.

Не хочу, потому что нечего там оживлять. Не было у нас с Костей никогда ничего подобного. Ни одной искорки ни разу не вспыхнуло. Ничего, что хотя бы отдаленно напоминало то, что происходит между мной и Егором.