Любовник
Шрифт:
Задрав голову, пытаюсь найти глазами окна Егора. Не выходит. Меня мутит от волнения и тревоги. А от вечерней прохлады тело сотрясает дрожь.
Не давая себе возможности испугаться и передумать, быстро, звонко цокая каблуками, шагаю к подъезду. Набираю код, дожидаюсь лифта и через минуту выхожу на его этаже.
В этот момент начинает вибрировать мой, зажатый в ладони, телефон.
Егор!
– Звонила? – спрашивает равнодушно.
– Раз двадцать, - выпаливаю резко и тут же понимаю, что он не дома, я зря приехала.
Задним фоном долбит
– Ты где, Егор? Ты не дома?
– Не дома.
Он собирается сказать мне что-то еще, но ему не дают. В трубке раздается возмущенный женский голос.
– Егорушка, может, потом поговоришь? Я тебя, вообще-то поздравляю!
Егорушка?.. Поздравляю?..
– Подожди, я отойду, - говорит он мне.
– С чем она тебя поздравляет, Егор?
Музыка в трубке стихает, посторонних голосов тоже больше не слышно.
– С днем рождения.
Припав голой спиной к металлической двери его квартиры, я зажмуриваюсь. Тошнота и слабость усиливаются. Перед глазами расплываются темные пятна.
– Поздравляю, - проговариваю с трудом.
– Как банкет? Весело? – спрашивает насмешливо.
– Очень.
На этом отключаюсь, а он не перезванивает. Я стою под его дверью еще минут пятнадцать, жду неизвестно чего. Наверное, чуда. Что откроется дверь лифта и из него выйдет Егор.
Но чуда не случается, потому что чудес не бывает. Чудеса делаем мы сами.
Снова заказываю такси и, спустившись на первый этаж, выхожу на улицу. Дрожа всем телом и глотая слезы, иду в сторону остановки общественного транспорта. Все без исключения прохожие сворачивают на меня головы. Перешептываются, смеются, кто-то даже фотографирует.
Один дядечка, сидя в старом седане, даже предлагает подвезти. Я вежливо отказываюсь. Сажусь в свое такси и уже там, не сдерживаясь, реву.
Меня просто рвет на части от обиды и злости на саму себя. И от ревности. Она сводит с ума, пуская в кровь черный яд. Я не могу представить, что он будет с кем-то заниматься сексом. Это сумасшедшая боль! Это страшно!
Водитель тактично делает вид, что не замечает моей истерики. А я не могу успокоиться. Она только набирает обороты. Захлебываюсь рыданиями, не заботясь о макияже и о том, как выгляжу со стороны.
Я насмерть влюбилась в бессердечного циничного мужлана. По-настоящему! Впервые в жизни! Что мне теперь с этим делать?! Как я справлюсь?
– Приехали, - тихо обращается ко мне водитель, - может, вам помощь нужна?
– Нет… нет, спасибо.
Кое-как вываливаюсь из машины. Сумка падает в лужу. Я наклоняюсь, чтобы поднять ее, а когда выпрямляюсь, слышу жалобный треск ткани. На подол наступила.
Плевать. К черту все.
Задрав его до колен, пошатываясь, иду к подъезду. Со стороны, наверное, я кажусь пьяной. Алкоголичкой, которая сначала напилась, потом не единожды опорожнила желудок и в финале свалилась в лужу. Лучше бы так и было.
Захожу в квартиру и сразу иду в ванную, чтобы набрать воды. Снимаю порванное платье, пихаю в пакет и выкидываю
в мусорное ведро, туфли и сумку бросаю в шкаф, избавляюсь от белья и погружаю тело в горячую пену.Плачу.
Потом успокаиваю сама себя, что ничего страшного не случилось. И снова плачу.
Сижу в ванне пока не начинаю замерзать. Сливаю воду и, не позаботившись за собой убрать, надеваю теплую пижаму и ложусь спать.
Засыпаю практически сразу. Не слышу как и во сколько возвращается Костя. Просыпаюсь от легкого толчка в плечо.
Щурясь, пытаюсь открыть глаза.
– Вик, у тебя телефон разрывается. Не слышишь? – сонно ворчит муж.
Первая мысль – Егор.
Соскочив, хватаю телефон с тумбочки и переворачиваю экраном вверх. Разочарование окатывает прохладной волной.
Лариса Андреевна, мамина подруга и коллега, та, что делала мне УЗИ.
– Вика, я тебя разбудила? – звучит в трубке ее встревоженный голос.
– Нет. Не важно. Что случилось?
– Наташу в больницу увезли.
– Маму? О, Боже! Что с ней?
– Давление. Она сама тебе не позвонит, боится пугать. А я подумала, что надо сказать…
– Господи, конечно! Спасибо, Лариса Андреевна. В какой она больнице? Я сейчас же поеду!
Она называет мне номер больницы и отделение и я, отбросив телефон, кидаюсь к шкафу.
– Вик, что там? – спрашивает Костя.
– Мама в больнице. Давление.
– Ужас. Ты прямо сейчас хочешь ехать?
– Конечно!
– Давай подождем обеда, я вместе с тобой съезжу.
– Зачем ждать? При чем тут обед? – интересуюсь, влезая в джинсы.
– Я с утра по одному делу смотаться хочу, потом поедем вместе.
– Нет, Костя. Я не могу ждать, мне с врачом поговорить надо.
– Твоя мама сама врач…
– Она больна! – взрываюсь я.
Костя выглядит обескураженным. Лежа в постели, смотрит на меня с недоумением, но больше не пытается спорить.
Натянув на себя майку, сверху надеваю толстовку, хватаю телефон и выбегаю из комнаты.
Пока чищу зубы, рассматриваю себя в зеркало. Вчерашняя истерика не прошла бесследно. Кожа лица кажется воспаленной, веки припухшие, глаза и нос красные.
Писаная красавица.
Умываюсь холодной водой, наспех собираю волосы в хвост и выхожу из квартиры. По дороге к машине, проверяю телефон на наличие пропущенный звонков или сообщений от Зверя.
Ничего.
Этот факт отдается болезненным уколом в груди, но я решаю разобраться с этим позже. Сейчас главное – мама.
Прежде, чем навестить ее в палате, я нахожу дежурного врача. Он говорит, что доставили ее ночью с гипертоническим кризом. Сейчас давление в норме, но ее оставляют на полное обследование.
Рассказывает, что можно, а чего нельзя привозить из продуктов и просит не волновать, потому для нее это очень опасно.
Потом иду к маме в палату. Она замечает меня сразу, как только я открываю дверь. Словно ждала.
– Лариса сдала меня, да? – восклицает она.
– Ты почему мне не позвонила?