Любовники и лжецы

Джек ухмыльнулся и пожал плечами:

– Ну и что? Пора бы привыкнуть. Солнце тоже встает каждый день.

– Джек, но эта женщина говорит, что она твоя мать.

Он похолодел.

– Вот как? Это невозможно, Мел. Моя мать умерла.

Глава 5

Когда-то она любила его.

Ее первые воспоминания об отце относились к тому времени, когда ей было шесть лет. Это был крупный человек с громким голосом, державшийся как король. Иногда, если она вставала рано и выглядывала из двери своей комнаты, ей случалось видеть, как он в черном костюме решительно шел по коридору, отправляясь на работу. Она тайком наблюдала за этим гигантом. Ей хотелось, чтобы он заметил ее, но она боялась сделать первый шаг.

Боялась, что он прогонит ее. Так же как боялась в школе.

Она и сама не знала почему, но с самого раннего возраста, еще с детского сада, другие девочки всегда сторонились ее. Белинде было с ними неинтересно, она презирала их, потому что скиталась сорванцом и умерла бы от стыда, если бы ее засекли за игрой в куклы. Мальчишки относились к ней хорошо, и она бегала с ними, пока ей не исполнилось десять лет. Когда они играли в футбол, Белинда была лучшим защитником. Когда играли в бейсбол, Белинда была лучшим подающим.

Потом она вместе со своими приятелями попыталась вступить в Младшую спортивную лигу. Приятелей приняли, ее – нет. А ведь она была самым лучшим игроком! Белинда была возмущена. Но тренер объяснил ей: девчонок не принимают.

Это потрясло Белинду. Она ушла домой и долго плакала.

Их экономка Доротея, крупная темнокожая женщина, пыталась утешить ее. Белинда смутилась, когда ее застали плачущей, и прогнала Доротею. Нэнси и Эйб куда-то уехали из города.

Как только они вернулись, Белинда отправилась к отцу. Она побаивалась Эйба, поскольку редко видела его и он внушал ей такое почтение, что было страшно просить его о помощи. Иногда, находясь с дочерью в одной комнате, он не замечал ее. Белинду это обижало, но она всегда подчинялась. Белинда была готова на все, лишь бы он любил ее. Но она знала: отец не любит ее.

И все-таки Белинда любила его.

Подобно тому, как человек любит Бога. На расстоянии. С нежностью и восхищением. Белинда была уверена, что он мог заставить тренера принять ее в команду.

Сначала она попыталась поговорить с отцом, когда он одевался, готовясь идти вместе с Нэнси на званый обед. Белинда остановилась в дверях, на время утратив дар речи. Ей хотелось лишь одного – чтобы отец заметил ее. Наконец это произошло.

– Привет, малышка, – сказал он. – Что ты здесь делаешь?

– Папа, я хотела…

– Нэнси, ты готова? Мы опаздываем.

На том разговор и закончился.

Белинда поймала его поздно вечером в кабинете. Он был погружен в работу и заметил ее, когда она кашлянула.

– Белинда, почему ты не в постели? – раздраженно осведомился он.

– Папа, мне нужно кое о чем спросить тебя.

– Тебе следует быть в постели. Мама знает, что ты не спишь?

– Нет, я… Папа, пожалуйста.

Слезы застилали глаза Белинды. Как трудно заставить его выслушать ее! А это так важно.

– Ладно. В чем дело?

Она рассказала о команде, о том, что была лучшим игроком, о том, что всех ее приятелей приняли, а с ней тренер даже не стал разговаривать, потому что она девочка.

– В этом вся проблема? – Эйб приподнял косматую бровь.

– Да.

Он рассмеялся.

– Тренер прав. Бейсбол – игра для мальчиков. А ты не мальчик. К сожалению. Пора тебе перестать вести себя, как мальчишка, и начать вести себя, как подобает девочке. – Он начал что-то писать.

Белинда бежала к себе в комнату, изо всех сил стараясь не заплакать, и думала: «Я ненавижу его. Я его ненавижу. Я его ненавижу». Но, оказавшись в постели, она разразилась слезами.

Она перестала играть в футбол, когда однажды Джей Гольдштейн схватил ее во время игры за недавно появившиеся груди. В тот день, придя домой, Белинда горько плакала, ненавидя то, что с ней происходило, ненавидя Джея, ненавидя всех мальчишек и даже Господа Бога за то, что не сделал ее мальчишкой. Она была уверена, что если отец не любил ее раньше, то теперь вообще не будет любить.

Это было в тот год, когда Белинда получила в подарок на день рождения Леди. Это была сбывшаяся мечта. Когда девочка увидела прекрасную гнедую кобылку в конюшне и Нэнси сказала, что теперь она принадлежит ей, Белинда простила отца и снова полюбила его всем сердцем. Она поцеловала мать, что случалось крайне редко. Отца в городе не было, но в день его возвращения Белинда не ложилась спать и ждала его, чтобы поблагодарить и сказать, как она счастлива.

Он с недоумением взглянул на нее.

– О чем ты говоришь? Тебе подарили лошадь на день рождения?

Она застыла от удивления. Лицо у нее вытянулось.

– Значит, мать подарила тебе на день рождения лошадь? – Эйб улыбнулся. – Что ж, возможно, это неплохая идея.

Белинда постаралась не расплакаться у него на глазах и дала волю слезам, только оказавшись в своей комнате. Она плакала до изнеможения. Отец даже не знал о подарке. Ему было все равно. Он не любил ее.

С тех пор Белинда сторонилась его, как и он – ее. Ей это не составляло большого труда, потому что она редко видела его. Самое обидное заключалось в том, что Эйб не замечал того, что дочь его избегает. Потом, когда ей было тринадцать лет, он лишил Белинду лета. У нее не было друзей в городе. Девочки не выносили Белинду и не скрывали этого. Мальчишки только и думали о том, как бы запустить руки ей под юбку. Белинда с нетерпением ждала лета. У нее была Леди и была Дана, такой же сорванец, как она, и ее первая в жизни подружка. А еще у Белинды были океан и книги. Она считала дни, оставшиеся до каникул в Гемптоне. А он вместо этого заставил ее поехать на два месяца в летний лагерь. Ну уж нет! Как бы не так!

Но она поехала.

Правда, не без отчаянной борьбы с ним.

– Я не поеду! – орала Белинда, заливаясь слезами.

– Поедешь! – орал в ответ Эйб.

– Я тебя ненавижу, – твердила, истерически рыдая, Белинда. – Я тебя ненавижу. Я убегу. Я…

– Ты меня ненавидишь? – вдруг спокойно переспросил Эйб.

– Да! – с вызовом заявила Белинда. – Я всегда тебя ненавидела.

Тяжелая пощечина застала ее врасплох, прозвучав, словно удар кнута, в неожиданно наступившей тишине. Прежде чем Белинда осознала, что он ударил ее, прежде чем пришла в себя и начала всхлипывать, Эйб сказал:

– Ты ненавидишь меня? Я подарил тебе эту проклятую лошадь, я дал книги, которые ты читаешь. Эти джинсы и эта рубашка – кто, по-твоему, тебя одевает? Этот дом – многие ли дети имеют собственную комнату? А все эти игрушки? А?

– Я тебя ненавижу, – упрямо повторила Белинда, стиснув зубы и покраснев.

Эйб сжал кулаки.

– Ты поедешь! Даже если мне придется связать тебя и засунуть в автобус, ты поедешь! Тебе ясно?

– Ясно, – едва слышно произнесла Белинда и бросилась прочь.

Она слышала, как Эйб сказал Нэнси:

– Только посмей бежать за ней!

И Нэнси не посмела.

Жизнь в лагере была сущим кошмаром. Как обычно, девчонки сторонились ее. Одна дружелюбно настроенная вожатая попыталась объяснить Белинде, что все дело в том, что она очень красива и девчонки завидуют. Белинда еще никогда не слышала ничего подобного и долго разглядывала себя в зеркале, ища подтверждения словам вожатой. Еще сильнее удивило ее то, что она оказалась самой популярной девочкой на танцах, которые устроили в конце второй недели пребывания в лагере. Один мальчик из старшей группы повел Белинду в кусты, стараясь не попадаться на глаза вожатым (учащимся колледжа, которым до них, по правде говоря, не было дела, потому что они сами занимались тем же друг с другом). Он поцеловал ее – это был первый поцелуй Белинды – и, засунув руки под блузку, стиснул в ладонях ее груди. Она была страшно сконфужена. Белинде не хотелось, чтобы мальчиков привлекало в ней это. Но прикосновение было приятно – более чем приятно.