Любовники поневоле
Шрифт:
По пути от «Клуба джентльменов» до моста Кэт послушно практиковалась в размышлениях о любовных объятиях Коннора. Через некоторое время она почувствовала, что краснеет. Пока шла от моста до Линкольн-авеню, попыталась представить себе, что лелеет такие мысли, действительно глядя в глаза Коннору. Ей стало не по себе. Но раз уж она рискнула просить совета по этому поводу, то глупо было бы не воспользоваться им.
Шагая от Линкольн-авеню до Френч-стрит, Кэт попыталась сочинить проповедь для следующего визита в западную часть Брекенриджа. Кроме того, следуя христианскому долгу, она должна серьезно отнестись к этому аспекту своих посещений. Есть ли другие святые, которые были проститутками?
Она свернула к дому священников. Отец Эузебиус дал ей книгу и вскользь сообщил, что в последнее время на мессы в лагерях горняков стало приходить много народа, а пятеро причащающихся в частности попросили его упомянуть при случае их имена Кэт и охарактеризовать как мужчин с сильным характером. Кэт кивнула. Господи, какой отклик имело ее мимолетное замечание – ответ на тост Чарли. Теперь, похоже, она положила начало некоему религиозному возрождению.
С книгой под мышкой, Кэт направлялась вверх по Веллингтон-роуд, снова представляя себя в объятиях Коннора. Вдруг на полпути к дому она заметила огромное животное в поле рядом с бревенчатым домиком. Кэт вскрикнула от испуга. Это же бизон! Что делает бизон в Брекенридже?
В ужасе она помчалась домой, не сомневаясь, что страшилище, сотрясая копытами землю, преследует ее по пятам. Бизоны кусаются? Или просто затаптывают жертву до смерти? Кэт взлетела по ступенькам лестницы, ввалилась в проходную комнату и наткнулась на Коннора.
– Что случилось? – спросил он.
– За мной гонится бизон. – Кэт упала в его объятия, дрожа всем телом.
– Кэт, этого не может быть. Здесь нет бизонов.
– Я видела его, – выдохнула Кэт.
– Где?
– На Веллингтон-роуд. Посмотри в окно. Он, наверное, пытается взобраться на крыльцо.
Коннор подвел ее к окну.
– Посмотри, нет никакого бизона, – сказал он, раздвигая занавески.
– Но я же видела его. Коннор усмехнулся.
– Бьюсь об заклад, профессор Эдвин Картер проветривает своего бизона.
– Проветривает?
– Это чучело. У него музей с чучелами животных.
– Бизонов?
– Есть и бизоны. Наверное, со временем они начинают попахивать, поэтому он их проветривает.
– Ох! – Кэт рухнула в кресло. Надо бы посмотреть на него из-под ресниц, думая о любви, но у нее было не то настроение. Кэт решила, что непременно воспользуется подходящим случаем в ближайшее время. И еще Марселла сказала задевать его мимоходом. Слегка. Бросившись в его объятия от страха перед бизоном, она поступила не очень романтично. И если сейчас Кэт подойдет к Коннору и слегка прикоснется к нему, он, наверняка, сочтет такое поведение идиотским, а не соблазняющим.
Кэт внимательно оглядела гостиную Ингрид и покачала головой. Все эти месяцы ей приходилось спать рядом с комнатой, копирующей гостиную публичного дома. Хорошо, что она хоть убрала красные бархатные скатерти с пианино и столов и сняла красные занавески. Сменила обои. Это помогло сгладить ужасающее впечатление, но на стене осталась еще эта странная картина в безвкусной раме. Кэт рассмотрела картину под разными углами. К двум неуклюжим голеньким детским телам были приклеены фотографии лиц Фибы и Шона-Майкла. Контраст был шокирующим. И все-таки, это единственные фотографии детей, которые у нее есть. Кэт решила оставить картину, каким бы странным ни казалось изображение в целом. Но ужасная мебель, обтянутая красным бархатом – совсем другое дело.
Кэт достала листок бумаги и карандаш.
«Дорогой Шон, – написала она. – Теперь мы можем расширить гостиную за счет проходной комнаты, поэтому я хочу спросить, не возражаешь ли ты, если я отдам на хранение или даже продам твою красную бархатную мебель…»
Чувствуя себя подлой наушницей и представляя, как возмутится
Дженни, Кэт после обеда отправилась к Филдингам, где Дженни, по ее словам, должна была готовить уроки. Кэт напрасно беспокоилась о реакции девушки на ее появление. Дженни там не оказалось, а несколько непринужденных вопросов позволили Кэт выяснить, что она не показывалась там уже месяц. Настроение у Кэт было весьма мрачным, пока она шагала домой, а потом мерзла на крыльце, чтобы увидеть, с какой стороны появится дочка Коннора. Кэт получила не только эту информацию, но и узнала имя молодого человека, с которым встречалась Дженни. Это оказался Том Вестон, горняк, тоже принимавший участие в пикнике неподалеку от Диллона, организованном Гертрудой Бригл.Молодые люди были застигнуты врасплох, когда прощались на углу Френч и Линкольн-стрит, где их и настигла Кэт, молниеносно промчавшаяся от крыльца, чтобы не упустить их и пригласить в дом.
– Мы… мы только что случайно встретились, когда я шла домой от..
– Я ТАМ уже побывала, – сообщила Кэт.
– Ты за мной шпионила, – обиделась Дженни.
– А ты мне лгала.
– Мэм, мы не делали ничего дурного, – попытался объяснить Томми. – То есть, я хочу сказать, мы…
– Мы любим друг друга, – заявила Дженни.
– В шестнадцать лет? Уверяю тебя, это не любовь.
– Нет, любовь.
– Тогда почему ты не пригласила его домой?
– Потому что я знаю, что ты поднимешь шум, – сердито пробормотала Дженни. – Он не католик.
– Хорошо, если вы хотите и дальше быть вместе, то должны встречаться там, где за вами будет присмотр. А если вы, молодой человек, когда-нибудь ее обидите…
– О, миссис Фицджеральд, да я никогда ее не обижу.
В этот вечер, укладываясь спать, Кэт подумала, что напрасно так категорично высказалась насчет любви. Не каждый отличается такой глупостью в вопросах любви, как она в своем возрасте. А некоторые оказываются еще более глупыми. Вот, например, Дидерик. Не обращает никакого внимания на Гретель. Кэт посылала к нему девушку то с кофе, то с пирожными, то с горчичником, когда Отто простудился, работая в башне на пронизывающем октябрьском ветру. Никакой реакции.
– Вы делали то, что я вам сказала?
– Да, – кивнула Кэт. Как раз вчера перед обедом она положила ладонь на его руку, в то время как Коннор рассказывал ей о добыче руды на «Сестре Кэти». Смотрела на его губы и представляла себе его поцелуй.
– Ты слушаешь, Кэт? – нетерпеливо бросил он, вместо того, чтобы воспылать к ней страстью.
Накануне был момент, когда они остались наедине в проходной комнате. Кэт сидела напротив Коннора, вязала и смотрела на него, вспоминая, как они лежали в объятиях друг друга той ночью на ферме. Коннор говорил о прибыли ресторанчика, который открыли Хортенс и Одноглазый.
– Может быть, загородить камин? – предложил он.
– Тебе жарко? – с надеждой поинтересовалась Кэт.
– Нет, но ты что-то разрумянилась.
– Не понимаю, почему у меня ничего не получилось, – призналась Кэт Марселле Вебер. – Может быть, дело безнадежное?
– Почему безнадежное? Мы только начали. Теперь я хочу, чтобы вы пошли к миссис Луэлле Митчем. Она портниха. Сшейте себе несколько новых платьев. Можете не сомневаться, Луэл подчеркнет достоинства вашей фигуры.
– Но придется подождать, пока платья будут готовы, – сказала Кэт.
– Тем временем испробуйте ночную рубашку, которую я для вас приготовила. – Марселла достала из комода рубашку из тончайшего шелка.
– Я замерзну до смерти, – посетовала Кэт. У рубашки был очень большой вырез. – И Коннор никогда не увидит меня в ночной рубашке.
– Значит, нужно устроить так, чтобы увидел.
– И что тогда?
– Посмотрите, что получится. Будьте покладистой. Конечно, вы ведь не хотите забеременеть, поэтому не ложитесь с Коннором в постель. Просто разожгите в нем страсть и волнение.