Любовные хроники: Флинт Маккензи

Она заплатила за повозку и лошадь, потом положила ружье на пол у ног, а револьвер на скамейку. Флинт обмяк рядом и уронил голову ей на плечо. И Гарнет надвинула ему шляпу на лоб, чтобы сильнее затенить лицо.

— Удачи, мэм, — напутствовал ее хозяин конюшни, передавая вожжи.

— Я не рискую встретить по дороге враждебных индейцев? — поинтересовалась Гарнет.

— Нет, мэм. Все они селятся к востоку от города. С индейцами хлопот не будет.

— Не знаю, как вас благодарить, сэр. Почему вы это делаете? Ведь вы рискуете собственной безопасностью?

— Пару лет назад Булвип замахнулся кнутом на лошадь. Я пытался его остановить, и он ударил меня. — Хозяин конюшни шлепнул ладонью по хромой ноге. — Это от него, — добавил он и поковылял прочь.

Гарнет так и подмывало тронуть лошадей с места в галоп, но она благоразумно решила не привлекать чужие взгляды. Поэтому заставила их тащиться, словно клячи, и держалась в стороне от главной улицы, пока до выезда из города не осталось совсем немного. И только тогда выехала на ведущий на запад большак.

Она уже собиралась поздравить себя с тем, что удачно выбралась из города, но тут из тени небольшой таверны появился всадник, и Гарнет узнала в нем одного из головорезов Бодина.

— Ну-ка давай сюда! — приказал бандит, поигрывая револьвером, Гарнет подняла голову:

— Если вы собираетесь нас обчистить, мистер, то попали пальцем в небо. Бен спустил последние деньги на выпивку и шлюх.

— А не поздновато выезжать из города? — прорычал бандит;

— Это забота моя, а не ваша, мистер. Придется всю дорогу одной управляться с лошадьми…

Всадник свесился с седла, чтобы лучше разглядеть находящегося в повозке мужчину, но Флинт в это время еще сильнее привалился к Гарнет, так что шрам сделался вовсе не виден постороннему взгляду. Громила приподнял его шляпу и вперился в лицо. Гарнет понимала, что он проверяет, нет ли бороды.

— Что с ним такое?

— Разбила о голову благоверного кувшин. И не то еще сделаю, если снова застану с белобрысой шлюхой из «Золотой туфельки». — Она припомнила название, которое видела на вывеске салуна. — Паразит, думал, что обведет меня вокруг пальца. Нет уж, раньше снег выпадет в аду, чем он улизнет незамеченным в этот треклятый город.

— Ладно, ладно, дамочка, — прервал ее всадник, — не хватало мне только выслушивать болтовню о твоем благоверном. — Всадник дернул поводья и снова отъехал в тень.

А Гарнет, пряча улыбку, тронула лошадей, и повозка двинулась дальше.

Глава 11

Дорога оказалась широкой и укатанной, и по ней легко было ехать даже в темноте. Флинт по-прежнему мирно похрапывал, уронив голову на плечо Гарнет. А она, несмотря на желание как можно быстрее оказаться подальше от города, заставляла лошадей идти размеренным, ровным шагом.

Первые несколько миль нелегко приходилось с вожжами: Сэм не привык ходить в упряжке и показывал норов, но в конце концов смирился и приспособился к трусце чалой кобылы с облезлой мордой.

Предвещая скорый восход, на небе появились сероватые и темно-синие пятна и тусклый свет стал пробиваться сквозь обрамляющие дорогу бесформенные тени. Гарнет заметила, что путь впереди сужался и превращался в липово-тополиную аллею — верный признак того, что близко вода. Она натянула повод и свернула на небольшую поляну, по которой протекала речушка не шире горного ручья.

Пока утомленные лошади с жадностью припадали к воде, женщина потянулась, размяла затекшие мышцы и тряхнула головой так, что огненно-рыжие волосы рассыпались по плечам.

В это самое время Флинт открыл глаза.

В ту же секунду в божественном великолепии из-за горизонта вынырнуло солнце и омыло Гарнет золотым сиянием. А она подняла руку, чтобы заслониться от яркого блеска.

Флинт восхищенно хлопал глазами, ничего не понимая. Солнечный луч выхватил из полумрака хрупкую фигуру Гарнет, но ее колени и ноги окутывала утренняя дымка. Черты лица казались размытыми, а рассыпанные по плечам длинные локоны горели, как медь.

С воздетой рукой она походила на дикую лесную нимфу, возносящую солнцу молитвы.

Гарнет почувствовала на себе взгляд и повернулась к Флинту:

— Ну, наконец проснулся.

Флинт огляделся и обнаружил, что сидит в остановившейся у ручья повозке, в которую был запряжен его Сэм. Ничего не соображая, он вопросительно поглядел на спутницу.

— Что, черт подери, происходит? Последнее, что я помню, как мы с тобой…

— Сидели в моем номере в гостинице «Пастушья», — закончила она за него.

— Верно. А что дальше? Кто-то шарахнул меня по голове?

— Не кто-то, а что-то, Маккензи. Ты напился до беспамятства. — Гарнет сложила на груди руки и смотрела, словно школьный наставник на провинившегося ученика.

Флинт с трудом спустился с повозки и встал на колени у ручья.

— Такое чувство, будто меня треснули по голове. — Он начал плескать водой на лицо, но внезапно замер. — Дьявольщина! — Его глаза округлились, пальцы принялись лихорадочно ощупывать щеки. — Или я сплю?

— Зто долгая история, Флинт, — проговорила Гарнет, надеясь, что он успокоится.

Но Маккензи, забыв о головной боли, вскочил на ноги.

— Седельные сумки! Где мои седельные сумки?

— В повозке. Но послушай, что я тебе скажу!

Однако Флинт и слышать ничего не хотел. Он рылся в сумке до тех пор, пока не выудил из нее зеркальце. Поднеся кусочек стекла к глазам, он в отчаянии завопил:

— Боже праведный! — Потом скинул шляпу и посмотрел на себя еще раз. — И волосы тоже!

Его удивление сменилось гневом. Флинт застегнул на поясе ремень с револьвером и сердито спросил:

— Кто обкорнал меня, как худую овцу?

Гарнет сглотнула застрявший в горле комок и судорожно вздохнула:

— Я.

Флинт круто повернулся и недоверчиво уставился на нее:

— Ты?

Она отпрянула, но было слишком поздно — длинные пальцы Флинта впились в ее плечи.

— Зачем? Когда-то обещала расплатиться — так это и есть твоя месть? Или хотела сделать по-своему? Не понравилась борода — и давай ее кромсать? Не думал я, что ты так злопамятна.