Любовные игры по Интернету
Шрифт:
– Молодец, Лара! Теперь ты ступай в укрытие, а мы пошли! – скомандовала Ирка.
Ларочка без разговоров повернулась и побежала на кладбище. Мы заранее условились, что она до поры до времени спрячется среди могилок, на тот случай, если хитрый план «Б» провалится и придется вернуться к простому и незатейливому плану «А». Сигналом к резкому изменению стратегии должен был стать кошачий мяв в моем или Иркином исполнении. Вообще-то Ларочка хотела, чтобы мы покричали ей козодоем, но я не имела ни малейшего представления о том, как козодой кричит, а Ирка вообще не знала, кто он такой. Она думала, что козодой – это такое мелкопакостное
– Вперед! – шепотом сказала моя подруга и придавила пальцем кнопку электрического звонка у калитки.
– Кто там? – после недолгой паузы неласково спросил с крыльца знакомый бас.
– Гав! – буркнул Мюллер.
То ли сказал, кто пришел, то ли коротко выматерился по-собачьи.
– Откройте, экологическая полиция! – откликнулась я голосом, в котором тревога и начальственный нажим были смешаны в точно выверенной пропорции.
– Какая еще полиция? – неприязненно пробормотал обладатель баса, однако с крыльца все-таки сошел и застучал каблуками по дорожке к воротам.
– Карантинная служба, экстренная инспекторская проверка! – отрывисто бросила я в смотровую щель, открывшуюся в сплошном металле калитки на манер амбразуры.
Затем в то же самое отверстие я протолкнула визитку знакомого врача-эпидемиолога Лидии Львовны Карпенко, гостившей у меня как-то в «прямом эфире». Карточка эта валялась у меня в сумке уже пару месяцев, с тех пор, когда я в последний раз проводила в своей захламленной торбе ревизию и генеральную уборку.
– Не понял? – вякнул бас, ознакомившись с моей (то есть Лидии Львовны Карпенко) визитной карточкой. – Мы врача не вызывали! У нас все здоровы!
– Это ненадолго! – двусмысленно ляпнула я. – Откройте, мы должны осмотреть территорию на предмет бактериологического заражения!
– Какого еще заражения? – бас испуганно дрогнул.
– Смертельно опасного! – не скупясь, бухнула Ирка из-за моего плеча.
Подруга опустила на лицо прозрачное забрало желтого шлема, который шел в комплекте с оранжевым польским опрыскивателем, и закрыла свои дыхательные органы маской респиратора. Поэтому слова ее прозвучали глухо и страшно, даже меня пробрало! А уж басовитый здоровяк, впустивший нас во двор, откровенно струхнул.
– А что случилось, можно узнать? – испуганно спросил он, топая бок о бок со мной к дому и пытаясь заглянуть мне в лицо.
В отличие от Ирки, которая закрыла физиономию на случай возможной встречи с мордоворотами из черного джипа, я не пряталась, так что здоровяк мог совершенно беспрепятственно рассматривать выражение моего лица. Оно того стоило! Маску нарочитого спокойствия, призванного усыпить бдительность противника, я обычно надеваю в субботу вечером, когда подкрадываюсь к плещущемуся в ванне Масяне с коварной целью помыть ему голову. Ребенка мое показное благодушие не обманывает, не обмануло оно и здоровяка.
– Петр Иваныч! – проорал он в теплый сумрак дома, опередив меня на пути в прихожую гигантским прыжком. – У нас, кажись, ЧП! Бактериальная зараза!
– Пока только угроза! – поправила я, адресуясь к выглянувшему из дальней комнаты старичку в уютной фланелевой пижаме в модную шотландскую клетку. Мне не хотелось,
чтобы старичка в самом начале нашего с ним общения хватил обширный инфаркт.Клетчатый дедушка кротко моргал и ни о чем не спрашивал. А вот я строго спросила:
– Кто хозяин дома?
– Й-я, й-я! – ответил старичок.
Легкое заикание придало его речи иностранный акцент, так что я приняла бы дедушку за земляка собачки Мюллера, если бы он не добавил еще на чистом русском:
– К-колупанченко моя фамилия, Петр Иваныч я. А это Саша.
Личность Саши неплохо было бы и прояснить, однако наружность у этого молодого человека была симпатичная и потешная: круглое румяное лицо, носик пимпочкой и пуговичные глазки в окружении растопырчатых ресничек. Плюс соломенно-желтые волосы, подстриженные в старом добром стиле «под горшок». Саша казался мне смутно знакомым и опасений не внушал. А то, что мы все-таки попали в дом Колупанченко, вообще радовало. Ирка довольно хрюкнула в респиратор, что прозвучало жутковато.
– Подвал в доме есть? – метнув в подружку предупреждающий строгий взгляд, спросила я.
– Есть полуподвал! – услужливо ответил Саша. – А что?
– Надо проверить его на предмет заражения! – веско сказала я. – Есть подозрение, что в ваш дом могли проникнуть мутировавшие грызуны, которые распространяют опасное для человека заболевание.
– К-какое? – спросил старенький дедушка Колупанченко без страха, с живым интересом человека, у которого уже есть так много заболеваний, что одним больше, одним меньше – не имеет особого значения.
– Мышингит! – бухнула Ирка, откровенно запугивая безрассудного коллекционера болячек. – Это ужасная болезнь, которая излечивается только на самой ранней стадии! Поэтому так важна своевременная диагностика.
– В гараж вниз по лестнице! – указал направление Саша.
– Проводите нас! – потребовала я.
Мы гуськом спустились на два пролета и толкнули деревянную дверь, закрывающую вход в помещения цокольного этажа. В открытую дверь пахнуло так мерзко, что Саша тут же ее захлопнул и воскликнул, не тая ужаса:
– Фу! Они там сдохли!
– Кто там сдох? – опасно перегнувшись через перила, полюбопытствовал сверху Петр Иваныч.
– Мутировавшие грызуны! – крикнула я. – Ничего, сейчас мы произведем зачистку территории!
– А это не опасно? – спросил Саша, сторонясь от двери.
– Для вас – нет! – пробубнила я сквозь торопливо напяленную ватно-марлевую повязку.
А Ирка демонстративно вытащила из кармана плотно закупоренную пробирку, по самую пробку наполненную гелем для чистки ванн и унитазов. Густой изумрудно-зеленый «сироп» в медицинской склянке выглядел так внушительно, что даже неспециалисту по химическим войнам сразу становилось ясно: это очень действенная штука!
– Ну мы пошли! – пробубнила Ирка сквозь свой защитный намордник, после чего распахнула дверь и широко в нее шагнула. Пробирку с «химическим оружием» она держала так же высоко, как героический Данко свое пылающее сердце.
Я вошла в полуподвальное помещение следом за подругой, плотно прикрыла за собой дверь, включила электрическое освещение, огляделась и недовольно сказала:
– Оп-ля! А где же машина?!
– Беда какая-то, сплошь безлошадный народ в этой местности проживает! – Ирка при виде пустого гаража тоже огорчилась не по-детски. – Столько трудов, и все напрасно! В дом проникли, а насчет черного джипа ничего не узнали!