Любовные песни орков

И когда с той стороны пронюхали про источники магии, безуспешные и жестокие попытки завоевать то, что даётся даром, очень долго не прекращались.

Женька вошла в избу и щёлкнула пальцами, поджигая пионерскую зорьку. Порошок в глиняной миске послушно вспыхнул, озаряя комнаты ярким ровным светом, а монеты в камине резко раскочегарились, гоняя тёплый воздух и выпуская фальшивый дым в трубу. От него даже закашляться можно было, если подобраться вплотную, и запах хвои ядрёный – не отличить. И деревья целые, рубить не надо, знай – ленинские монеты собирай. И ожогов не будет, если только не хулиганить нарочно.

Женька поковыряла краюху хлеба с маслом, оставленную соседкой, и запила кефиром. Есть совсем не хотелось, но она всё же засунула в себя немного, завтра же в поход, нельзя же с пустым желудком на подвиги.

На полке у окна стояли добытые в личное пользование книги, и Женька прошлась по корешкам, перебирая драгоценные издания. Промышленные типографии перестали работать вместе со всем остальным, конечно же, но элементарные устаревшие механизмы без электроники кое-где сохранились и вовсю тарахтели, почти вручную нанося краску на нарезанную бумагу и сшивая страницы, а позже наладили библиотеки и магические шары, открывающие доступ к любым книгам.

Без драгоценных знаний орки не остались, но Женьке нравился волшебный запах и ровные строчки тех книг, что напечатали в древности. До Занавеса. Всего-то сорок лет назад, но для юной девушки – почти вечность.

Утро было промозглым, но после вчерашнего она летела, как на крыльях – Женька выбросила из головы переживания о своём проступке. Осуждать – пускай осуждают, но ведь все уже всё узнали, фыркнули и продолжили жить дальше как ни в чём не бывало, и мир не рухнул, небеса не обвалились и не придавили её к земле, так что – будем жить!

Несмелый рассвет лизнул верхушки сосен и Женька вприпрыжку достигла края поляны, откуда начиналась чудо-дорога.

Тень Князя отделилась от смоляного ствола и вальяжно поплыла к ней, и Женька вдруг растерялась. Она не сообразила заранее, что ранний приход выльется в разговор тет-а-тет, и глупо захлопала ресницами, не зная, как вести себя после того, что наговорила вчера, при свидетелях.

– Пришла? – Князь внимательно изучил её, будто только познакомился, но по хладнокровному до жути лицу нельзя было судить, какое впечатление оставила её внешность.

С огромным трудом Женька удержалась от порыва пригладить копну волос и вздёрнула подбородок. Обычно она спокойно относилась у таким вот мужским взглядам-поглаживаниям, но Князь смотрел иначе – так, что у неё коленки тряслись. Тьфу ты, что за наваждение? Подумаешь, какая важная птица снизошла до её скромной персоны! Но почему-то и волосы свои казались соломой, и руки-крюки, и лицо всё в надоедливых веснушках.

– Пришла, – с тоской сообщила девушка и поправила котомку.

– Раньше на курган ходила? – Князь явно тяготился их беседой, но почему-то заставлял себя быть вежливым. Наверное, ему тоже стыдно за вчерашнее, догадалась Женька и чуточку оттаяла.

– Нет. Вроде бы рядом, если по чудо-дороге, но как-то не доводилось.

– По чудо-дороге всё рядом, – веско возразил Князь, делясь известной всем и каждому информацией, – это раньше люди ездили в железных коробках и даже летали в них, а сейчас-то путешествовать легко.

– Поезд и самолёт называется, – процедила Женька, осознав, что её держат за слабоумную невежду, и решив отвечать назидательно, в тон, – и зомбецы до сих пор так перемещаются, бедняжки. Говорят, с появлением Занавеса самолёты падали ровно по границе. Жутко, пожалуй, вот так вот упасть с неба, когда привык путешествовать по воздуху.

– Падали, – подтвердил Князь, будто лично присутствовал при всех катастрофах, хотя он был несильно-то и старше девушки, – я находил обломки.

– Да? – Женька вяло изобразила интерес. Обломки прошлого встречались повсюду – заснувшие навеки заводы, огромные и бесполезные куски металла и пластика в старых городах, превратившихся в памятники ушедшей эпохи. Грязные и жалкие. Неживые.

И обыденные вещи, ставшие вдруг проводниками мощной магии. Советские монеты с гербом, толчёные гипсовые бюсты и прочий заурядный хлам, в одночасье ставший предметом лютых мечтаний зомбецов, лишённых обыкновенных орочьих чудес.

– На один из самолётов я наткнулся на вершине горы. К югу отсюда. Там… он был полон детьми… Кроме кабины, разумеется. И вот я тогда задумался, кто и зачем мог отправить их без родителей? В те смутные времена? О чём они думали?

– Возможно, они считали, что спасают их? Любой ценой? Если нужно обязательно выбрать, кого спасти, разве не логично выбрать детей?

– Да, но… Куда они летели?

– Самолёт был к нам или от нас? – деловито уточнила Женька, словно у неё был прямой доступ к книге судеб и она готова отслюнявить до нужной страницы, чтобы милостиво поделиться некоторыми секретами.

– К нам.

– Может, их просто возвращали домой, к родителям? Ну, пытались вернуть… Но не вышло. Старая связь ведь тоже накрылась, а новую ещё не придумали. Или не освоили.

– Это у нас. А у них-то работала. Да и сейчас работает.

– Ты бывал за Занавесом?! – вдруг ахнула Женька.

– А ты не слишком любознательная для своего возраста, крошка? – подмигнул Князь, и Женька взвилась от возмущения – ну и зачем разводить столь задушевные разговоры, чтобы потом вот так обламывать?! Впервые после возвращения Князя из столицы она разглядела в нём хоть что-то человеческое и на тебе… вот такое! Как всегда, спесь и превосходство изо всех щелей.

И Женька чуть ли не обрадовалась Варваре, выскользнувшей из леса.

– Утречко доброе, кого ещё ждём? – медноволосая красавица так и льнула к Князю, и Женька отошла подальше, чтобы не стошнило. Кого ждём? А самой пересчитать присутствующих не судьба?

– Сухарь сейчас будет, – Князь придирчиво оценил Варварины банки-склянки, плотно набитые в торбу. Талантливая знахарка не нуждается в помощи природы, но всё же с травками-то оно надёжнее, вдруг нашу Варварочку перехваливают – мысленно отметила Женька, наблюдая, как Князь копается в чужих припасах. И с чего он вообще вообразил себя экспертом по врачеванию? А Варвара даже и не спорит – млеет, слушает Князя, как истину в последней инстанции, разве что рот пока на замке держит, но того и гляди галки залетят.

Можно подумать, они вчера ночью именно эликсиры и обсуждали.

Сухарь заявился последним и весело завопил:

– Эге-гей! Тронули? – и без предупреждения встал на чудо-дорогу. Песок незаметно хрустел и перемешивался под ногами, но если бы остальные не запрыгнули на полотно в ту же секунду, то очень скоро здоровяк скрылся бы за горизонтом.

– А нельзя по-человечески? – ругнулась Варвара.

– С тобой – только по-знахарски, – парировал здоровяк, – кстати, а есть ли у тебя надёжное средство, чтобы сделать меня самым красивым парнем на планете?