Любовные прикосновения

– Так ты говоришь, тебе вскружили голову?..

На этот раз Флауэр была само внимание. На протяжении всего тщательно отрепетированного рассказа Лари старуха, сверкая глазами, пристально смотрела на нее поверх огромного обеденного стола, на котором она работала. Сидя лицом к Хейли на стуле с прямой спинкой, Лари чувствовала себя как нашалившая первоклассница, которую послали отчитываться перед грозным директором школы.

Когда Лари умолкла, первый вопрос Флауэр касался ее чувств к Чеззу.

– Мне неприятно признаваться в этом, но я действительно была увлечена им, – ответила Лари. – Вы можете понять меня?

– Конечно, дорогая. Увлечение – я знаю, что это такое.

– Вот почему все это случилось. Мне хотелось помочь ему, и кроме того, я стремилась иметь возможность… проводить с ним побольше времени.

– Но ведь этот тип пользуется весьма дурной репутацией. Кроме того, ты уверяла меня, что никогда не была его подругой.

– И это была чистая правда, – подтвердила Лари. – Просто я имела глупость надеяться, что смогу стать для него… близким человеком.

Флауэр подняла подведенные карандашом брови, а потом протянула через стол руку.

– Покажи мне свою работу еще раз!

В пачке эскизов, лежавших на коленях у Лари, было лишь немного таких, которые она не выкладывала перед Хейли в течение последних недель. Прежде Флауэр бросала на них лишь беглые взгляды и никогда не делала никаких замечаний, кроме небрежной похвалы. Лари не знала, в чем дело: то ли Флауэр была слишком занята своими собственными проектами, чтобы высказывать какие-нибудь суждения, то ли на самом деле она испытывала упорное желание отыскать какой-нибудь мелкий недостаток.

Она передала старухе эскизы внутреннего оформления дома на пляже. Флауэр медленно перелистывала их и задавала случайные вопросы:

– А почему ты думаешь, что тут нужно сделать это окно? Какую ткань ты предполагаешь использовать вот здесь?

Она слушала ответы Лари и не вступала с ней в дискуссию.

– Конечно, это не мой стиль! – заключила Хейли, просмотрев всю пачку эскизов. – Слишком современно. Слишком много геометрии и мало поэзии! Откровенно говоря, мне не хотелось бы, чтобы мое имя связывали с этой работой. Это повредило бы моей репутации.

– Но клиентка была очень довольна! – не удержалась Лари.

Она подавила в себе желание добавить, что на самом деле репутация Флауэр только выиграла бы, если бы она отошла от своего традиционного стиля и проявила себя многогранной, способной генерировать новые идеи.

– Естественно, заказчица была довольна, ведь она думала, что все это исходит от меня! – надменно произнесла Флауэр. – Вот еще одна причина твоих интриг: баронесса фон Мекк хотела, чтобы интерьер ее дома оформлял не кто иной, как Флауэр Хейли. Думаешь, ей было бы приятно узнать, что за свои деньги она получила всего-навсего дешевую подделку? О Боже, да это тоже самое, что сбывать фальшивые деньги!

Лари было оскорбительно слышать, как ее поступки сравнивают с уголовным преступлением, но она промолчала. Флауэр положила всю жизнь на то, чтобы завоевать репутацию дизайнера высокого класса, поэтому не было ничего удивительного в том, что она пришла в такую ярость, узнав об обмане своей служащей.

Флауэр отшвырнула от себя пачку эскизов.

– Как бы разочарована я ни была в тебе, Ларейна, я очень рада, что узнала правду. Ну что ж, очень хорошо, а теперь я отпускаю тебя!

Отпускает ее! В этой фразе звучала какая-то зловещая предрешенность.

– Правильно ли я поняла вас, что вы отпускаете меня… навсегда?

– В данный момент – нет. Возвращайся за свой чертежный стол. Я дам тебе знать о моем решении в конце недели!

Лари как раз выходила из кабинета Флауэр, когда одна из секретарш взяла телефонную трубку, а потом спросила через открытую дверь:

– Мисс Хейли, звонит баронесса фон Мекк! Вы ответите на этот звонок?

Лари остановилась на полпути, чтобы послушать.

– Разумеется, – отозвалась Флауэр, тут же перейдя на самый сердечный тон. – Немедленно соедините меня с ней!

В пятницу, когда Лари пришла на работу, на ее чертежном столе лежал конверт. В конверте был чек – ее заработная плата за неделю – и записка, написанная характерным красивым почерком Флауэр:

«Я полностью полагаюсь на два качества у тех людей, которые окружают меня: вкус и ответственность. Ваш обман в интересах мистера Даниели выявил отсутствие обоих этих качеств, и теперь я не знаю, когда смогу оправиться от такого потрясения. Учитывая сложившуюся ситуацию, для нас обеих будет лучше, если вы поищете себе работу в другом месте».

Прочитав записку, Лари почувствовала Тошноту. Ее взгляд снова и снова блуждал по строчкам, и она не могла до конца поверить, что ее уволили. Но суровый, бескомпромиссный тон записки не оставлял сомнений в том, что любое обращение к Флауэр будет бесполезным.

Лари заметила, какая тишина окружает ее, и оторвала взгляд от записки. Она увидела, что другие девушки в комнате пристально смотрят на нее, изучая ее реакцию. Очевидно, они уже знали о решении старухи.

– Не беспокойтесь, у меня все будет в порядке! – вызывающе заявила она.

Стараясь сохранить самообладание и не выдать своих переживаний, Лари очистила свой стол и покинула здание фирмы.

Слезы разочарования и огорчения хлынули у нее из глаз, как только она оказалась в своей квартире. Лари опустилась на пол в гостиной, разгладила записку, которую до этого смяла и сунула в карман, и прочитала ее еще раз. Глаза не отрывались от одного слова, которое ей было труднее всего вынести: «отсутствие».

Внезапно она почувствовала, что это, может быть, и есть итог всей ее жизни. Ее постигла неудача… как не удалось ей сохранить любовь своего отца, как не удалось отыскать Кат, как не удалось найти в своем сердце место для хорошего, надежного человека, который был бы рядом и помог бы в трудную минуту. Ей и в самом деле больше всего не хватало здравого смысла. Она не смогла справиться с глупым влечением к авантюристу, и это разрушило ее надежды.

И разве не такое же в точности безрассудство погубило и ее мать?

ГЛАВА 28

Сразу же после того, как Лари потеряла место, она обратилась в поисках работы в другие солидные фирмы, занимающиеся оформлением интерьеров. С ней беседовали, просматривали ее эскизы и хотели принять на работу. Но после проверки ее рекомендаций их интерес к ней немедленно угасал.

После того, как это случилось в четвертый раз, Лари позвонила особе, с которой она общалась, и потребовала подробных объяснений.