Любой каприз за вашу душу

– Эй, папаша, – позвала я шофера, все того же черного шофера в белых перчатках и фуражке. – К черту гостиницу, отвезите меня в бар «Восточный экспресс».

Вот так-то, милорд. Не буду я по вам страдать, не дождетесь! Тоха обещал гудеть всю ночь и обмывать его грядущую Великую Роль, а заодно и мой Звездный Дебют. А это куда важнее всяких лордов. И что он встретит меня своеобычным «дурище ты мое!» – плевать. Все равно он самый лучший на свете. Мой обожаемый друг Антошка.

Глава 7. Япона мать, капральский значок и печеньки

На третьем дне кастинга, восьмидесятой претендентке и четвертом такте номера из «Чикаго» Бонни Джеральд сломался.

– Достаточно, свободны, – махнул рукой, даже не глядя на парня. А толку смотреть? Все равно петь он не умеет.

Люси (концертмейстер и настоящая святая) тут же закрыла ноты и с вежливой улыбкой протянула претенденту. Тот послушно утопал. Но стоило ли мечтать, чтобы следом зашла Она? Та самая, с грудным страстным контральто, с огненными глазами и поступью горной лани? Она, Клодина Фролло? Или Флер-де-Лис, нежные лепестки на стальном стебле? Нет, конечно же, нет. На третьем дне кастинга чудес не бывает. Ни-ког-да. И зачем вообще Джерри пришел сегодня их слушать? Том бы прекрасно справился и один. А лучше Фил. Чтобы послать бездарность к japona mat`, продюсерского чутья более чем достаточно. Он бы половину из них разогнал еще в холле, он умеет. Вот почему есть апельсиновый пирог тети Джулии или гудеть в «Девяти с половиной сосисках» Фил может когда угодно, а спасти их с Томом бедные уши – ну никак не оторваться от важных дел? Хотя бы прислал этого, как его, автора сценария! На него можно было бы повесить административную работу, все равно пока не начали репетировать, делать ему нечего.

– Дальше, Люси, – вздохнул Джерри и снова принялся разглядывать сверкающий стеклянными гранями торговый центр напротив окон студии.

Следующая, имя он прослушал, пела много пристойнее. Через двадцать тактов Джерри благосклонно кивнул самому себе, мчащемуся на байке по рекламной панели на одной из граней торгового центра:

– Годится. – Подождал, пока стихнет эхо музыки в пустом зале. – Приходи в пятницу, посмотрю, как двигаешься. Свободна.

Но сопрано и не думала уходить. Пришлось оторваться от надоевшего до колик индустриального пейзажа и посмотреть на нее. Том, ленивая zhopa, так и не поднял с лица газету и продолжил делать вид, что слушает. Даже одобрительно всхрапнул. Главное, вовремя!

Девица – белая, под тридцать, крашеная брюнетка – оказалась знакомой. Работала в массовке «Чикаго» в позапрошлом году, а с месяц назад пересеклись на съемках клипа и неплохо провели вместе час-другой. И, кажется, ее звали Мартой. Или Майей? Она сказала, когда входила, но он не запомнил.

– Джерри, ты мог бы посмотреть сейчас! – томно пропела она, шагнув от пианино к нему и колыхнув сиськами. Ничего так сиськи, разве что слегка крупноваты. Для сцены это лишнее.

– Ладно. Я уже видел, так что ты принята. Следующий понедельник, к десяти.

Марта-Майа встряхнула крашеной гривой, призывно улыбнулась:

– Может, обсудим мою роль?

Japona mat`! Еще одна дура из тех, которые считают секс чем-то вроде билета в первый ряд. Но есть вероятность, что не совсем дура и поймет с первого раза.

– Ансамбль, detka. Контракт на общих основаниях подпишешь с Филом. До понедельника.

Оказалась совсем дура. Возмутилась, попыталась напомнить о каких-то обещаниях, разбудила Тома. Зря она так. Нельзя будить Тома на кастинге. Том ненавидит кастинг.

– Черт, уберите ее! – проворчал он, уронил газету на пол, скорчил несчастную физиономию и принялся шарить вокруг себя. – Где моя минералка? Джерри! Я хочу пить, я умираю от жажды! Мне жарко!

– Джерри, ты не смеешь… – так и не заткнулась крашеная коза.

– Заткнись и не появляйся здесь, – посоветовал ей Джерри, поднимая с пола бутылку минералки и запуская ей в Тома. – Что стоишь? На выход!

Коза пообещала ему это припомнить, пригрозила комиссией по этике, журналистами… пока она вопила, Джерри ее рассматривал. И, пожалуй, даже немножко жалел: выглядит не ах, круги под глазами и нервишки шалят. Похоже, с работой zhopa, а может с парнем поцапалась. Но он не Армия Спасения, чтобы давать роль только потому, что у кого-то трудное время. Публика не хочет хор сирых и убогих, публика хочет шоу.

Она бушевала целую минуту, не меньше, не смущаясь пристального взгляда Тома. Заткнулась, только когда уже Том рявкнул:

– Вон!

Поднять задницу с кресла он поленился. Джерри, впрочем, тоже. Пришлось отдуваться Люси, как самой крупной и убедительной. Хотел бы Джерри посмотреть на того, кто сумеет устоять перед двумястами фунтами этой черной невозмутимости!

Люси мягко, почти нежно, вытолкала скандалистку прочь и вернулась, утирая лоб кружевным платочком, на свой табурет.

– А не сделать ли нам перерыв до завтра? – тоскливо спросил у потолка Том. – Может, Фил придет… и вообще, не хочу новых лиц. Давай возьмем Кэтрин.

– И Шер, она как раз свободна, – поддержал его Джерри. – Брюно тоже вроде не слишком занят.

Они переглянулись, синхронно вздохнули, и Том приложился к минералке, а Джерри отвернулся к окну. Увы, на стоянке перед торговым центром не наблюдалось ни Кэтрин Зета-Джонс, ни Брюно Пельтье, ни даже старушки Шер. А может, и к счастью. Шер в роли Клодины? Бррр! Dermo!

– Ненавижу кастинг, – буркнул Том, беря со стола новую газету и отгораживаясь ей от жестокого, жестокого мира.

– Люси, моя прелесть, кто там сле… – только начал Джерри, как дверь снова открылась, впуская очередную… не Клодин, но, быть может, Флер? Езу, сотвори уже чудо, наконец! – Давай, detka, пой.

На эту птичку Джерри даже готов был посмотреть. Темненькая с рыжиной, личико выразительное, не смазливое, и одета нормально (для ансамбля дороговато – костюмчик второй линии Нины Риччи и винтажный платок от Гермеса). Без макияжа «под роль», что тоже неплохо, и туфли без каблука. Если она еще и лесби, будет совсем хорошо.

– Привет, я Ти, – улыбнулась птичка, словно не слышала команды, и с недвусмысленным интересом глянула на Джерри. – А вы, наверное, Бонни?

– Он Джерри, – поправил ее Том, высунувшись из-под газеты; правильно, на работе он только Джерри. Никаких Бонни и никаких девиц! – Давай, пой.

Птичка Ти пожала плечами:

– Я не пою.

Том оживился, уронил очередную газету и открыл оба глаза.

– И не танцуешь?

– Нет, – она улыбнулась. – Даже фокусов не показываю.

– Отлично! Кофе варить умеешь?

– Да, сэр, – совсем развеселилась она.

– Конгениально! Ты принята на работу, э…

– Меня зовут Ти, сэр.

Люси на своей табуретке тихо хрюкнула, а Том расплылся в счастливой улыбке.

– Будешь помощником режиссера, мисс Кофи. И запомни, чай тут не пьет никто! Для начала глянь, кого там можно сразу выгнать, и найди мне Клодину. Там же есть хоть одна вменяемая Клодина? И нам срочно нужен Эсмеральдо! Господи, пошли мне Эсмеральдо!

Джерри устало прикрыл глаза, чтобы не видеть этого безобразия. Хочет Том себе помощника, пусть его. Но очередную девицу – не надо. Хватит уже дур и скандалисток, которые сначала лезут тебе в койку, а потом продают фотки журналистам и подают на тебя в суд за домогательства. Американки, japona mat`!