Любви и магии все существа покорны

— Даниэль! — шепот сорвался рыком.

Хозяин прощался с Муне и нарушать их разговор нам запрещалось.

— Дай приказ!

Он повернулся, посмотрел на смертную…

— Кай! — я услышал уже, доносящееся дозволение мне в спину.

Я сорвался с места раньше, чем он успел сказать. Поймал ее тело, уже отскочившее от капота машины. Ногой остановил авто, смяв железо.

Я прижимал хрупкое раненое создание к себе и впервые ощущал себя цельным.

Куран тогда подошел ко мне, посмотрел на мою ношу, скривился. Ему никогда не нравились смертные. Он всегда и во всем искал выгоду.

— Бесполезна.

— Она пригодится! — зачем я только сказал это???

— Хорошо. Потом объяснишь! — и намекнул на ошалело протирающего глаза водителя.

Мне пришлось убить двух свидетелей того события, чтобы скрыть следы существования вампиров и унести Элен с собой. Я бы пошел и на более серьезные жертвы ради нее…

— Ты принес ее сюда. — Хрипела я, наблюдая за танцем потолка и стен, когда вампир нес меня к друзьям. — Ты приводил врачей. Ты присматривал, мыл ее, кормил, ухаживал. Сидел в темноте ночи в ее комнате в дальнем кресле, в углу, потому что никто не должен прикасаться к собственности хозяина. А ты ведь сам отдал ее ему! Почему?

— Потому что я не нужен ей! — пояснил Кай. — Что ты делаешь? Ты колдуешь? Я сейчас чувствую, как из меня уходит…

— Боль? Одиночество? — уточнила я. — Кажется, у меня приступ! Чувствую себя губкой, впитывающей всю мерзость этого дома. Такого уже давно не было. Это все из-за вашего чертового рикошета!.. Я чувствую голод, жажду, боль, ненависть… О! Они ненавидят меня и презирают так сильно! Они очень хотят меня убить!

— Он не допустит этого, — тут же утешил Кай.

Я вцепилась в его плечо… зубами. Голод вампиров до моей крови ощущался так явно, что я даже чувствовала привкус… Нет. Во рту действительно скопилась кровь — из носа пошла и стекла на губы.

— Столько грязи! Не могу больше! Скорее отнеси меня к Сашке! Пусть придумает что-то и перекроет канал. Один раз он уже блокировал меня.

— Дина? — не на шутку встревожился охранник, когда я на мгновение потеряла сознание.

Он донес меня до комнаты друзей и остановился, смущенно отведя глаза.

— Они слегка заняты, — пояснил он, прислушиваясь к эмоциям страсти с той стороны двери. Я действовала не только как приемник, но и проводник. И пока вампир держал меня на руках, чувствовал легкую отдачу эмпатии. За дверью просто пылали страсть, сладкий жар истомы… Но времени на этикет не было. Я постучалась.

— Служба доставки! — прогорланила я, заглушая крики чужих мыслей в собственной опухающей от шума голове. — Примите посылку.

Через секунду Римма, замотанная в простыню, показалась на пороге. Увидев меня, стерла с лица улыбку и пропустила Кая внутрь. Он сгрузил вялую ведьму на кровать. Сашка, почуяв неладное, бросился ко мне.

— Чернокнижник! Открывай ноутбук! Мне помощь нужна! — потребовала я, стараясь не выпадать из реальности.

— Что с тобой? — не понимал он, и пришлось продемонстрировать — я схватила его за руку, как проводник, передавая все чувства и бедлам, творящийся во мне. Маг не смог устоять на ногах и хлопнулся на пол. Кай и Римма испугались.

— Немедленно! В ванную! — приказал парень.

Обротниха промчалась мимо вампира, не обращая внимания, что потеряла по дороге свою простыню. Кай сунул меня под душ, а Сашка принялся бормотать то ли молитву, то ли заклинание. Обращался непосредственно к воде. Просил забрать у меня лишнее. Смыть с меня, грешной, чужие следы.

— Ааааа, — собственный крик я не слышала. Жгучие эмоции обитателей дома сводили с ума. Они становились все громче и громче.

— Он перешел все границы! — говорил кто-то наверху. Женщина, кажется.

— Пора прислушаться к мсье Дорье. Пора покончить с ним. — Говорил кто-то другой.

— Но ведь чистокровного вампира убить не так просто, — вставил свое веское слово более благоразумный мужчина.

— Я знаю, один способ. Мне рассказали…

Секрет остался секретом, потому что голуби на крыше ходили по плитке, как слоны своим топотом заглушали диалог заговорщиков, как и мысли, слова прочих обитателей. Звуки и эмоции смешивались в безумный гул. Сашка усиленно пытался вырвать меня из лап сумасшествия.

— Этого мало! — заключил друг. — Не помогает. Нужно погрузить ее полностью в воду.

— Не далеко отсюда есть озеро. — Робко предложил помощь Кай. Он боялся, что Куран накажет его, лишит прав, причинит боль Элен, за нарушение приказа — глава ведь четко дал понять, что меня нельзя выпускать за пределы дома.

Глава 32. Заплыв в омуте боли

Я трижды теряла сознание на заднем сидении машины, которая везла меня куда-то далеко. Грязь вампирского дома не покидала, шлейфом тянулась следом. Просто стала не такой заметной на фоне, приходящих мыслей из соседних резиденций, мелькающих за окнами. Каждой клеткой своего тела я чувствовала всех живущих в маленьком городе. Чужие сознания врывались в мое, потрошили его, выселяли меня из моего же разума…

— Дина, — по очереди звали друзья, трясли за плечи, но не получали ответов, кроме душераздирающих криков.

— У нее кровь из глаз идет, — заметил Кай. Он больше не переживал из-за Курана и того, как тот отреагирует. Вампир сейчас боялся, что я умру. Боялись и оборотень с магом. Их мысли полнились паникой и надеждой. Я же воспринимала смерть, как раньше во время прошлых диких приступов — как покой и лучшее лекарство от любой болезни.

— Скорее! — умолял Сашка.

— Держись! — просила Римма, обнимая меня.

— Ей хуже! Зона охвата эмоций ширится. — Пояснил Каю маг. — Стерпеть мысли и чувства целого города, она еще сможет. Но двух, а то и трех… Если мы не поторопимся, то…

— Не смей даже…

— Все будет хорошо! — не завершенный протест-угрозу подруги перебил Сашка. Знал бы он, что я уже слышу и второй город, что Париж поселился в моей голове, и я различаю его жителей: Одетт, балерину, подвернувшую ногу на кануне важного выступления; Себастьяна — изменившего своей невесте с двумя девицами сразу; Люси, решившую сменить пол; старика Бертрана, умирающего на больничной койке; убийц в тюремных камерах. И многих, многих других обитателей Парижа: счастливых, печальных, расстроенных, рождающихся и прощающихся с миром, больных, здоровых, покалеченных…

— Бросай в воду! — кричал Александр. — Потеряла сознание. Может случиться так, что…

Все исчезло под водой…

И я тоже…

Ничто. Тишина. Пустота.

Вода. Мрак.

Слабый свет доносится откуда-то сверху.

Мне здесь грустно. Мне не нравится быть в темноте. Хотя здесь уютно. Вот оно — начало всего: тьма глубин. Только стук сердца и тишина.

Первое из чувств — любопытство — заставило подняться к блестящей над головой поверхности. Там кто-то говорил. Не один. Трое. Они переживали. Мне было интересно из-за чего так волнуются незнакомцы. Что их расстроило?