Люди долга и отваги. Книга вторая

Рогову обо всем этот главврач говорил шепотом, отведя далеко от больничного корпуса: не дай бог Мария Евдокимовна их увидит — быть беде. Его предшественника она-таки доконала — ушел «по собственному желанию».

— А почему вы ее за клевету не привлечете к судебной ответственности? — спросил Рогов.

— Марию Евдокимовну? — на лице медика отразился неподдельный ужас. — Да вы что?!

Клеветницу, сколь бы изощренной она ни была, рассуждал Юрий Данилович, привлечь к ответственности не трудно. И доказать ее преступление не трудно. Трудно захотеть доказывать. Возиться никто не желает — вот и чувствуют себя клеветники раздольно. Ведь какова схема? Получают «сигнал», проверяют — не подтверждается. И все вздыхают с облегчением. И папки на шнурки завязывают. Все! А преступление-то безнаказанным остается. Опасное. Вот в чем беда…

Когда Юрий Данилович говорил об этом с руководителями службы здравоохранения района, те только головами качали: нет, Мария и тебе, мол, не по зубам. Но если удастся как-то обуздать эту фурию — в ножки поклонимся.

Конечно, у Рогова в руках был материал, позволяющий возбудить против Марии Евдокимовны дело о клевете. Но Рогов, как всегда, не спешил. Он задал себе новый вопрос: а все-таки, с какой целью на всех пишет Мария? Нормальная женщина. Натура, как утверждают в больнице и во всем районе, такая? Гм. Нет, так все же не бывает. Нет у нее ни карьеристских устремлений, ни корысти какой — ничего не просит, ни к чему не стремится… Значит, просто так? Из любви к «искусству»?

Откуда у Славки пистолет? Зачем Козел поит Славку? Почему жена Козла сеет повсюду клевету? Вопросы, один с другим вроде бы не связанные. Из минимальных данных исходил Рогов, строя версию. Обкатывал ее в голове и так и эдак. И какие-то, пока чисто умозрительные, связи наметились у следователя. Но одного этого для юриспруденции мало. Версию необходимо подкрепить максимальным количеством доказательств. Их пока не было совсем…

Однажды в комнате Бескровного следователь увидел фотографию, которая лежала на столе. На фотографии молодые мужчина и женщина. «Дорогому папе от Люды и Миши» — написано на обороте. «Твои дети что ли?» Славка вдруг выхватил фото, побледнел, засуетился: «Это так… кто-то забыл». Странная реакция. «А все-таки, кто это?» Бескровный начал нервно и путано что-то объяснять. Почему же так взволновался Славка из-за этой фотографии? Надо будет выяснить, заметил себе Рогов.

Между тем, следователя не оставляла мысль о неистовой клеветнице. Почему он решился на такой шаг, не имеющий ну никакого отношения к делу о пистолете, Юрий Данилович и себе объяснить не может. Но он его сделал. Он решил познакомиться поближе с пациентами врача «скорой помощи». После визита Марии Евдокимовны к больной старушке Рогов побывал в этом доме. Разговорился с бабушкой: что болит, да от чего лечится, по какому поводу «скорую» вызывала.

— С головой, милый, тяжело, болит, а тут еще сквозняком прохватило! Спасибо Марии Евдокимовне, уважительная женщина. Заграничные вот таблетки достала. И два рубля всего взяла за пакетик. По-божески.

— У вас эти таблетки остались?

— Вот, три штучки.

Да, теперь-то, кажется, начало все выстраиваться в цепочку. По крайней мере, с Марией Евдокимовной. Анализ показал: за два рубля продала она бабке обычный аспирин — семь копеек пачечка. Вот, значит, чем промышляет «гроза района». Визиты к другим людям, вызывавшим «скорую», давали новые и новые факты. Мария Евдокимовна продавала больным людям по десятикратной цене самые обычные лекарства. «Клиентов» выбирала точно: ни одной жалобы на нее не поступило. А чтобы кому-нибудь в голову пришло Марию проверить — этого и быть не могло. Не то что тронуть ее боялись — судьбу благодарили, если она свой взор не бросила на человека. Что ж — тактика…

И все же пока Юрий Данилович не спешил соединить воедино те нити, которые уже заполучил в свои руки. Яков Козел продолжал оставаться загадкой для следователя.

Однажды Рогову сообщили: в Магадан, к пасынку Козла, пошла телеграмма: Яков Евтихиевич при смерти, срочно приезжайте. Странно: Яков жив и здоров. Сообщил это участковый инспектор. Зачем же эта мистификация? Наверное, сделал предположение участковый, просто лишний раз хочет повидать пасынка, помириться им надо. Мишка-то со своей Людой с полгода назад у Козлов гостил, разругались тогда вдрызг и уехали. Мишка еще грозился «отца» разоблачить… Но вроде за Козлом ничего не числится, если старых грехов не считать. «Постой-ка, — на минутку задумался Рогов, — а ты знаешь в лицо Козлова пасынка? Пойдем-ка к Бескровному. Миша и Люда — и на фото те же имена…»

Наверное, это самое трудное в расследовании загадочных обстоятельств: соединить то, что вроде бы не имеет друг к другу никакого отношения. Так делаются открытия вообще, так сцепляются факты следственной версии.

— Вот что, Слава, — сказал следователь, когда они появились в комнатенке часовщика, — давай начистоту говорить. Дело серьезное. Мне необходимо знать все про пистолет. И не надо сказок про неизвестного на вокзале. Кстати, почему у тебя оказалась фотография пасынка Якова с женой?

И Славка рассказал в конце концов все. А потом дал и показания на допросе. Тут длинная цепочка, и нет нужды прослеживать все ее звенья. Пасынок Козла и невестка узнали о многих махинациях Якова Евтихиевича и Марии Евдокимовны. А самое главное: Яков предложил пасынку убрать бывшего главврача — тот мог разоблачить Марию. Сулил большие деньги. Молодой человек с возмущением отверг это и уехал, пригрозив разоблачением. Тогда-то и созрел у бывшего фашистского прихвостня дьявольский план — чужими руками ликвидировать пасынка и его жену. Отсюда фотографии, пистолет. Славка, конечно, клялся и божился, что предложение не принял всерьез — хотел погулять за счет Козла, — но это уже другой вопрос.

Кажется фантастическим этот замысел Якова Козла. Однако все было доказано. Якова осудили на 10 лет, Марию — на 8 лет и 6 месяцев…

Совершеннейший минимум данных был у следователя — пьяный инвалид стрелял в потолок. А вытянулась вон какая цепочка. И все было подтверждено максимумом доказательств. Это лишний раз подтверждает: нет преступлений, следы которых можно скрыть. Конечно, если эти следы ищут умело.

Разумеется, мой герой расследовал это дело не один — он работал в тесном контакте со следователем прокуратуры, по делу проводились многочисленные экспертизы, подробно исследовал все обстоятельства суд.

Но я пишу не о том или ином расследовании. Пишу о человеке, который посвятил свою жизнь благородному и сложному делу — делу борьбы с преступностью. Он немногословен. Даже о своих расследованиях рассказывает скупо. Но, как говорится, что слова! Было бы дело. А оно есть.

К следователям часто применяют такой термин: человек, который сомневается. Очевидно, он достаточно точен. Сомнения даже в том, что «совсем ясно», необходимы правосудию. Может быть, читатели помнят кинофильм «Двенадцать разгневанных мужчин», где присяжные заседатели собрались, чтобы вынести вердикт о виновности подсудимого, в которой все, кажется, были убеждены. Лишь один выразил сомнение — и поколебал уверенность всех.

Такая же, но только внутренняя работа, проводится человеком, который расследует преступление. Одно сомнение может поколебать версию. Но для следователя лишь сомнения мало — ему еще надо отыскать истину, построить безупречное обвинение, не просто посеять, но снять сомнения.

Вот это сочетание, как мне кажется, составляет суть того, что называют высоким профессионализмом следователя. И этим качеством обладает Юрий Данилович Рогов.

Виктор Безруков СОЛДАТ ОГНЕННОГО ФРОНТА