Люди долга и отваги. Книга вторая

— Заходи, дорогой, заходи! Желанным гостем будешь. Мы уже заждались.

В просторной комнате за празднично накрытым столом сидели гости и весело распевали песни. Среди них Магомед увидел незнакомого мужчину лет двадцати пяти, молчаливо поглядывающего на веселую компанию. Судя по фотографии на паспорте, это и был будущий зять. Правда, на фото он показался немного старше.

— Присаживайся, будь как дома, — не унимался Абдуразаков. — Надо же обмыть встречу и молодых. Вот зарегистрирую свою дочь в браке с любимым человеком, а там — в свадебное путешествие…

Абдуразаков был большим любителем произносить тосты и трогать струны людских душ. За это его неоднократно приглашали на свадьбы и торжества. Вот и теперь — едва кончался один тост, как с пафосом произносился второй, третий… Гости бурно реагировали, аплодировали и, вероятно, верили в искренность и мудрость сказанного. Все дружно подняли свои бокалы за «полнящее счастьем грудь событие», то есть за помолвку двух молодых людей. Хозяин был доволен весельем, а главное, присутствием на нем работника милиции.

Мусаев, стараясь своим поведением не вызвать подозрений, некоторое время сидел молча, а затем подключился к разговору гостей. Продолжал молчать лишь жених. А хозяин дома с заискивающей улыбкой лебезил:

— Это наш Рафик. Дальний родственник, отличный специалист: фотограф, механик, первоклассный водитель. Мастер на все руки. Вот только небольшая загвоздка с паспортом — просрочил. Надо ему помочь. Пропишем его у себя. Теперь уже фактически он наш сын.

— Дело житейское, — поддержал Мусаев. — Раз надо значит надо.

Тут заговорил и сам жених:

— Я хочу взять фамилию жены.

«Еще новость», — отметил про себя Магомед.

А буфетчик, нагнувшись к самому уху, прошептал:

— Мы это так не оставим — услуга за услугу. Уважь, дорогой…

— Постараюсь все уладить, — успокоил хозяина подполковник и встал. — Ну, а теперь мне пора. Дома еще много дел.

— Всего хорошего! Долгих лет жизни! Поклон семье, — расшаркивался Абдуразаков. — Ты чудесный человек. Приятно с таким иметь дело.

Мусаев, распрощавшись с гостями и хозяином, вышел на улицу. Было уже темно. В воздухе после дневного пекла повеяло прохладой, ярко светила луна, доносился стрекот кузнечиков и цикад.

— Ну и дела!.. — глубоко вздохнул Мусаев.

Идя неторопливой походкой домой, Магомед мысленно возвращался к событиям сегодняшнего вечера. Незнакомец не давал ему покоя.

— Яснее ясного, что с паспортом дело нечистое, — утвердился в своем предположении Магомед. — Однако по какой причине Абдуразаков, небезызвестный человек, вступил в сделку со своей совестью и пытается укрыть этого парня?.. А может быть, он и его дочь обмануты и ничего не подозревают?..

На следующий день был срочно послан запрос в Баку. Одновременно запрошено адресное бюро и информационный центр. Ответ не заставил долго ждать: «Пулатов Рафаил, 1950 года рождения, судим, умер…

А через день Мусаева вызвал к себе начальник городского отдела внутренних дел. Открыв дверь кабинета, Магомед увидел за столом двух незнакомых молодых людей в штатском. Они что-то оживленно рассказывали начальнику ГОВД.

Увидев Мусаева, молодые люди поднялись со стульев и, шагнув ему навстречу, крепко пожали руку.

— Большое спасибо! Вы нам очень помогли!

Это были работники уголовного розыска из Баку. Перед ними на столе лежали запрос Мусаева и фотография Рафаила Пулатова. Они рассказали, что Рафаил, старший брат Ихила Пулатова, умер три года назад, а Ихил — это опасный преступник, который ими разыскивается. Он воспользовался паспортом покойного брата и сумел скрыться.

Все услышанное не было для Мусаева неожиданностью, но двоякое чувство овладело им: было больно сознавать, что есть еще на свете люди, готовые пойти на обман, на сокрытие преступления, тем самым совершая новое, более тяжкое. И в то же время в душе Мусаева зажглась радость, даже гордость за самого себя, что вновь не упустил, почувствовал ту самую грань, о которой подумалось тогда у моря на набережной…

Обсудили план задержания младшего Пулатова. Решили поручить осуществление этой операции подполковнику Мусаеву, как вошедшему в доверие к буфетчику и его «зятю». Прикрывать Магомеда должен был заместитель начальника горотдела — майор милиции Виктор Муравьев. Они сели в легковую машину и поехали к дому Абдуразакова. Остановились на углу соседней улицы. Муравьев и водитель остались в «Волге», Мусаев же решительно направился к знакомой калитке. Во дворе его встретил хозяин. Из раскрытых окон большой комнаты доносились голоса гостей, лилась музыка.

— А, Магомед, заходи, поздравь молодых с законным браком, — тянул за руку хозяин.

Но Мусаев отказался.

— Пойми, времени в обрез. Поздравления после. Сейчас самый подходящий момент все уладить. Позови зятя да скажи, чтобы захватил свидетельство о браке и паспорт. Я подожду у калитки.

— Сейчас, сейчас позову, дорогой ты наш…

Через несколько минут на улицу, в сопровождении буфетчика, вышел мнимый Рафик. Он ничего не подозревал и был уверен, что новый паспорт у него уже в руках.

— Все взял? — спокойно спросил Мусаев. Тот кивнул головой.

— Ну и хорошо. Сейчас остановим первую попавшуюся машину и быстро в отдел, а ты оставайся, — обратился он к Абдуразакову, — забавляй гостей, мы сами управимся и скоро вернемся. Тогда и отметим…

«Первая попавшаяся» не заставила себя долго ждать. Мусаев сделал знак, и «Волга» остановилась у калитки. Магомед и «Рафик» сели в нее.

— Будь добр, подбрось нас до райотдела милиции, — попросил Мусаев водителя, — и, пожалуйста, побыстрее. Нас ждут.

Остальное было, как говорится, делом техники. Подъехав к зданию милиции, подполковник и «Рафик» вышли из машины и поднялись в кабинет начальника паспортного стола. Мусаев сел за стол и деловито взял документы.

— Так, так… Значит, хочешь взять фамилию супруги?

— Да. Она мне нравится… Рафаил Абдуразаков! Это звучит!

— Да. Что-то есть. Значит, меняем?

— Меняем.

Однако менять ничего не пришлось. В кабинете, как было разработано планом операции, появились товарищи из Баку. Один из них подошел к Пулатову, положил руку на плечо.