Люди и боги
Шрифт:
Граф кивнул, крыса тоже.
— Поймите правильно, герцог. Требование Фарвея лишь одно: от имени Севера и Короны признайте Лауру Фарвей наследницей приарха. Остальные позиции — наш дар. Вы вольны принять его либо отвергнуть. И добавлю еще одно. Магда Лабелин захватила груз очей, которые Совет Пяти обещал Фарвею и вам. Фарвей готов выделить войска для возврата этой потери, а затем отдать вам причитающуюся долю.
— И оставить себе тысячи оружейных очей, — ввернула альтесса. — Что сделает его армию сильнейшей в мире. Дорогой, если б невест выбирали по хитрости, Генри Фарвей
Эрвин вспомнил Аланис. Что она бы сказала на это? Пожалуй, просто выдрала бы глаза графу Флейму. И зря, это ведь не его задумка. Бедный Эдгар — всего лишь голос. Хм, а ведь странно…
— Постойте-ка, граф. Позвольте задать личный вопрос: не голосу герцога Фарвея, а вам. Как полагаете, отчего Фарвей прислал вас с этой миссией?
Эдгар ответил без тени похвальбы, как-то даже грустно:
— Мой полк — лучший в Надежде. Мы сберегли традиции и выучку воинов Джонаса Лайтхарта. Если кто способен справиться с кайрами, то только мы.
— Тогда почему вы так унылы, граф? Фарвей признал вас сильнейшим из своих вассалов, обещал Нексии безумное приданное. Вероятно, и вас самого не обделил… Но вы смотритесь мрачнее покойника и зовете Фарвея не милордом, не герцогом, а просто Фарвеем. В чем секрет?
— Это вас не касается, — холодно рубанул Эдгар Флейм.
— А по мне, касается сильнее, чем все, сказанное раньше. Генри Фарвей хитер и скользок, я не слишком полагаюсь на его слова. Но вот Нексия ни разу не лгала мне. Если дочь пошла в отца, то вам я в какой-то мере могу доверять.
— И что с того? Решает Фарвей.
Эрвин покачал головой:
— Не согласен. Каждый всегда решает сам. Раз пришли вы, а не лорд Генри, то говорить я буду с вами. Пообещайте мне то, в чем лично можете поручиться. И я пообещаю кое-что лично вам.
— Не понимаю, о чем речь.
— Из ваших предложений мне очень понравилось одно: ваш полк займется Флиссом, чтобы я смог уйти. Недурно также, чтобы кавалерия Лиллидея прошла Алеридан без боя. Взамен и я сделаю вам предложение. Если вас посетит ностальгия по величию Дома Лайтхарт, примите к сведению: я тоже не прочь вернуться в славные былые времена.
Альтесса едва успела толкнуть Эрвина: «Смотри!» — в тот короткий миг, когда глаза графа вспыхнули огоньками. Вдох спустя искры погасли, и Флейм почесал шейку Хартли, а она благоразумно качнула головкой: «Нет, хозяин, не выйдет, безнадега…»
— Поддержите претензии леди Лауры, — повторил граф. — Я возьму для вас этот порт, а Фарвей пропустит на Запад вашего вассала.
— Что ж, — сказал Эрвин, — передайте Генри Фарвею мое согласие.
Он немного скомкал имя, будто подавился им.
— Благодарю, — ответил Эдгар и поднялся с места.
— Думаешь, он понял? — Забеспокоилась альтесса. — Что-то я сомневаюсь. Он не кажется особенно понятливым. Если Хартли ему не объяснит, то намек пропадет впустую!
Флейм не спешил к выходу. Он стоял и глядел на Эрвина сверху вниз, а крыса возилась на плече и покусывала ворот рубахи.
— Милорд, — наконец, произнес граф, — я тоже скажу кое-что лично от себя. Отряд еретиков с Перстами Вильгельма захватил
поезд в Надежде. Пустынники остановили его и убили часть мерзавцев, остальные бежали в пески. Сейчас они рыщут где-то между Сердцем Света и Фарвеем, пытаясь прорваться на запад.— Холодная тьма!.. — Выдохнул Эрвин, осознав значение сказанного.
— И еще. В Алеридане я встретил дочку. У нее пакет для вас от Виттора Шейланда. Она мечтала вас увидеть. Рвалась так сильно, что я не смог отказать. Будьте добры, поговорите с нею, затем верните в мой лагерь. Скажите сами, что она вам не нужна даже с искровым цехом в придачу.
Не дав Эрвину опомниться, граф вышел прочь. А вдох спустя в шатер вошла Нексия — с букетом роз в руке.
Джемис первым выхватил кинжал, закрыв герцога собою. Стрелец припал к земле, скаля зубы. Квентин и Обри не знали об Ульяниной Пыли, но увидели действия Джемиса и не стали рассуждать. За вдох все трое телохранителей изгтовились к бою.
— Милый мой, — выдохнула Нексия, — скажи им, это же я!
Эрвин онемел. Ничего не шло в голову, кроме только имени: Нексия. И еще — слов шута: «Ты убьешь императора! Убьешь. Ты».
В глазах девушки появились слезы:
— Господа кайры ошиблись, я в жизни не причиню тебе вреда! Отзови же их!..
Эрвин вдохнул поглубже, с трудом выдавил из себя:
— Да, конечно… Я просто не узнал сразу…
Нексия двинулась к нему — и остановилась, когда Стрелец издал рык.
— Любимый, что происходит?.. Почему они так?..
— Кайр Джемис, — ломким голосом произнес герцог, — возьмите у Нексии букет, поставьте куда-нибудь.
— Это тебе! Я купила в Алеридане! Везла в карете вазу с водой, чтоб не завяли…
Джемис надел перчатку и двумя пальцами принял букет. С большой осторожностью вбросил в кувшин с водою.
— Благодарю, кайр. Теперь оставьте нас… кх… наедине.
Джемис вздрогнул, будто Эрвин пнул его в колено.
— Милорд, нельзя же!
— Все будет хорошо.
— Нельзя! Я не позволю!
— Кайры, это приказ: уйдите. Все трое.
— Позвольте хоть обыскать ее!
Нексия щелкнула застежкой, плащ упал с ее плеч. Она осталась в летнем платье — тонком, облегающем, под таким не скроешь даже шпильку. Эрвин обшарил ее глазами, и Нексия покраснела:
— Ты соскучился, мой милый?
— Прочь, — сказал он кайрам.
После долгой паузы они покинули шатер. Джемис шел последним, и Эрвин шепнул ему:
— Благодарю за службу.
А Лиллидей сплюнул:
— Тьма бы вас, милорд.
Едва полог упал за ним, Нексия бросилась к Эрвину с раскрытыми объятиями:
— Любимый, я так скучала!
Он отшатнулся, выставив вперед ладони:
— Постой, не нужно спешить!
— Отчего? Ты больше меня не хочешь?!
— Мы не сказали и пары фраз! Присядь, выпей кофе…
Глаза Нексии наполнились слезами:
— Я все поняла. Любви и след простыл.
Эрвин лишился последних сомнений: она под действием Пыли. «Либо свихнулась, — отметила альтесса. — С еленовцами такое случается. Мама Джонаса Лайтхарта была божьей коровкой… Но Пыль вернее.»