Люди и боги

Здесь, на площади, ждали Шейланды со всеми вассалами и местные епископы, и герцог Ориджин с офицерами кайров. Граф Винсент и сыновья первыми преклонили колено перед владыкой.

— Желаю вам здравия, граф, — сказал император, и отец изрек в ответ пространное приветствие. Виттору особенно понравилось: «Мы рады встретить вас на благословенной земле Шейланд». Благословенная земля. Мы — вас.

Затем отдали дань уважения архиматери. «Целуйте перстень, а не руку! — учил отец. — Мартин, вбей себе в лоб: только перстень!» Когда Мартин наклонился, у Виттора мелькнуло: сейчас он высунет язык и лизнет ладонь Эллины. Но нет, Мартин был молодцом.

Следом за Шейландами герцог Ориджин поклонился императору и Эллине. Рихард не удостоился такой чести: он был всего лишь грей.

Затем случилось нечто странное. Нежданно и приятно было видеть: кто-то учудил, и этот кто-то — не твой брат. Великий герцог Десмонд Ориджин вернулся от Эллины к императору и спросил:

— Ваше величество, я хочу почтить уважением приарха ветви Праотцов, но, к сожалению, не вижу его преосвященства.

Дикое нарушение этикета! Виттор еще не бывал при дворе, но выучил порядки назубок. Во время торжественной части нельзя задавать вопросы владыке. Что бы ни сделал император, как бы ни выглядел, кого бы ни привел в качестве свиты — воспринимай как должное и ни о чем не спрашивай. А такой вопрос, как задал герцог, — еще и плевок в сторону Эллины. Поцеловать руку архиматери — великая благость, один человек из тысяч удостаивается такой чести. Как можно сразу после этого заявить: мне мало, еще бы приарха!..

Телуриан выдержал паузу.

— Герцог, я отвечу лишь в знак уважения к вашей победе. Приарх Рамир-Аслан тяжело болен и не нашел в себе сил для дальней дороги. Делегацию Праотцовской ветви возглавляет епископ Галлард Альмера.

Телуриан повел глазами в сторону епископа, словно отослал герцога взглядом. Ориджин, однако, не пошевелился.

— Ваше величество, я давно знаком с приархом Рамир-Асланом и питаю глубокое уважение к его мудрости. Мне очень жаль, что он не смог приехать.

— Нам жаль, что вам жаль, герцог, — с тенью усмешки вставил принц Адриан.

Ориджин помедлил, будто хотел продолжить, но осекся под взглядом владыки. Поклонился, щелкнул пальцами по рукояти меча:

— Служу вашему величеству.

Больше не было происшествий. Отец, согласно ритуалу, предложил владыке либо расположиться на отдых, либо сперва посетить собор ради праздничной молитвы. Владыка не проявил ни тени усталости и выбрал собор. Для архиматери со свитой подали кареты, император с гвардейцами и Шейланды с Ориджинами поехали верхом.

Два Священных Предмета из нового Дара уже ожидали на алтаре. Всего только два — большее число обесценивает каждый отдельный. Первой подошла к ним архиматерь Эллина и прочла по молитве, обращаясь к каждому. Вторым должен был идти приарх Церкви Праотцов, его замещал епископ Альмера. Твердо прошагал к алтарю, вскинул руки, произнес молитвы. Его голос звучал громче, чем у матери Эллины. Третьим шел правитель благословенной земли — отец. Виттор и Мартин сопровождали его. Предметы были очень красивы. Один состоял из двух тонких колец и казался Виттору воплощением гениальности. Лучшая идея — изящна, как кольцо, лучшая мысль — проста и прозрачна. Второй Предмет — стержень, покрытый каплями металла, — таил в себе некую угрозу. Непохожий на оружие, он лишь отдаленно, какой-то строгостью черт, намекал на опасность. Это тоже нравилось Виттору: лучшее оружие — то, которое скрыто.

За Шейландами к алтарю подошли император и принц, за ними — Ориджин. Шейланды уже отошли в боковой неф, где ждали их телохранители Сэм и Доннел. Владыка же задержался в паре шагов от алтаря, провожая Предметы взглядом и, возможно (Виттору так бы хотелось), тоже думая о ценности скрытых орудий. Ориджин нагнал владыку, они оказались наедине, в десятках шагов от соседей. Виттор ткнул Доннела в бок и кивнул в сторону владыки.

Некогда отец позволил сыновьям выбрать себе телохранителей из числа лучших воинов гарнизона. Мартин взял Сэма — рослого драчливого силача. Виттор выбрал парня, обладающего более редким и ценным талантом. Отцу Доннела стрела пробила голосовые связки. Сынишка с малых лет научился слышать шепот, а позже — и вовсе читать по губам.

Уже на улице, свернув, на всякий случай, за угол, Виттор спросил телохранителя:

— Что скажешь?

— Ориджин попросил владыку отложить праздник у ложа Дара.

— Какими в точности словами?

— Ваше величество, я хочу посвятить вас в одно известие. Не могу до конца понять его важность и значение, но считаю… не расслышал… в секрете. Прошу вас посетить… снова не поймал, простите, милорд… со мной вдвоем. А до тех пор отложить праздник у ложа.

— Что ответил император?

— Герцог, это недопустимо. Я мог бы посетить Дар вдвоем с Шейландом, но не с вами. Вам достанет ума понять причину. А Ориджин сказал: Шейланд не посвящен в секрет, лишь я и несколько вассалов. Чувствую, что… простите, милорд, он стоял боком, было сложно… опасность. Прошу отложить праздник. Тогда владыка сказал: изложите суть известия.

— А Ориджин?

— Ничего, милорд. К ним приблизился Айден Альмера, который как раз отошел от алтаря. Ориджин не стал при нем.

— То есть, герцог… не ответил императору?!

— Похоже, нет. Я слушал, как мог, милорд. Иногда мешало эхо или стук шагов, иногда Ориджин отворачивался. Но я почти уверен, что при Альмере он ничего не сказал.

Виттор хлопнул воина по плечу:

— Спасибо, Дональд.

Телохранителя звали Дональд, на самом-то деле. Подражая отцу, он говорил настолько тихо, что при приеме на службу вербовщик не расслышал имени и записал в реестре: Доннел. Когда выяснилось, смеялся весь гарнизон. Больше никто уже не звал Дональда правильным именем — только старший сын графа.

— Благодарю, милорд, — довольно оскалился телохранитель. — Я еще услышал другое, возможно, вам будет интересно. Архиматерь Эллина обсудила с епископом, как назвать эти два Предмета. Круглый назвали Светлой Сферой, а тот, с блестящими каплями, — Роса Счастья.

* * *

Четыре дня владыка гостил в Уэймарском замке. Виттор делал, что мог. Приходилось трудно.

Императора постоянно сопровождала его свита. Всякий, кто пытался приблизиться, попадал в окружение офицеров, секретарей, гвардейцев, и оказывался в положении просителя на высочайшей аудиенции. Лорды, коих Виттор знал прежде, — отец и его бароны, граф Нортвуд с вассалами, полковники Ориджина — носили формальные маски, но тяготились ими, были рады при случае поговорить напрямик, без прикрас. Владыка Телуриан не показывал такого желания. Корона, власть, придворный этикет обременяли его не больше, чем собственная кожа. Виттор ни разу не угадал мысли владыки и не смог сказать ему ни одного неформального слова. Отцу Виттора, да и самому Виттору, Телуриан высказал много похвал: их благочестие достойно стать примером, их правление освящено Даром богов, их дипломатический талант снискал могучих союзников и с удивительной быстротой погасил пламя войны, действия Шейландов безупречны и с политической, и с сакральной точки зрения. Все звучало искренне и чертовски лестно. Виттор скисал. Он был умен не по годам и мог понять: ни одна истинная мысль владыки не сорвалась с языка.

Виттор особенно сетовал на контраст между своим положением и теми почестями, что без конца сыпались на Ориджинов. Шейландам боги послали Дар; Шейланды неделями боролись с лесным пожаром, разлетевшимся от ложа; Шейланды приняли на себя первый удар закатников. Но Шейландов чествовали формально, северян — от всей души. Герцог и его прим-вассалы трапезничали за столом владыки, принимали похвалы и подарки, щеголяли имперскими орденами и наградным искровым оружием. Владыка и принц не скупились на цитаты из агатовских «Мгновений», вспоминали северные легенды, поднимали кубки за Первую Зиму и всех ее героев. Герцога Десмонда невозможно было встретить одного — помимо собственных адъютантов, его постоянно сопровождала стая почитателей из императорской свиты. Похоже, лишнее внимание даже утомляло его, хмурое лицо герцога становилось еще мрачнее. А вот его полководцы — Блэкберри, Лиллидей, Стэтхем — без смущения наслаждались почестями. Блэкберри даже позволил себе рассказать императору несколько военных басен — и владыка внимательно выслушал!