Люди и подвиги (Рассказы)

— Что, взял, барбос? — устремив взгляд в небо, подбоченясь и торжествующе улыбаясь, крикнул высокий молодой связист Ратников вслед удаляющимся самолетам.

Но тут все обратили внимание на горизонт. "Танки!" — крикнул кто-то. Некоторые бойцы побледнели. Заметнее всего испуг отразился на лице Ратникова.

Рудых успокаивал бойцов. Он был родом из Сибири, работал там в селе на тракторе. Он был старше остальных бойцов, приземист, коренаст, брови его выцвели от степного солнца. Губы тонкие и плотно сжатые, что придавало его круглому лицу сосредоточенное выражение.

Да, он оказался старшим среди этой разношерстной группы бойцов — связистов и разведчиков разного рода войск, которые до неприятельской бомбежки находились в ничейной полосе, а затем укрылись в оставленных пехотой окопах, чтобы переждать бомбежку, длившуюся пять ночей и дней, и присоединиться к своим.

— На танках черно-красные флажки! Видите, развертываются…

Один идет прямо на нас! — послышался чей-то возглас.

Раскачиваясь, как корабль во время килевой качки, будто кланяясь и осторожно обходя воронки, танк подошел к окопу. — Бойцы затаились. Приподнялся люк башни, и оттуда ^показалось длинное смеющееся лицо. Помахав рукою в кожаной перчатке, танкист крикнул:

— Здравствуй, рус! С праздничком вас!

Не получив ответа, он скрылся, как скрывается улитка в своей раковине. И через несколько секунд танк изрыгнул пламя.

— Молчите! — сказал Рудых. — Это он допытывается, есть ли кто-либо в окопе или нет никого.

И опять высунулся немец и, маня рукой, воскликнул:

— Рус, сдавайс!

Окоп молчал. Танк пронзительно завизжал и, скрежеща гусеницами, повернул к своим. Рудых быстро распределил имевшиеся в окопе бутылки с горючей смесью между всеми бойцами поровну. Пять бутылок отложил в запас.

— Будем стоять насмерть! — сказал Рудых. — Если побежим, они нас перемелют…

И тут снова обратил внимание на округлившиеся глаза Ратникова.

— Не робей, друг! — сказал Рудых, указывая Ратникову на отложенные про запас бутылки. — Если промахнешься, бери из этих!

Бей прямо в щели или в бок, ясно?

Затем Рудых распределил бойцов по огневым точкам и, заняв наблюдательный пункт, стал пристально следить за поведением танков. Танк, который обстрелял окоп, уже приполз к своим и словно бы пошептался с другими танками. Группа танков отделилась, развернулась в боевой порядок и направилась к окопу.

Когда танки приблизились, Рудых скомандовал:

— Огонь!

— Один танк, судорожно кружась, воспламенился. "Как хорошо придуманы этот окоп и эти бутылки! — думал Ратников. — Оказывается, человек на войне не заяц, на которого охотятся машины.

Я так же страшен танку, как и он мне. Я уже подбил один танк и еще много подобью".

И Ратников уже не думал о грозящей ему опасности, но Рудых знал, что самое опасное — впереди.

Танки наступили на окоп, затемнили собой свет. Рудых скомандовал:

— Набрать песку! Надо быстро тушить все, что загорится!

Когда в окоп хлынули красновато-белые языки пламени, стало жарко, невозможно дышать. На Ратникове загорелась гимнастерка.

— Скидывай, горишь! — крикнули ему товарищи.

Рудых сорвал с него гимнастерку и затушил песком. А когда танки перевалили через окоп, по ним с холмов города ударила наша противотанковая артиллерия. В спину танкам снова полетели бутылки с горючей смесью. Это Ратников бросил в немцев те бутылки, которые лежали про запас.

Когда рассеялись и уползли на запад уцелевшие немецкие танки, Рудых вывел бойцов из окопа.

Блиндаж, в который на другой день ввели бойцов, был выдолблен в горе. В глубине его помещалась дверь, и около нее стояли офицеры, дожидаясь очереди на прием к генералу. Адъютант довел бойцов до этой двери и остановился. Откашлявшись, он осторожно приоткрыл дверь и, заглянув в нее, пригласил бойцов следовать за ним. Из-за стола поднялся невысокий сухощавый человек с запавшими щеками и усталым выражением добрых, чуть припухших глаз.

— Мне все известно, — сказал он. — Артиллеристы рассказывали. Они все видели! Ну, как твоя фамилия? — обратился генерал к Рудых, протягивая ему руку.

— Рудых, товарищ генерал-майор!

И тут произошла заминка. Сколько он подбил танков? Он не подбил ни одного.

— А ты? — обратился генерал к Ратникову.

— Три!

— А ты? — поочередно обращался генерал к каждому бойцу, и каждый называл число уничтоженных им вражеских машин.

Когда выяснилось, что больше всех подбил Ратников, генерал расцеловал юношу. Затем он приказал отправить бойцов в штаб, чтобы заполнить на каждого наградной лист, согласно статуту об орденах для истребителей немецких танкоа. И всех, согласно статуту, представили к наградам.

Но когда стали заполнять лист на Рудых, снова произошла заминка. Офицер штаба, обмакнув перо, задержал его перед графой, в которой надо было написать, сколько танков подбил Рудых.

Подумав, офицер вписал: "Принимал участие в отражении группой рядовых бойцов танковой атаки противника. Представляется к награде медалью "За отвагу".

Затем он приказал связному отвести бойцов в землянку, где поверх нар была настлана свежая солома. Бойцы с удовольствием растянулись на ней.

Но им нельзя было уснуть. К землянке стали приходить люди, которые желали поговорить с героями. Пришел военный корреспондент с фотоаппаратом и записной книжкой. Он переписал фамилии бойцов, сфотографировал Ратникова, интересовался его детством, расспрашивал о подробностях его расправы с тремя вражескими танками.

Несмотря на неимоверную усталость, Ратников не мог не помнить, как он сначала испугался, как Рудых указал ему на запас бутылок с горючей смесью и сказал: "Не робей, друг! Если промахнешься, бери из этих!" Так этими пятью бутылками он уничтожил еще два танка.

Но Ратников не знал, следует ли говорить об этом. Можетоыть, это должно остаться тайной, как и то, что он не успел отойти со своей частью и был застигнут врасплох сначала самолетами, а потом танками противника.

Нет, все, что произошло с ним, мало походило на те книги о героях, которые он читал в детстве. Он не герой, и это рано или поздно выяснится. Он теребил пуговицу на гимнастерке, нерешительнопереводя взгляд с корреспондента на землянку, где забылся крепким сном Рудых. Вот бы с ним поговорить!..