Люди сумрака

Я уложила дочку спать, подоткнула одеяло. Мама никогда не делала этого, казалось бы, такого простого жеста. После фразы: «Пора спать» я просто ложилась в кровать, выключала свет и еще долго ворочалась в мучительных попытках уснуть. С Лори мы давно завели традицию разговаривать перед сном — вспоминать какие-то особые моменты, произошедшие за день. Этим нехитрым ритуалом я хотела научить дочь ценить жизнь в мелочах.

Вот только порой казалось, что она куда лучше обладает этим умением, чем ее собственная мать. Неизвестно, кому из нас у кого нужно учиться…

— Сегодня я видела белку! — с сияющими глазами сообщила мне Лори. — Она сидела на ветке на двух лапках и что-то быстро-быстро ела. Так забавно! Еще Онари сказала мне, что я хорошая подруга — я не рассказала ее секрет никому, как и обещала!

— А мне расскажешь? — прищурившись, заговорщицким шепотом сказала я.

Милая мордашка погрустнела, лобик сморщился, но Лори все же помотала головой.

— Молодец, — улыбаясь, сказала я. — Ты и впрямь хорошая подруга.

Пожелав Лори спокойной ночи, я закрыла за собой дверь. Пожелание не было дежурным — я действительно надеялась, что сегодня обойдется без кошмаров.

Надежды не оправдались. Я до трех утра караулила сон дочери, прислушиваясь к каждому звуку, раздающемуся в ночи. Все-таки заснула, чтобы проснуться спустя несколько минут от истошного крика Лори.

Она снова ничего не помнила. Когда я разбудила ее, она лишь растерянно поморгала.

— Что-то случилось? — сонно пробормотала она.

— Нет, зайчонок. Спи.

Я поцеловала ее в теплую щечку, ощутив на губах солоноватых вкус. Лори послушалась и уже спустя несколько минут тихо сопела. Ненормальные это кошмары, если не помнишь ни их самих, ни даже сам факт, что тебе они снились. Я чувствовала себя марионеткой — я могла лишь наблюдать, как терзают мою дочь, но была совершенно бессильна что-либо сделать.

Если только Франческа не найдет этих чертовых Зеро.

Я вернулась к себе, прекрасно осознавая, что уже не усну. Проворочалась до рассвета. В голове крутился ворох мыслей и воспоминаний, чужие, едва знакомые и родные лица — Эмили Монаган, Шейла Макинтайр, Франческа, Лори с мокрыми от слез щеками и без тени страха в глазах.

Безумная карусель угомонилась, лишь когда я выбралась из кровати и, разбитая и злая, встала под душ. Мощные холодные струи быстро привели меня в чувство. Забравшись в кровать с ноутбуком и чашкой свежесваренного кофе, я набрала в поисковике имя Шейлы Макинтайр.

Уже спустя несколько минут я убедилась в собственной правоте — одновременно с растущим успехом Эмили на писательском поприще жизнь ее сестры начала стремительно катиться вниз. Единственное, в чем я ошиблась — роль в «Дикой Охотнице» не стала для нее последней. В год, когда объявили о закрытии сериала, некогда снискавшего безумную популярность, Шейле предложили роль роковой красотки в фильме «На краю мира». Фильм провалился в прокате, критики разнесли его в пух и прах — как утверждали антифанаты Макинтайр, во многом благодаря ее заслуге. Хейтеры называли ее блеклой тенью прежней Шейлы и просто бездарной актрисой.

За первым провалом последовал и второй. Спустя несколько месяцев после показа «На краю мира» на экраны вышел фильм «Безумные», где Макинтайр вместе с коллегой по «Дикой Охотнице» Мартином Омсом сыграли влюбленную пару вне закона. Фильм вышел поудачнее прежнего, но игру Макинтайр называли откровенно слабой, дилетантской, а экранную любовь героев — совершенно неубедительной. Интернет пестрел сообщениями примерно одинакового содержания — «какого черта Шейла играет так, будто впервые оказалась перед камерой?!» или «Мартин — умничка, но Шейла…» и далее — в зависимости от уровня воспитанности комментатора.

Потом стало хуже. Роли в кассовых фильмах Макинтайр больше не предлагали. Видимо, от безысходности и безумной боязни исчезнуть с экранов, она перешла на второсортные фильмы. Сначала малобюджетный (и малосодержательный) боевик, где сыграла жертву похитителей и впоследствии подружку главного мачо, который, разумеется, героически ее спас, полфильма пробегав с размазанной по щекам тушью. Потом Макинтайр досталась роль в эротической драме, где от нее требовалось разве что вовремя скидывать с себя ту или иную деталь одежды. И пошло-поехало — за первой эротикой последовала вторая, затем третья, а затем… долгих пять лет, когда о Шейле Макинтайр ничего не было слышно.

Я прощелкивала фильмы одним за другим, лишь изредка задерживаясь на сценах с ее участием и тихо недоумевала: и этой посредственностью когда-то восхищались миллионы?

Ради интереса скачала первые сезоны «Дикой Охотницы». Удивительно, но просмотр сериала про охотников на нечисть неслабо меня увлек! Да что там, у меня даже кофе успел остыть — а это говорит о многом.

Я едва не забыла разбудить Лори и готовила ей завтрак, одним глазом косясь в ноутбук. Закончилось все тем, что у экрана уселись мы обе. Крови и кишок там не было, да и сериал, скорее, был рассчитан на подростковую аудиторию — что, в общем-то, не мешало мне с увлечением его смотреть. Жуя мюсли, мы досмотрели первый сезон.

— Лори, опаздываем!

Дочь, посмеиваясь, направилась к выходу — знала ведь, маленькая негодница, что на часах уже десять минут! Торопливо натянув алый плащ — красный — это единственный цвет, способный пошатнуть мою любовь к черному, — я вылетела на улицу.

Пока довозила Лори до школы, успела позвонить Флетчеру. Сообщила ему все, что узнала насчет Шейлы Макинтайр.

— Я тоже глянул, — сообщил он. — Дилан утверждает, что во времена «Дикой Охотницы» она и впрямь играла на порядок лучше.

— Может, алкогольная зависимость? — предположила я, вспомнив пустые бутылки из-под виски.

— А с чего вдруг? Сериал-то был успешным, пока его не закрыли.

— Может, проблемы начались гораздо раньше… Звездная болезнь или личные неудачи. Как бы то ни было, у Шейлы Макинтайр имелись причины не любить сестру. Кто знает, что творилось у нее в голове. Возможно, она не видела в ней соперницу, пока та сидела в инвалидном кресле, но потом… Одновременно с тем, как рушилась карьера Макинтайр, у Эмили Монаган она шла в гору. Даже личная жизнь у них разнится — Эмили вышла замуж, а Шейла годом раньше развелась. Они словно поменялись ролями, — задумчиво заключила я. — Младшая сестра встала с кресла и стала известной писательницей, а старшая напрочь испоганила свою карьеру.

Стоило мне договорить, как меня молнией пронзила мысль — их судьбы ведь действительно диаметрально противоположны. Там, где у одной — черная полоса, у другой — белая. Но что если это имеет под собой магическую природу? Если это что-то вроде проклятия?

— Нужно снова навестить Шейлу Макинтайр, — хмуро сказал Флетчер. — Встретимся там.

Не прощаясь, я нажала отбой. Тут же набрала номер Франчески.

— Фрэн, существуют ли чары, способные… ну, скажем, отобрать удачу у одного человека и передать ее другому? — протараторила я.