Люди в погонах

— Вот что, товарищи. Приказываю с сегодняшнего дня меньше сидеть за столами, а больше находиться в подразделениях с личным составом. Начальнику штаба распределить, кто куда идет, поставить задачу. О случаях невыполнения докладывать мне. — Он помолчал, обвел, присутствующих долгим взглядом и добавил: — Думаю, что объяснять не требуется. На совещании вчера были, требования комдива об индивидуальной работе знаете.

Григоренко при офицерах ничего не сказал полковнику, а когда остался с ним наедине, заметил:

— Зря вы такую торопливость проявляете. Это ведь не траншея, которую можно захватить штурмом.

— А вы что же, предлагаете прохлаждаться? — спросил Жогин.

— Зачем прохлаждаться? Я за то, чтобы идти в подразделения. Но чтобы не сводить все это к обычным проверкам и встряскам.

— Значит, ходить и наблюдать, — усмехнулся Жогин. — Ласковыми разговорчиками заниматься, как в первом батальоне с Груздевым. Так по-вашему?

— По-моему, нужно добиться, чтобы в ротах поняли смысл индивидуальной работы, — объяснил свою мысль Григоренко. — Чтобы люди увидели какие-то примеры. А у нас есть они, в том же первом батальоне.

— Ну вот и показывайте примеры, не возражаю, — сказал Жогин уступчиво. — Это по вашей линии. А сейчас... — Он выпрямился и резко опустил руку на стол. — По батальонам!

Жогин вышел из штаба. После серьезных беспокойств и переживаний мысли его входили в обычную колею. Ноги двигались легко и быстро.

Впереди показались два солдата с катушками телефонного провода за плечами. Они шли, проваливаясь по колено в сугробы. Жогин остановился, крикнул:

— Ко мне!

Солдаты приблизились.

— Куда идете? Где командир?

Тот солдат, что стоял ближе, начал торопливо докладывать, а второй поправлял сбитую набок шапку.

— Вы долго будете возиться? — спросил Жогин. — А ну, встаньте как надо!

Солдаты вытянулись, подняли головы.

— Ну вот, — одобрил полковник. — Теперь похожи на военных. Пуговицы когда чистили? Сегодня? Правильно, хорошо. А. подворотнички почему несвежие? Не успели? Увижу еще раз в таком состоянии, отправлю прямо на гауптвахту. Поняли? Ну вот, а теперь шагом марш на занятие!

Солдаты ушли. Жогин посмотрел вслед, покачал головой: «Вот народец!»

Проходя мимо клуба, он заметил на щите афишу. Издали прочел самое крупное слово «лекция». Приблизившись, разобрал другие:

«О действиях иностранных армий. Читает лекцию подполковник Мельников».

Жогин поморщился. «Не могли без афиши обойтись, — подумал он. — Григоренко все сочиняет. Надо еще посмотреть, что за лекция такая». И полковник направился в первый батальон. Встретив в штабном коридоре Мельникова, спросил:

— У вас лекция написана?

— Нет.

— А как же вы читать ее будете?

— Так, по плану.

Глаза Жогина округлились и наполнились злым блеском:

— Но я же обязан проверить, прежде чем пускать вас в такую аудиторию.

— Могу с планом ознакомить, — предложил Мельников.

Жогин махнул рукой:

— План не лекция.

Он хотел сказать что-то резкое, но воздержался и зашагал в глубь казармы. Мельников пошел следом.

Жогин сразу же направился в комнату рационализаторов. Обошел вокруг стола, на котором лежали разные стекла, коробки, похожие на самодельные фотоаппараты, и, повернувшись к комбату, спросил:

— Опять клубное имущество портите?

— Никак нет, — ответил Мельников.

— А это что? — Жогин ткнул пальцем в линзы, рядком лежавшие на столе.

Комбат улыбнулся.

— Тут мы, товарищ полковник, с фотозаводом связались. Зозуля работал там до призыва в армию. Вот оттуда и прислали нам эти детали.

— А почему не докладываете?

— Я считал...

— Что значит «я считал»? Вы слишком много позволяете себе, подполковник. Партизанщину разводите. Попрошайничаете. Такие вещи без согласия командира не делают.

Он повернулся и хлопнул дверью.

Казарму заполняли солдаты. Они возвращались с улицы шумные, раскрасневшиеся, окутанные морозным паром. Некоторые, пробегая мимо полковника, вдруг переходили на строевой шаг, резко повертывали головы. Другие же проскакивали мимо. Жогин остановил одного, потом двоих, еще двоих.

— Вы где находитесь?

Солдаты молчали, еле переводя дух от быстрого бега.

— А стоите как? — Он подозвал оказавшегося неподалеку сержанта и приказал: — Постройте их в шеренгу!

Сержант быстро выполнил приказание.

Минут пять по казарме разносился басовитый голос, и все вокруг стояли тихо, не шевелясь.

Отпустив солдат, Жогин двинулся мимо рядов коек и тумбочек. Редкую постель оставлял без внимания. А ходивший за ним рослый голенастый старшина Бояркин только и знал вытягивался да отвечал: «Виноват, товарищ полковник».

После обхода казармы Жогин еще раз побеседовал с комбатом о лекции, проверил план, поставил в нем несколько вопросительных знаков красным карандашом. Затем посмотрел на часы и заторопился к штабу.

4

Слушать лекцию Мельникова собрались все офицеры полка. Жогин пришел в клуб перед самым ее началом. Увидев хлопотавшего на сцене Григоренко, подумал: «Ишь старается, будто за профессором каким ухаживает. Даже карты развешивать помогает». Вдруг он вспомнил: недавно замполит вел разговор о поездке коллектива полковой художественной самодеятельности в колхоз «Маяк». Договорились, кажется, на сегодня.

Жогин подозвал Григоренко, спросил с видом заботливого хозяина:

— Вы об артистах не забыли?

— Нет, — сказал замполит. — Собираются, скоро поедут.

— А с кем?

— Лейтенант Сокольский возглавляет.

Жогина будто укололи иголкой. Лицо его мигом побагровело, но сказал он тихо, чтобы никто, кроме замполита, не слышал:

— Безобразие! Да разве можно доверять Сокольскому людей? Он себя-то подтянуть как следует не может.

— Тогда Нечаева пошлем, — предложил Григоренко.

— Никаких Нечаевых. Поедете сами.

— Но я лекцию хочу послушать. Все же первый раз человек выступает. Надо узнать его способности. К тому же сегодня у меня консультация с руководителями политзанятий.