Люди в сером (Трилогия)

Волков не ожидал, что будет так горячо.

– То есть вы утверждаете, что этот человек был мертв, когда находился у вас? – Это была глупая фраза, может, потому Лазаренко и улыбнулся.

– Мертвее не бывает, – ответил он. – Тягчайший перитонит. Он не жилец был. Знаете, он у нас, наверное, месяц в холодильнике пролежал. Безымянный, никто на него прав не заявил. Никто не знал, куда его деть. Наконец решили передать студентам в анатомичку. Уже и труповоз для него заказали. А он исчез на следующий день. Смех смехом, но будто не хотел под нож отправляться…

Лазаренко тяжело закашлялся.

– Простите… – отдышался он. – Впрочем, под ножом этот человек как раз и побывал – у него чуть ли не через весь живот глубокий разрез. Поножовщина, знаете. Отсюда и перитонит.

– То есть как разрез? Вы не путаете?

– Рана очень серьезная. Трудно не заметить.

Георгий лихорадочно вспоминал. Ничего такого при осмотре тела не было отмечено. Тот ли это человек?

– Вы уверены?

– Уж поверьте, это факт! – Лазаренко прицокнул языком. – Да, кстати, где вы его нашли?

– В лесу.

Георгий не знал – стоит ли показывать собеседнику те снимки, где погибший был в одежде. Казалось, что заведующий посчитает все это за розыгрыш, идиотскую шутку, маскарад. И в самом деле, получается, что кто-то нарядил труп, напялил на него домашние тапочки, а перед этим вспорол и снова зашил ему живот, да так, что эксперты не заметили? Все-таки это, наверное, не то тело. И Лазаренко мог ошибиться.

Но что-то заставляло его не торопиться с выводами. Пока заведующий вернулся к изучению снимка другой жертвы, Георгий достал из портфеля записи. Вот копия акта осмотра тела, найденного в лесу, многократно изученная. Взгляд бегал по бумаге строчка за строчкой, пока, наконец, Георгий не наткнулся на то, что искал: «на животе в левой боковой области едва заметен тонкий шрам».

«Не может быть!»

Он сунул лист под нос Лазаренко:

– Смотрите, здесь написано – шрам едва заметен!

Заведующий сначала прочел в очках, потом без очков, как будто они могли переврать. Посмотрел на Георгия:

– Молодой человек, ваши эксперты что-то напутали, там было очень серьезное ранение, приведшее к смерти…

– А как тогда объяснить это?

Он все-таки достал и остальные фотографии. Они хоть и сделаны были неважно, однако любой по этим снимкам мог бы определить истинную причину смерти – при падении на старые отломанные ветви в шею воткнулся острый сучок. Что касается шрама из описания, то на одной из фотографий он тоже присутствовал, и, естественно, едва просматривался.

– Как это понимать? – спустя минуту уставился на него Лазаренко.

– Я бы то же самое хотел спросить у вас, Михал Исакич, – не особо церемонясь, фамильярно произнес Георгий. – Вы уверены, что не ошибаетесь? Может, это не то тело?

– Я еще на память не жалуюсь. Мало того, вот этот тоже наш, – заведующий ткнул пальцем в дачный снимок. – Его я даже принимал лично. Сейчас припоминаю. Причина смерти – сильнейшая интоксикация. Технический спирт, знаете. Его мы не успели вскрыть, но не сомневаюсь, что нашли бы цирроз печени. Его подобрали где-то в подворотне, привезли в нашу больницу, но врачи оказались бессильны. Тоже, кстати, ни родственников, ни знакомых, кто бы согласился взять на себя похороны. Долго хранился у нас. Если не ошибаюсь, он пропал первым.

Лазаренко спросил разрешения взглянуть на остальные фотоотпечатки. Что ж, пусть поглядит. Волков дал ему все снимки, в том числе и те, что со стройки. Лазаренко долго и внимательно рассматривал каждую фотографию. При этом качал головой и, не переставая удивляться, прицокивал языком:

– Они все наши. Все трое. Это точно! Но все-таки почему в одежде? Это что, чья-то злая шутка?

– Именно это я и хочу выяснить.

– Все это, по меньшей мере, очень странно, – заведующий вернул фотографии. – Знаете, попахивает извращенными наклонностями.

– Михал Исакич, у меня к вам просьба. Вы могли бы изучить эти тела еще раз? Чтобы исключить ошибку.

– Готов хоть прямо сейчас.

– Я позвоню только, договорюсь. Можно воспользоваться вашим телефоном?

– Да, конечно, – ответил Лазаренко и подвел его к тумбе, где стоял древний аппарат цвета слоновой кости со стертыми цифрами в номеронабирателе. Чтобы не ошибиться, отсчитывая дырки пальцем, Георгий набрал номер дежурного:

– Это Волков. Соедините меня с Яковлевым.

Почти сразу в трубке раздался зычный голос шефа:

– Ты как всегда вовремя! Бросай все дела и быстро дуй сюда!

– Иван Сергеевич, погодите. Мне нужно еще раз осмотреть тела. У меня есть одна догадка. Потом все объясню…

Возникла затяжная пауза. Георгию даже показалось, что их с шефом разъединили. Он дунул в трубку.

– Не дыши, я здесь, – услышав голос Яковлева, он вздрогнул. Да, выдержке еще придется учиться и учиться.

– Георгий, у нас это дело забрали, – голос шефа уже был не строгим, скорее сочувственным. – Поэтому бросай все, я тебя жду.

– Но как же?..

– Это приказ!!! – Голос Яковлева приобрел стальной оттенок.

– Слушаюсь! – Когда в трубке послышались короткие гудки, Георгий с досадой водрузил ее на аппарат.

– Я тут у вас любопытный снимок нашел, – услышал он голос Лазаренко.

– Какой? – в растерянности повернулся к нему Георгий.

– Вот эта кофточка мне знакома!

И заведующий показал на фото со стройки.

– Лицо не узнать, как разбито… а вот одежка известная! Дамская, какая-то современная. Я даже не знаю, как ее правильно называть. По мне, так кофта да кофта. Но из-за нее здесь такая ссора была! А потом кофта пропала. А с ней и другие вещи. – Михаил Исаакович наморщил лоб, вспоминая. – Точно! Именно в тот день, когда последний покойник исчез! Это было две недели назад. У Любы, нашей работницы, пропали вещи. Импортные, какой-то известной модной фирмы, я в их названиях тоже ни черта не разбираюсь. Так вы не представляете, как наши красавицы тут едва не разодрались! Иногда нашим девушкам, знаете, каким-то образом удается достать модную заграничную одежду. Эту кофту еще в начале месяца принесла Капитонова из рентгенологии, предлагала купить. А у Любы денег не хватало, так она выпросила их у Рыжовой, но зачем, говорить не стала. А когда Рыжова узнала, то сама захотела. Ну и…

– Постойте-постойте! – оборвал его Георгий. – Так когда это было?

– Сейчас точно скажу, – Лазаренко взглянул на стенной календарь, нахмурил брови, высматривая даты. – В пятницу.

– И в тот же день у вас пропал третий покойник? Верно?

– Да, именно так.

– А он давно у вас хранился?

– С неделю, наверное. Если надо, я могу уточнить. Такой же запойный, знаете, как и другие. И тоже без родственников – вот что странно…

В ушах Георгия все еще звенел голос Яковлева, но при всем своем уважении к шефу впервые он решил не подчиниться. Причину задержки всегда можно придумать.

– Давайте еще раз. Вы утверждаете, что все три тела подходят под описание ваших пропавших трупов.

– Да, так.

– Посмотрите записи еще раз.

– Я же говорю… – Заведующий снова закашлялся. Лицо его раскраснелось, дрожащей рукой он потянулся в карман и достал ингалятор. Но и после того как пшикнул в рот дозу, некоторое время Лазаренко дышал как загнанный зверь.

– Извините, астма, да еще волнуюсь, – словно оправдываясь, сказал он.

– Посмотрите, – настоял Георгий, испытывая досаду от того, что привязался к больному человеку.