Люди войны

Он посмотрел на тарелку с супом, а затем в лицо своему старому другу. На этот раз в его взгляде читались усталость и расстройство.

— Произошел вооруженный инцидент у островов Дяоюйдао. Китайцы и японцы, наконец, сцепились. Началось, Павел, и одному богу ведомо, когда и чем все это закончится.

ГЛАВА 17

Капустин и Каменский были не единственными, кому пришлось прервать ужин в тот вечер. Адмирал Вольский получил то же сообщение, спешно взяв машину, чтобы отбыть в штаб флота в Фокино. Карпову и Федорову было приказано немедленно явиться на корабль.

Вольский выглянул в окно, глядя на двоих своих офицеров и задался вопросом, увидит ли он их когда-либо снова.

— Карпов, — сказал он, жестом поманив капитана к кабине. — Приведите корабль в готовность. Пусть Быко делает все, что может, в особенности с пробоиной.

— Не беспокойтесь, товарищ адмирал. Люди Быко работали в воде всю неделю. Также они завершили перезарядку пусковых сегодня после полудня. Капустин переписал все серийные номера ракет.

— Да, хорошо. Мы оба знаем, что происходит. Мы, возможно, заткнули дыру в плотине, пощадив американскую подлодку, но теперь, похоже, вода перехлынула через нее. Помните, что вы действующий командир крейсера «Киров». Не позволяйте Капустину и Волкову мешать вам. И еще одно… Федоров. Слушайте его, капитан. Внимательно слушайте. На этот раз он ваш старпом, и кораблем командуете вы, но не забывайте те времена, когда это было не так. Сохраняйте тот же ум и то же сердце, что благополучно доставили нас домой. Делайте то, что должны, но мы оба понимаем, что на кону стоит больше, чем судьба корабля, большее, чем наши собственные жизни. Мы единственные, Карпов, кто знает, что происходит, и судьба никогда не простит нас, если мы подведем ее.

— Федоров будет находится рядом, товарищ адмирал, и мы сделаем все, от нас зависящее, чтобы не допустить будущего, которому мы стали свидетелями. Обещаю.

— Я верю в вас обоих, — сказал Вольский. — И вот еще что… — Адмирал вынул командный ключ, снял его и медленно протянул Карпову. Их взгляды встретились с тысячами несказанных слов. Затем Вольский кивнул, отдавая честь крепкой рукой, на что Карпов ответил прощальной улыбкой. Затем капитан развернулся и направился к причалу, к которого виднелся темный угрожающий силуэт самого мощного надводного корабля в мире, тихо стоящего на якоре. Адмирал посмотрел капитану вслед, затем на корабль. Антенна комплекса «Флаг» на передней надстройке все еще отсутствовала, хотя на кормовой уже была установлена новая антенна РЛС «Фрегат», спокойно вращавшаяся в ночи.

Ветер трепал края серого листа брезента, до сих пор прикрывающего почерневшие остатки кормового мостика. Единственный Ка-40 тихо стоял на кормовой площадке. Адмирал бросил взгляд на Ка-40, подумав воспользоваться им, но затем решил, что не стоит. Ему нужно будет о многом подумать прежде, чем снова увидеться с Абрамовым. Были и другие новости, сидевшие глубоко у него в голове, которые он не смог обдумать за китайской едой и даже за дискуссией с Карповым и Федоровым.

Добрынин позвонил ему как раз перед закатом, доложив о странном инциденте с исчезновением члена экипажа, Маркова. Что-то в этом сообщении пробило Вольского на дрожь, но он знал не достаточно, чтобы обсуждать это с другими. Вместо этого он приказал Добрынину выставить у испытательного стенда двоих морских пехотинцев и никого к нему не подпускать, пока стержень №25 не будет безопасно извлечен и помещен и контейнер радиационной защиты.

Он уселся на переднее сидение и приказал водителю ехать в Фокино. Им предстояло преодолеть около восьмидесяти километров по идущему вдоль побережья шоссе, но, вероятно, это все равно окажется быстрее, чем пересекать залив Петра Великого на вертолете. По дороге он связался со штабом флота и запросил адмирала Абрамова.

— Товарищ адмирал? Добрый вечер. Мы пытались связаться с вами. Я вынужден сообщить, что адмирал Абрамов госпитализирован с сердечным приступом. В данный момент он находится в госпитале флота.

Новость потрясла Вольского, даже при том, что не была неожиданной. Здоровье Абрамова ухудшалось весь последний год, и Вольский знал, что должен был принять его должность, принять ответственность за все операции Тихоокеанского флота — ношу, которую бедняга Абрамов уже не мог нести.

Это случилось незадолго до того, как машина обогнула северный край залива, пройдя деревни Штоково и Романовка, и направилась на юг к Фокино. Вскоре он увидел высокую мачту приемопередающей станции Тихоокеанского флота, подмигивающую ночными маяками с высокого холма к юго-востоку от города. Он подумал, что будет немного парадоксально увидеть один из четырех крейсеров изначального проекта 1144 «Адмирал Лазарев», все еще стоявший «в консервации» в бухте перед зданием штаба флота. Было запланировано, что он снова будет введен в строй, но средства так и не были найдены, а на деле некоторые из его внутренних частей были использованы для постройки нового «Кирова». Сейчас этот стремительный крепкий корпус был лишь ржавеющей пустой оболочкой корабля.

Двадцать минут спустя он оказался в здании штаба флота, ощущая нарастающую напряженность по поведению офицеров штаба и адъютантов, и понял, что ночь будет долгой. Но наступит ли когда-либо рассвет, подумал он?

Начальник штаба тепло поприветствовал его. Андрей Таланов был крепким и компетентным темноволосым человеком в возрасте под пятьдесят, с острым взглядом и хорошей головой на плечах.

— Здравствуйте, товарищ адмирал. Мы получили приказы из Москву, касательно как ситуации в тихоокеанском регионе, так и состояния адмирала Абрамова.

— Как адмирал?

— Еще неизвестно, товарищ адмирал, он все еще в реанимации. — Таланов вручил Вольскому простую распечатку сообщения, смысл которого он понял, едва взглянув на нее. «Срочно. Адмирал флота Вольский Леонид назначается командующим Краснознаменным Тихоокеанский флотом…»

Итак, подумал он про себя, я выбрался со сковороды Капустина, как только прочитаю это сообщение. Да, из огня, да в полымя. Он сложил распечатку и торжественно посмотрел на своего нового начальника штаба.

— Я ожидаю, что у вас найдется, что мне рассказать, капитан Таланов, и, разумеется, что у вас в этом здании есть буфет с хорошим чаем.

— Так точно, товарищ адмирал.

— Очень хорошо. Тогда приступим. Я так полагаю, вы намерены ввести меня в курс ситуации между Китаем и Японией.

— Так точно, товарищ адмирал. Имел место вооруженный инцидент к северо-востоку от архипелага Дяоюйтай. Мы не знаем, с чего все началось, но японцы потеряли сторожевой корабль «Оёко» в 2 500 тонн. Он был частью соединения из трех кораблей. Ответным огнем была уничтожена китайская подводная лодка типа 095. Мы находимся на связи с Пекином, и они подтверждают потерю связи с лодкой «Ли Чжу». Оставшиеся два японских корабля временно отошли на северо-восток. Японцы быстро выступили с осуждением, пригрозили расправой, а затем вывели в море еще одно соединение.

— А что китайцы?

— Их корабли заняли позицию в районе главного острова Дяоюйтай и высадили десант на берег, товарищ адмирал. Мы получили сообщение о том, что японский катер береговой охраны был обстрелян и захвачен китайскими морскими пехотинцами с главного корабля оперативной группы «Ланьчжоу».

— Судя по всему, долгая словесная война за острова теперь закончилась. Завтра это будет во всех новостях. Японский посол в Пекине сойдет с ума.

— Боюсь, ему будет не до того, товарищ адмирал. Из Пекина сообщили, что они заняли японское посольство и арестовали посла.

— Они что? Это неслыханно!

— Я думаю, на этот раз они знают, что делают, товарищ адмирал. Сегодня поступает много сведений по дипломатическим каналам, но уходят слухи о том, что рассматривается формальное объявление войны. Пекин проинформировал Москву об этом в последний час.

— Войны? Из-за этих груд камней посреди Тихого океана?

— Не в первый раз, товарищ адмирал, — сказал Таланов. Вольский слишком хорошо знал, что он имел в виду.

— Какие силы мы имеем в море?