Людмила & Руслан. Побасёнки из костюмерной
Шрифт:
Обладатель мобильного телефона, зять крупного московского начальника, успешный фермер Иванов вдруг почувствовал себя неуверенно в столице. В рюкзаке оказалась записная книжка для расходов, а там и несколько телефонов, среди которых лишь один всё же был московский.
Ещё служа в Баренцевом море на борту эскадренного миноносца (эсминца) «Молодецкий», мичман Константин Иванов и судовой фельдшер Степан Сырников оказались земляками – из соседних деревень под Тверью.
Волшебство современной телефонной связи:
– Степан!.. Койка на ночь найдётся?
– Железо!..
Многомиллионная столица, как уже было сказано и приходится это повторять, кроме коренного населения ежегодно поглощает в своих недрах армии новосёлов и гастарбайтеров из ближних и дальних пределов. Шоссе между двумя столицами – Москвой и Питером пролегает мимо пустых, полуразвалившихся деревень и весей, так похожих на Стойлово.
Где все? – задаёт вопрос проезжающий путник.
Все в Москве… Частично – в Петербурге…
А голову приезжему преклонить негде – или дорого, или уже занято… «Огни большого города»…
– Хорошо выглядишь! – приветствовал гостя и сослуживца хозяин квартиры, впуская Константина в дом. Сам Стёпа Сырников явно погрузнел после морской службы. Бывалая тельняшка плотно обтягивала его пузо.
Обнялись, сразу двинулись к столу на кухне.
– Хорошо выгляжу? Свято блюду и следую завету родного отца… – объясняет Константин, вынимая из рюкзака «плату за ночлег» – литровку «Рябиновой». – Сто грамм водки и хвост селёдки в обед каждый день.
– А я сижу на вискаре, – огорчённо развёл руками тучный хозяин дома.
– Кто-нибудь из нашего экипажа в Москве обретается? Встречал кого-нибудь?
– Встречал… – подумав, ответил медик. – Феликса…
– Какого Феликса?
– Да этого… Как его… Дай вспомнить… Моториста…
– Мутко?… Но он не Феликс…
…Тем временем улыбчивая хозяйка этой уютной квартиры Елена Петровна начала накрывать на кухне ужин. В центре стола появилась и «Рябиновая».
…– Нет, давай по порядку, – продолжаются воспоминания мужчин (говорить-то, оказывается, больше не о чём). – «А»… На «А» нету… «Б»… На «Б» был Балясников.
– Но он не Феликс, – возражает Константин.
– Да… Поехали дальше… «В»… Нету… «Г» – это был не Гаврилов…
Сели за стол.
– На «Д» не было – начал помогать фермер. – «И»… Кто у нас в экипаже был на «И»? Кроме меня…
– Никого… «К»… Много на «К»… Кудояров, Кугель, Кастриди… Не то… Я в Москве их не встречал… «Л»… Нет, не Либерман… И вообще он не служил… Я путаюсь.
В его руках неожиданно появилось широкая синяя с белыми полосками тряпка, которую он набросил на плечи гостя:
– Раз ты без тельника, вот тебе гюйс… Флаг поднят на якорной стоянке – морская душа поёт!
С этими словами Степан Осипович распечатал принесённую Костей бутылку, начал разливать…
– Давай, я быстрее вспомню… – Иванов наморщил лоб. – «Н» –
не было… «О» – не было… «П» – Париджанян был когда-нибудь в Москве?– Нет.
– «Р»…Только один Рашевский.
– Он!.. – радостно восклицает хозяин дома. – В Москве я встретил Рашевского!.. Давай выпьем!
Они выпивают, закусывают селёдочкой под шубой.
– Но он не Феликс! – прожевав, говорит Иванов.
– А как?.. Как его зовут?
– Забыл… Но точно не Феликс…
– Тогда давай сначала… – Степан Осипович берётся за бутылку.
– Стёпа, не увлекайся! – Елена Петровна вошла на кухню.
– Я – медик! Мне можно… Надолго в Москву?..
Но Константин не любит бросать начатые дела и продолжает:
– Ты будешь называть буквы, а я перечислять имена.
– Давай… – поднимает рюмку Степан Осипович и торжественно произносит:
– «А»!
– Андрей, Алексей, Александр… Не то…
– «Б»…
– Борис…
– «В»…
– Вениамин, Владимир, Василий… Не то!
– «Г»…
– Геннадий, Генрих, Гаврила… Совсем не то!
– «Д»… Дмитрий… Давид… Даниил… Не было таких в экипаже.
– «И»…
– Иван, Илья, Исаак… Нет.
– «К»…
– Это – я! Константин – это я! – радостно воскликнул Иванов.
– Нет… Это был не ты, – покачал головой хозяин дома. – Но давай выпьем за тебя!.. Спокойной ночи…
Мужчины выпили.
– Степа, не увлекайтесь! – ещё раз в эту трапезу попыталась вмешаться жена.
Но их гость не мог остановиться на полпути. Не тот характер. Поэтому он продолжил:
– Сергей – не то, Соломон – тем более, Степан…
– Это я! – радостно отреагировал медик.
– Не то! – отмахнулся от него фермер. – Никого на букву «Т»… А там уже – Устин, Фёдор, Феликса мы проверили, Харитон, Чарльз, Шамиль, на «Ща» имён русских не бывает, мягкий знак, твёрдый знак, «Ы», Эдуард, Юрий, Яков! – Всё не то!
Русский алфавит был закончен. Повисла пауза.
Выпили…
– Ярослав! – вдруг радостно воскликнул Степан Осипович. – Рашевского зовут Ярослав!..
– Тьфу!!! – с досадой реагирует Иванов. – С конца азбуки надо было начинать!!!
– А чего это вдруг, с какого переляху мы его вспомнили?.. На ночь глядя?..
– Вот потому и вспомнили, что мне бы где-нибудь бы… – смущенно заговорил иногородний гость.
– У нас!.. Только у нас! – хозяин дома уже дошел до кондиции. – Надолго в нашу распухшую столицу?
– Сколько выдержите… – пошутил Константин.
– Да нам-то что! – добрая душа фельдшера была уже нараспашку. – Было бы где у нас спать…
– У кого это «у нас»? – повернувшись от плиты, спросила жена.
– Мы, Леночка, ляжем с тобой на диване. Он легко раздвигается, прямо как книжка… А Костя на «выдвиженке».
– На «выдвиженке»? – не понял гость.
Нетвёрдой походкой Степан Осипович идёт из кухни в их единственную комнату, подходит к шкафу-купе, раздвигает центральные зеркальные створки и взмахом волшебника опускает на пол спрятанный там матрац на ножках.