Людоеды в Петербурге. Новые красные против новых русских

Услышав выстрел где-то над головой, капитан выхватил пистолет. На крыше мелькнуло пороховое облачко.

Сыскарь выстрелил в скрывающегося за трубой снайпера. Майк выхватил пистолет и тоже послал несколько пуль левее и ниже снайпера, хорошо скрытого трубой, рассчитывая ранить его в ногу.

Поняв, что винтовка разорвана, десантник выглянул из-за трубы и увидел удирающего Боба…

Опустив дымящийся после выстрелов пистолет, Майк наконец вспомнил о Бобе.

— Упустил! — застонал он.

И это была не самая большая неприятность. К нему приближался мужчина, первым открывший огонь по снайперу. По уверенной походке и марке пистолета Норман безошибочно узнал в нем полицейского.

— Капитан Сыскарь, — представился милиционер. — Дайте сюда ваше оружие.

— О’ кеи, — Майк протянул пистолет.

— Прошу следовать за мной, — капитан пересек улицу. С ироничной любезностью он распахнул перед Майком дверцу милицейской машины.

Не произнеся ни слова, Норман занял место на заднем сиденье. Простое ношение оружия было уголовно наказуемым преступлением, предусматривающим длительное тюремное заключение. «Я не просто его носил, я палил из него, как пьяный ковбой в баре. Это было не очень умно с моей стороны! Безмозглый идиот!..» — выругался Майк, но тут же нашел себе оправдание в том, что это была естественная реакция. Ведь Трансформер покушался на его жизнь.

Норман ожидал, что его повезут в полицейское управление, однако машина, против ожидания, остановилась на площади с оживленным движением.

— Выйди покури, — в полуприказном тоне обратился капитан к водителю. «Сейчас начнутся переговоры, исход которых решит мою судьбу» — догадался Норман. — Можете ничего о себе не рассказывать, — в несколько необычной для милиционера манере начал разговор капитан.

— Хотелось бйт знать почему.

— Я все о вас знаю, Майк Норман. Еще больше знаю о вашем друге Трюкаче. Мне известна цель вашего приезда в наш город. Вы выслеживали Фрэнка, подозревая его в сделках с наркотиками. Все оказалось намного серьезнее и, я бы сказал, отвратительнее.

— Это так, — осторожно поддакнул Майк, внимательно следя за реакцией капитана.

— Скажите, Норман, как вы поступили бы, задержав меня при аналогичных обстоятельствах в Америке?

— Все зависело бы от моего статуса. Если бы я задержал вас как частный детектив, то отпустил бы. Мне не раз доводилось выручать хороших парней, попавших в неприятную историю. Если бы я задержал вас как полицейский, то препроводил бы в участок, но каждый день таскал бы вам пиво и сигареты.

— Но я-то — полицейский, а не частный детектив, Норман.

— Арестовав меня, вы очень порадуете несколько десятков убийц, наркодельцов и торговцев человеческими органами в Европе, капитан. Когда они узнают о моем аресте, то будут вам безмерноблагодарны.

Грустная ирония частного детектива побудила капитана перейти к оптимистической части, заранее согласованной с генералом беседы.

— Я не хочу радовать этих мерзавцев, Майк. Возьмите, — Сыскарь протянул Норману его пистолет.

— Я могу считать себя свободным?

Сыскарь прервал радостное недоумение Нормана нетерпеливым жестом:

— У меня два условия, которые вы должны выполнить: не попасться другим милицейским службам и еще одно. Мне надо знать, почему людоеды выбирали свои жертвы среди выдающихся людей. Это очень интересует моего генерала.

— Что касается первого, то я, безусловно, его выполню. Ну а второе… я его постараюсь выполнить.

— До свидания, Майк. Передайте привет вашему другу Трюкачу.

Майк вышел из милицейской машины и остановился на краю тротуара, провожая взглядом автомобиль капитана. «Я им зачем-то понадобился, и кажется, это весьма серьезно».

Простая на первый взгляд просьба генерала скрывала какую-то важную тайну…

Глава 24

СТРАХ

«Ввалившись в конспиративную квартиру, Боб упал на кровать. После того как он был на волоске от ареста, а значит, от тюрьмы и гибели, не хотелось ни есть, ни спать. Он лежал с открытыми глазами. Вспомнился затхлый воздух камеры. Казалось, он заполнил комнату. В ушах стоял лязг решеток «воронка», везущего его на расстрел — в небытие.

Все это могло повториться. Малейшая оплошность — и сейчас он лежал бы не на пуховой перине, а на жестких арестантских нарах.

«Где же Трансформер? Если его схватили, он может выдать. Бежать? Но куда?»

О запасной конспиративной квартире бизнесмен не позаботился. На лестничной площадке послышались тяжелые шаги. Забыв об усталости, Боб побежал в коридор. Прислушался, стараясь понять, идет десантник один или в сопровождении конвоиров.

На всякий случай бизнесмен достал револьвер. «Все что угодно, только не в тюрьму!» Он приготовился защищаться до конца.

Задребезжал электрический звонок. Его отвратительный звук ржавым гвоздем прошелся по натянутым нервам. «Проклятье! Сколько раз говорил Трансформеру, чтобы починил! — Неуместная мысль, одна из тех, что приходят человеку в голову во время опасности, несколько смягчила чувство затравленности. — Он не мог вот так сразу расколоться и привести сюда милицию». Не без робости бизнесмен открыл дверь.

На пороге возникла фигура Трансформера. Он был один, но в каком виде! Его лицо было разбито и изрезано так, как будто он долго разбивал им витрину магазина.

— Ты ранен? Заходи.

Испуганный шепот Боба вызвал снисходительную улыбку десантник.

— Не переживайте, шеф, никто за мной не гонится.

— Кто тебя так изувечил?

— Разорвало винтовку. Возможно, что-то попало в ствол.

Собачья преданность десантника тронула бизнесмена.

— Иди умойся. Я приготовлю что-нибудь поесть.

— И выпить, — донеслось из ванной.

Благополучное возвращение Трансформера и собственное удачное бегство давали Бобу последний шанс.

«Сейчас или никогда», — решил он.

В большом холле больницы Жанна давно облюбовала укромный диванчик за кадками с комнатными цветами. Много раз, скучая без Влада, она представляла, как заведет его сюда, сядет к нему на колени, крепко прижмется, чтобы он слышал биение ее нового сердца.

И вот теперь она этого боялась. «Усредненное существо, — повторила она про себя навязчивую фразу. — То, что он пока нежен, всего лишь обычное сострадание к больной. Я окончательно поправлюсь, и он уйдет к Вике — здоровой и красивой».