Людовик XIV. Слава и испытания
Шрифт:
Большие изменения происходят и в Англии, где после смерти королевы Анны (август 1714 года) на троне под именем Георга I воцаряется Ганноверский курфюрст, правнук Якова I Английского. Партия вигов вновь набирает силу. Таким образом, Англия готова возобновить военные действия против Франции.
Новая королевская политика
Людовик XIV, видя грозящую ему опасность, вновь пересматривает свою европейскую политику. Несмотря на тревожащую обстановку в Мадриде, он хочет сохранить союз со своим внуком. Более того, он ищет пути примирения с Испанией и императором, чтобы вместе с континентальными странами заложить основы соглашения, способного расстроить козни высокомерного Альбиона. Это радикальная перемена: речь идет о том, чтобы положить конец вековому противостоянию Франции и Австрийского дома. Что касается французских союзников, Франция может лишь наблюдать за тем, как медленно угасает могущество Турции, Швеции и Польши, несмотря на усилия короля поддержать эти страны. К сожалению,
ГЛАВА XIV.
ЗАКАТ СОЛНЦА (1714-1715)
Людовик XIV в подготовка преемственности
Король стареет и все более устает. «Двор теперь и вовсе не узнать», — отмечает госпожа де Ментенон. С тех пор как умерла ласковая и грациозная герцогиня Бургундская, во дворце не устраивают праздников, не проводят церемоний, не дают спектаклей. Даже встречи в «апартаментах», в которых вечерами шла оживленная игра и беседы, отошли в прошлое. Каждый замыкается в себе. Отныне Версаль навевает лишь скуку.
Наследники трона
4 мая 1714 года герцог Беррийский, младший брат Филиппа V, получив травму во время окоты (он со всей силы ударился о луку седла), умирает в возрасте двадцати восьми лет, не оставив наследников. Поскольку Филипп V отказался от французского трона, отныне у короля есть лишь один законный наследник — его правнук, новый герцог Анжуйский, которому всего лишь четыре года и у которого вдобавок хрупкое здоровье. «Вот и все, что осталось у меня от всей моей семьи», — говорит король, плача. Если умрет и герцог Анжуйский, корона перейдет к сыну Месье, Филиппу II Орлеанскому, который отныне и впредь будет исполнять функции регента, пока будущий король не достигнет совершеннолетия. Находясь под влиянием госпожи де Ментенон, Людовик XIV не склонен доверять, своему племяннику, которого, несмотря на его ранг принца крови, Фенелон обвиняет в злодействе, а молва упорно нарекает отравителем. Не отважится ли он лишить жизни и маленького короля??
Эдикт о наследстве
Предусматривая такую возможность, 21 мая Людовик XIV узаконивает ранг своих двух внебрачных детей, герцога дю Мена и графа Тулузского, определив его как следующий после ранга принца крови, и дает эту привилегию детям герцога дю Мена. Этого недостаточно. В июле, в эдикте Марли он оговаривает, что в случае пресечения его законного рода трои могут занять узаконенные принцы. Подобное решение идет вразрез с основными законами королевства. Правитель, хором утверждают юристы, «может иметь принца крови лишь от королевы!» Если королевский род угаснет, то только нации будет позволено остановить свой выбор на новой династии. Корона не является собственностью: короля, он лишь ее узуфруктуарий, и он не вправе изменить основной закон наследования. В беседах с глазу на глаз Сен-Симон и клан герцогов и пэров изливают свое возмущение, но выказать свое неудовольствие публично никто не решается. Парижский парламент, регистрируя этот эдикт, не встречает на своем пути никаких затруднений. Людовик XIV столь умело перемешал своих внебрачных и законных детей, что в конце концов смиряется даже Мадам Пфальцская принцесса, мать будущего Регента.
Завещание
Тем не менее принятые Людовиком XIV меры не решают вопроса о регентстве. 2 августа 1714 года Людовик XIV по настоятельной просьбе герцога дю Мена и госпожи де Ментенон составляет тайное завещание, в котором он ограничивает власть своего племянника. Для этого король создает Совет регентства, в который войдут сам регент, герцог де Бурбон, герцог дю Мен, граф Тулузский, канцлер, глава финансового совета, маршалы Вильруа, Виллар, д'Юкселль, Таллар и д'Аркур, четыре государственных секретаря и, наконец, генеральный контролер финансов. Все решения совета должны приниматься большинством голосов. Герцог Орлеанский, назначенный главой Совета, не имеет права решать что-либо в одиночку. Герцогу дю Мену доверена охрана и опека будущего Людовика XV, в его власти также оказывается военная свита короля. 26 августа король вручает это завещание первому президенту Парижского парламента, господину де Мему и главному прокурору д'Агессо, сомневаясь в том, что оно будет исполнено: «Они его хотели, мне надоедали, не давали покоя, что бы я ни говорил. Ладно! Отныне я купил право на свой отдых…» Да… Прошли те времена, когда всемогущий король навязывал всем свою волю! «Я купил право на свой отдых!» Постаревший, теряющий силы король вынужден подчиняться требованиям своего окружения…
Маршал де Вильруа (1644—1730)
Сын Никола де Невиля, герцога де Вильруа, маршала и гувернера короля, Франсуа де Невиль — тот тип придворного, который шествует вверх по военной карьерной лестнице благодаря дружбе с монархом.
Этот человек неустрашим в бою, но стратегическим талантом не обладает. В 1685 году он получает губернаторство в Лионне, Форе и Божоле. Став маршалом Франции в 1693 году, через два года он получает должность капитана одной из гвардейских рот и командует королевской армией. Но его преследуют неудачи. Он оставляет Намюр, побежден в битве при Кьяри (1701) и терпит поражение при Рамийи (1706). Король прощает его: в 1714 году он доверяет ему должности государственного министра, главы королевского Совета финансов и воспитателя будущего Людовика XV.Цель королевских распоряжений
Завещание положено в нишу, выбитую в одной из больших опор дворца, — впоследствии ее будут защищать железная дверь и решетка с тремя замками. Позднее Людовик XIV сделает к нему две приписки: первая назначает маршала Вильруа воспитателем будущего короля, когда тому исполнится семь лет, а вторая касается назначений на должности королевского наставника и исповедника — эти обязанности король поручает Эркюлю Флери, бывшему епископу Фреюса, и преподобному отцу Мишелю Летелье.
Завещание, без сомнения, является серьезной ошибкой Людовика XIV, который под предлогом избавления королевского наследника от опеки своего племянника делает власть в период регентства непрочной и недолговечной. Разумеется, Филипп Орлеанский восстановит свои полномочия, в том числе и командование войсками, но ценой возвращения парламенту права ремонстрации.
Янсенистский спор вновь разгорается
В последний период правления Людовика XIV стране угрожает другой, более тяжелый кризис, назревавший уже с давних пор. В провинциях королевства продолжает жить и действовать янсенизм, о смерти которого объявили несколько преждевременно, — медленно и коварно это учение оказывает влияние на умы людей, укрываясь за недоверчивостью некоторых французов по отношению к папе римскому. Янсенисты осознали, сколь необходимо распространять свое учение в широких массах, проводя работу со священниками и верующими. Вместо того чтобы включать себя в число праведников посредством теологических трудов, они прилагают усилия к тому, чтобы верующие читали труды Священного Писания. Ради этой цели они распространяют молитвенники и требники, переведенные на французский язык. Церковные власти этим обеспокоены.
Доктрина отца Кенеля
Главой «партии янсенистов» слывет преподобный отец Паскье Кекелъ, ораторианец. Сам Кенель отрицает свою принадлежность к янсенизму, но он тем не менее возглавляет движение, нацеленное на то, чтобы вернуть Церковь к ее исходной чистоте. По мысли преподобного отца, храмы должны быть избавлены от реликвий, алтарных крестов или статуй святых, культ Девы Марии следует сократить и упростить, языком мессы должна быть не латынь, а французский язык… Сделав акцент на обновлении души и необходимости духовного совершенствования, сторонники этой реформы осуждают распущенность нравов, балы, театральные пьесы, мирские спектакли в целом. Однако французская Церковь в большинстве своем не разбирается в этих постулатах (не более, впрочем, чем в догмах иезуитов, составляющих единое целое с Римом) — ей, пожалуй, более понятны идеи нового августинианства. Поэтому основная часть духовенства вливается в своего рода «центральное течение», во главе которого стоят три знаковых персонажа: кардинал Луи-Антуан де Ноай, архиепископ Парижский, Шарль-Морис Летелье, архиепископ Реймсский, и Жак-Бенинь Боссюэ, епископ Мо.
Преподобный отец Паскье Кенель (1634—1719)
Отец Кенель, ораторианец, завязывает дружбу с Антуаном Арно в 1666 году. Он издает труды, посвященные разъяснению Священного Писания и личной молитвы, — это достойные сочинения, опирающиеся на учения святого Фомы Аквинского и кардинала Берюля. Из-за своего благосклонного отношения к янсенистам Кенель вынужден укрыться в Брюсселе; там преподобный отец встречает Великого Арно, на которого он оказывает сильное интеллектуальное влияние. В 1692 году он публикует на французском языке «Нравственные размышления», рассуждение о каждом из стихов Нового Завета. В мае 1703 года Кенель арестован по приказу короля Испании: его подозревают в том, что он является главой янсенистов, Ему удается бежать. В 1708 году произведение Кенеля осуждена папой.
«Дело совести»
Этот спор возобновляете» па поводу вопроса о «деле совести»: может ли исповедник отпустить грехи кающемуся, который, имея сомнения, или «мысленные оговорки» по поводу осуждения трактата Янсения, довольствуется «уважительным молчанием»? Вопрос, обсуждаемый в: Сорбонне и архиепископстве Парижском, вызывает живую полемику, в которую включаются Фенелон и иезуиты. В феврале 1703 года папа римский посылает свое первое осуждение. Кризис разражается с новой силой после ареста, а затем побега в Брюссель отца Кенеля. Изучение его бумаг выявляет на свет неутешительные для духовенства факты: у «секты» Кенеля есть множество друзей в самих церковных кругах. Церковь чувствует, что над ней нависла угроза. По просьбе короля и его сторонников папа Климент XI твердо осуждает «дело совести» в булле «Vineam Domini Sabaoth», опубликованной в июле 1705 года.