Людская предательница

— Вы чего, больные? — она не особо сейчас следила за своим языком, но услышанное было для неё настолько диким и абсурдным, что вопрос о том, почему они редко рождаются, отпал сам собой: — Матка должна работать, её нельзя расслаблять!

Голубоглазый вновь проявил чудеса доверия к своему врагу и быстро перевёл слова женщинам. Те не особо хотели доверять человеку. Вместо того, чтобы убрать руки от низа живота, одна из эльфиек удостоила юношу ответом.

— Они переживают, что ей очень больно, — перевёл эльф их слова.

Джасти уже приготовилась проткнуть околоплодный пузырь, но слова недалёких идиотов разозлили её. Злость была не специальной. Джасти устала, она не выспалась, от её действий зависела жизнь, а эти… ничего не знающие в родах только мешали! Она и без того не являлась врачом, отчего её страх и напряжение, что что-то пойдёт не так, только возрастало. Не говоря уже о том, что счёт пошёл на минуты! Кто же знал, что она приедет уже во время полного раскрытия?

Чуть ли не скрываясь на крик, она стала цитировать слова из учебника, которые их, студентов, заставляли учить:

— Хорошее поступление кислорода важно при любой требующей усилий активности, и рождение ребенка не является исключением. Мышцы, испытывающие недостаток кислорода, вырабатывают молочную кислоту, накопление которой вызывает боль. Нехватка кислорода, поступающего к матке и плаценте, может привести к недомоганию ребенка! — понял ли её голубоглазый или нет? Не важно. — Скажи роженице, чтобы дышала. Глубоко и часто. А боль — это неотъемлемая часть родов.

И пока эльф выполнял её наказы, а чужие руки переставали светиться, наконец-то прибежала остроухая с чистым бельём, которое положила рядом с инструментарием сестры. В это время Джасти проколола околоплодный пузырь и мысленно молилась, что поступила правильно. По сути, при полном раскрытии, в нём отпадала надобность.

— Голубоглазый, — тихо обратилась к нему Джасти. Забавно, что похититель откликнулся на эту кличку. — Я буду командовать роженицей через тебя. Переводи всё быстро и чётко, хорошо?

— Хорошо, — мгновенно ответил тот.

***

— Сейчас набрала как можно больше воздуха и тужишься! — Джасти будто сама рожала — кричала, непроизвольно дышала вместе с эльфийкой, руки в перчатках заледенели, дрожь пробила всё тело. И это чувство не покидала её до тех пор, пока головка ребёнка не вышла полностью.

Вот он, маленький остроухий будущий враг человечества. Но у Джасти не было никакой враждебности к существу, которому она помогала появиться на этот свет. Нет, была лишь любовь и тепло.

— Всё, отдышись! — приказала девушка. Голубоглазый, как и просила сестра, переводил всё быстро, чётко. Кажется, ему и самому передались ощущения роженицы. В его голосе чётко чувствовалось волнение. Однако, что-то в нём изменилось. Вот именно сейчас. При переводе этих двух слов.

— Fern*… — сказала одна из врачевательниц. Вторая за ней повторила.

Услышав это слово роженица закричала, но не от боли. Это был дикий рёв скорби, от которого по спине Джасти побежали мурашки. Со стороны угла послышался грустный смешок. Джасти непонимающе подняла глаза и взглянула на неприятного эльфа. Его взгляд был печальным, но отчего-то эта усмешка, казалось, говорила: «Я так и знал». Он не взглянул на Джасти, а просто вышел из комнаты.

Вместо него на крик эльфийки прибежал, как оказалось, не отец, а супруг. Бросился перед изголовья кровати на колени, схватил руку эльфийки и простонал в её ладонь. Одна из врачевательниц стала отталкивать сестру от роженицы. Да так настойчиво. Что происходит? В одну секунду это место превратилось в хаос! Джасти грубо отпихнула от себя врачевательницу, продолжая придерживать головку малыша, пока его тело оставалось внутри.

— В чём дело? — закричала Джасти на Голубоглазого. — Что происходит?

— Он мёртв, — хрипло бросил эльф пустой взгляд на торчащую головку.

— Кто сказал? — врачевательница попыталась вновь отодвинуть Джасти от невышедшего «трупика», но так просто своё место девушка не отдала. — Роды ещё не закончились! Успокой тут всех!

Да, малыш был очень синим. Но это бывает. Благодаря немедленному прекращению расслабления матки, роды пошли как по маслу. Возможно, он пробыл внутри довольно долго из-за «волшебных» действий эльфиек, оттого и гипоксия* налицо. Но то, что он не кричит будучи наполовину внутри тела матери не говорит о его смерти.

Уверенность, что читалась в лице Джасти, дало Голубоглазому надежду, хотя видно, что он не может поверить в чудо до конца. Взмахом руки он приказал врачевательницам отступить от полевой сестры.

— Пусть тужится, — сказала Джасти, возвращаясь к своей работе.

Эльфийка не верила в благоприятный исход, потому и помогать медсестре так охотно, как в начале родов, не хотела. Ну и пусть, главное, самая большая часть малыша уже прошла через родовые пути. Через несколько секунд скудных потуг вышло и всё тело. Новорожденный продолжал молчать, мышечный тонус снижен — конечности сгибались лишь слегка. Джасти переложила малыша на материнский живот, накрывая сверху чистыми простынями.

— Придерживай его.

Переводить не пришлось, мать немедленно схватила своего малыша, крепко прижимая к себе. А он всё молчал. Сестра же стала разбираться с пуповиной.

Как только она была разрезана, Джасти быстро поменяла перчатки на новые, забрала малыша у ревущей матери и стала прочищать рот, вычерпывать пальцем остатки слизи. В идеале для этого нужен был грушевидный баллон*, но такого полевым медсёстрам не выдавали. Вместо него она воспользовалась самым тонким дренажом*, который только у неё был. Не щадя новорожденного — а что делать, если надо? — она ввела его сначала в каждую ноздрю как можно глубже, потом в рот, по капельке освобождая дыхательные пути от слизи, которая удачно попадала в отверстия дренажной трубки. Ребёнок молчал.

Эльфийки стали что-то обсуждать, явно не доверяя таким живодёрским действием человека по отношению к «мертвецу». Голубоглазый тоже морщился. Мать верещала, отец просто всхлипывал, что-то непонятно выкрикивал… Джасти пыталась не обращать внимание.

— Давай, ангелочек, — шептала она, бросив дренаж на кровать, принимаясь массировать спинку ребёнка. — Давай, дыши…

Неужели это правда? Они каким-то чудом могли распознать, что ребёнок умер окончательно? Неужели в смерти малыша повинны не глупые действия эльфов, а сама природа, не позволявшая тем рожать?

— Дыши, ангелочек, дыши! — шёпот превратился с нервное выкрикивание. Будто бы Джасти хотела, чтобы малыш услышал её в этом хаосе.

Массаж не помог, она вновь схватилась за трубку.

— Хватит, — тихо прошептал Голубоглазый, — он уже не…

Эльф сделал шаг по направлению к Джасти и именно в этот момент раздался протестующий кашель малыша. Девушка вытащила дренаж из ротовой полости, вновь принялась за массаж спины, согревая ребёнка и помогая ему в выкашливании остатков слизи. Ещё пару раз возмущенных характерным звуков, и ребёнок закричал. В эту же секунду хаос исчез. Все замолчали. Были шокированы. Не верили. Как так? Он живой? А Джасти с чувством собственного достоинства и гордости за себя, аккуратно стала мыть малыша в чистой воде. Она мыла его тщательно, долго, неустанно гладя по спине, попутно осматривая кожный покров. Розовел. Постепенно, но розовел! Сердечко? Удары увеличивались. А все вокруг молчали. Будто все умерли, а тот, кого считали мёртвым, жив.