Льюис Кэрролл
Шрифт:
Вскоре после встречи в Гастингсе Чарлз познакомился с двумя детьми Макдональда — Мэри и Гревиллом, будущим биографом отца. Это произошло в студии Александра Манро, где шестилетний Гревилл позировал для скульптуры «Мальчик с дельфином», предназначавшейся для Гайд-парка. Тут же была семилетняя Мэри, которая как старшая сестра «приглядывала» за ним. «Я тотчас познакомился с детьми, — записал в тот день Кэрролл, — и начал доказывать Гревиллу, что он должен не упустить возможность обменять свою голову на мраморную. Не прошло и двух минут, как оба — и Гревилл, и Мэри — совершенно забыли о том, что они меня совсем не знают, и спорили со мной, как со старым знакомцем. Я сказал Гревиллу, что мраморную голову не надо причесывать ни гребешком, ни щеткой. При этих словах мальчик повернулся к сестре и произнес с великим облегчением: “Слышишь, Мэри? Не надо причесывать!” Я уверен, что его пышные волосы, такие же длинные, как у Галлема Теннисона, причиняли ему немало неприятностей. В конце концов он заявил, что мраморная голова не может говорить,
Гревилл в воспоминаниях писал о Кэрролле: «Дядюшка Доджсон (так иногда называли его дети, с которыми он был особенно дружен. — Н.Д.)и не подозревал, чем он был для нас, и за это мы его очень любили. Мы ползали по нему, в то время как он рисовал пером и чернилами безумцев и романтичные или семейные сцены, рассказывая при этом истории, в которых никогда не было нравоучений. Я хорошо помню, как он доказывал мне — совершенно в стиле “Алисы”, — что мраморная голова будет для меня гораздо удобнее: ее не придется причесывать и от нее нельзя будет требовать, чтобы она учила уроки. И он изобразил также для меня, в какой ужас придет от моей мраморной головы скульптор Манро, которому я позировал».
Дружбу с Макдональдом и его семьей Кэрролл сохранил на долгие годы. Дети каждый раз бурно радовались его приходу Кэрролл фотографировал писателя, его жену и детей; многие из этих снимков сохранились. На одной из фотографий, сделанной в 1863 году, мы видим Кэрролла сидящим вместе с детьми и миссис Макдональд на траве — чувствуется, что он только-только успел добежать и сесть рядом с ними!
В течение последующих лет Кэрролл поддерживал самые теплые отношения со всем семейством Макдональд. Годы спустя Гревилл вспоминал: «Я его очень любил. На Риджент-стрит был игрушечный магазин, куда он водил нас, чтобы мы выбрали себе игрушки. Одна из них останется со мной, пока я буду его помнить. Это была некрашеная деревянная лошадка. Я любил ее, как девочки любят свою куклу».
Сохранились письма Кэрролла супругам Макдональд и их детям. Приведем несколько писем, посланных им Мэри Макдональд. [69]
69
Письма Кэрролла Мэри Макдональд приводятся в переводе Ю. Данилова.
«Крайст Чёрч, Оксфорд.
23 мая 1864 г.
Дорогое дитя!
У нас стоит такая ужасная жара, что я совсем ослабел и не могу даже держать в руках перо, а если бы мог, то толку всё равно было бы мало: все чернила испарились и превратились в черное облако. Оно плавало по комнате, пачкая стены и потолок, так что на них не осталось ни одного светлого пятнышка. Сегодня стало несколько прохладнее и немного чернил выпало на дне чернильницы в виде черного снега — как раз столько, чтобы мне хватило написать и заказать фотографии для твоей мамы.