Люмен. Город туманов

— Я войду? — не слишком любезно поинтересовалась мадам Жезель, широко распахивая деревянную дверь, и, не дождавшись дозволения, бесцеремонно протиснулась внутрь. Когда брюнетка оказалась в комнате, Лин поспешила закрыть дверь на замок. Комната моментально наполнилась ароматом её духов с резким запахом полыни. Мадам Жезель стала вышагивать взад-вперёд, стуча каблуками по дощатому полу, уже в который раз разглядывая неказистое убранство комнаты Лин.

Обернувшись, наконец, к Лин, мадам Жезель впилась в неё оценивающим взглядом, продолжая искусственно улыбаться. Она медленно заскользила глазами по фигуре Лин, скрытой под мужской одеждой. Осмотрев её с ног до головы, она вытянула вперёд свои красные губы.

— Что-то ты слишком бледная, дорогуша! — вскинув кверху тонкую бровь, произнесла, наконец, мадам Жезель.

— Мне нездоровиться, — прохрипела Лин. В висках стучало со страшной силой. Её хотелось как можно скорее остаться одной.

— Ты только взгляни на себя, милочка! Разрядилась, словно беспризорный оборванец! — протяжно произнесла мадам Жезель. С её пухлых губ сорвался очередной недовольный возглас. — Снова промышляла в захудалых районах Лондона?

Лин видела, как острый взгляд мадам Жезель беззастенчиво шарит по её телу, и от этого ей стало не по себе. Поёжившись, Лин запахнула длинное пальто.

— Да, — только лишь и ответила Лин, уставившись на мыски своих стоптанных ботинок.

— Лин, дорогуша, ты ведь знаешь, сколько опасностей подстерегает юную и красивую девушку на улицах города? Ты ведь знаешь это? Правда? — неторопливо подходя к Лин, протянула мадам Жезель. Кривоватая ухмылка не сходила с её чётко очерченных губ. Пальцы Лин вмиг похолодели. Она знала, к чему ведут эти разговоры мадам Жезель.

— Да, мадам Жезель. Я знаю, — ответила Лин, встретившись взглядом с ярко размалёванной брюнеткой. Карие глаза мадам Жезель полыхнули.

— Так зачем ты продолжаешь ходить туда, Лин?

— Вы же знаете, я хочу расплатиться с вами, — твёрдо сказала Лин, посмотрев в глаза мадам Жезель. Кровавая улыбка сделалась ещё шире, стоило ей услышать слова Лин.

— Что ты, милочка! Есть и другой способ заработать деньги, — снова надув свои алые губы, выдохнула мадам Жезель. Она стала кружить вокруг Лин, точно змея, готовая броситься вперёд.

— Я не могу, вы же знаете, — тихо прошептала Лин, сглотнув внезапно пересохшими губами.

— Ну что ты, Лин! Все могут, и ты… сможешь, — протянула мадам Жезель, и в этом голосе Лин послышалось шипение гадюки.

— Нет! Вот, смотрите, — трясущимися руками Лин выудила из кармана пальто золотые часы и протянула их мадам Жезель. Сейчас она радовалась, что не потеряла их во время своего бегства. — Они дорогие! Я вытащила их из кармана одного богача! — сбивчиво говорила Лин.

Мадам Жезель выхватила вещицу из рук Лин, и стала внимательно разглядывать её. Золото блеснуло в её руках, когда она поднесла часы ближе к глазам. Её алые губы довольно вытянулись.

— Да, милая безделушка, — согласилась мадам Жезель, пряча часы в складках своего ярко-алого платья. Её полная грудь слегка качнулась, когда она поправила вырез.

— Завтра я принесу вам ещё, я обещаю! — затараторила Лин, впившись в мадам Жезель затравленным взглядом.

— Но, Лин, ты ведь понимаешь, что другим… ремеслом ты сможешь приносить мне куда больше, — ухмыльнувшись, произнесла мадам Жезель. Она неторопливо подошла к Лин, и схватила её за подбородок своими паучьими пальцами, заставляя посмотреть на неё. Мадам Жезель жадно шарила взглядом по её гладкому овалу лица с синими глазами, обрамлёнными пушистыми ресницами, и пухлыми розовыми губами. Она подняла руку и тронула шёлк её темных волос, пропустив их сквозь пальцы. На её лице снова появилась алчущая улыбка. Лин дёрнулась в её руках. — Ты же настоящая красавица, милочка! Мужчины выстроятся в очередь к тебе!

— Мадам Жезель, вы же обещали …

— Да, Лин, — нетерпеливо перебила её мадам Жезель. — Мы договаривались, что до твоего восемнадцатилетия я не стану тебя принуждать, но! — Мадам Жезель, разжала, наконец, руку, которой удерживала лицо Лин. — Насколько я помню, неделю назад срок истёк, дорогуша!

— Мадам Жезель, прошу! Я… — Лин часто задышала. — Я не смогу! — прошептала она.

— О, милочка! Ну что за глупости ты говоришь! Все могут! — ледяные глаза мадам Жезель впились в лицо Лин, словно острые когти. — И ты не исключение!

На глаза Лин навернулись слёзы, и она моргнула, пытаясь скрыть их. Мадам Жезель вскинула вверх тонкую изогнутую бровь.

— Ну что ты, дорогуша! От этого ещё никто не умирал! — неприятно засмеялась она. — Ты ведь ещё даже не пробовала, Лин! Это бывает довольно приятно! — алые губы мадам Жезель расплылись в плотоядной улыбке, а Лин содрогнулась от отвращения и чувства гадливости. Она с силой затрясла головой. Тёмные локоны завертелись из стороны в сторону.

— Нет! Пожалуйста! — взмолилась Лин, с надеждой вглядываясь в напудренное лицо мадам Жезель.

— Милочка, я и так долго позволяла тебе отлынивать от работы! В этом заведении есть малышки куда моложе тебя, и никто из них не строит из себя святую невинность! Кроме того, Лин, я столько лет безвозмездно тебя кормила и предоставляла ночлег! Тебе не кажется, что пришла пора отплатить за мою доброту и заботу? — она вцепилась в тонкое запястье Лин своей рукой, и подтащила её ближе к себе. — Со следующей недели ты начнёшь работать, как и все девочки в моём заведении. Поняла? — мадам Жезель стиснула руку Лин, оставляя на белоснежной коже красные пятна. Губы Лин задрожали, и она лишь едва заметно кивнула.

— Вот и умница! — мадам Жезель похлопала её по щеке, и ещё раз холодно улыбнувшись, отошла к двери. — Можешь больше не выходить на улицы Лондона. Хотя, как знаешь, — произнесла мадам Жезель, и, шурша подолом платья, покинула комнату, оставив после себя горький запах.

Как только дверь за ней закрылась, Лин молча уставилась в пустоту перед собой. Злые слёзы застилали ей глаза. Неделя. У неё есть всего неделя, а затем… Лин с силой сжала ладони, впиваясь в них полумесяцами ногтей. Чувство безысходности накатило на неё, мешая нормально думать.

На ватных ногах она подошла к своей кровати и, присела около неё на корточки. Клетчатые штаны натянулись на коленях, грозясь порваться. Засунув руку под замызганный матрас, она стала судорожно шарить под ним. Её трясущаяся рука нащупала, наконец, маленький свёрток, и без особых усилий Лин извлекла его наружу. Мятые бумажки посыпались на пол, и, выругавшись, Лин принялась собирать их, ползая на четвереньках. Пересчитав все свои накопления, она втянула воздух сквозь плотно сжатые зубы. Так ничтожно мало!