Лютый 2

Стиснул зубы, ощущения, что с руки сорвали кожу.

— Кровь.

Вместе с мясом.

— Кровь, как огонь.

Пространство рвётся, рука исчезает в нём, а затем я полностью провалился. Голодные и холодные тени мелькают кругом, но до меча я дотянулся.

— Ты один, — раздался протяжный многоголосый гул.

Ухватился за рукоять и тени отпрянули, их отбросило. С одной стороны, стало легче, они больше не давили, с другой стороны, меч готов был сожрать меня самого, переварить и не подавиться. Мои очертания поплыли, распались, но вновь собрались. Нужно подчинить его, как когда-то волхов. Собрать свою суть воедино и укрепить своё Я.

— Артур Волков и я не один. За моей спиной жена и дети. Род и клан. Дриада и эльфы, дроу и оборотни, Ушлый и даже тлоры. Оборотни и орки.

Стало легче, меч уже не так сильно обжигает, а главное я действительно почувствовал, что я не один. Пристальный взгляд со спины и таким реальным было это ощущение, что я обернулся и вздрогнул. Вождь клана сломанный клык и так был на две головы выше, а тут в астральном мире вообще вдвое. За этой наглой мордой, что скалится и демонстрирует всем свой сломанный клык, стоят сотни орков. Я под это не подписывался, если мог бы то умер бы прям тум от страха. Разжал руку и дал заднюю, вот только рука почему-то не отжималась. Одна недоклыкастая морда сжала мою руку на рукояти и намертво держала. Орки за спиной шли прямо на меня и проходи сквозь меня, исчезая за спиной. От каждого подобного столкновения я вспыхивал, распадался на части, но вновь усилием воли соединял себя обратно. Умирал снова и снова.

— «Я не один, за мной жена и дети», — повторял как мантру, лишь бы не распасться.

Это ведь не может продолжаться вечность? Не может. Потому, что я не один за мной жена и дети.

* * *

Лежу на палубе крейсера и не шевелюсь. Не чем. Ничего не чувствую. Ни ног, ни рук, ни самой жизни. Всё-таки умер. Не люблю прививки от гриппа.

— «Я тут не причём», — раздался голос сбоку.

Говори теперь, что хочешь.

— «Вставай уже»

А вот не буду. Мне и здесь хорошо. Никто сквозь меня не ходит, руки не сжимает, кожу не сдирает вместе с мясом.

— «Да на месте у тебя всё. Вставай говорю»

Встану, сразу боль вернётся. Натерпелся я её уже на сотню лет вперёд.

— «Тут орки думают тебя на ноги ставить. Царик своих уже позвали. Боюсь, что их лечения ты не переживёшь, а у тебя жена и дети, помнишь?!»

Вот, даже умереть спокойно не дадут. Обязательно найдутся те, кто травит и те, кто лечит. Пойди ещё и разберись от кого лучше держаться подальше.

— Меня лечить не нужно, — я рывком поднялся и выкрикнул. Схватился двумя руками за голову и простонал.

Кто-то схватил за голову, огромными пальцами надавил на лоб и наклонил назад, задрав моё лицо к небу, в рот залили какую-то муть. Вот уроды. Эти орки вообще страшные. Хоть бы раз разрешение спросили, так ведь нет.

— Ещё, — попросил я.

— Ещё.

Не гновья вода, но тоже ничего. Я думаю, что это вода кьясов или эльдарцев, как же она охлаждало всё внутри.

Шатаясь поднялся. Как в глотку заливать так запросто, а как помочь подняться, так никого, хоть бы кто руку подал. Орк должен вставать сам. Оглянулся кругом ожидая худшее и оно меня не разочаровало. Обломки крейсера уже за спиной и горы трупов тлорцев кругом. С неба всё также падают обломки кораблей. Даже до туда дотянулись. Все орки под астральным доспехом, впрочем, как и всё это плато, где орки выставили свои шатры. Волхи кругом бродят. Не помню волхов. Они, что тоже через меня проходили? У-у-у, зверьё клыкастое.

Вот зря вы меня злите. Дайте только оклематься, я тоже через вас похожу туда-сюда. Ядро и не думало ждать… что-то мне подсказывает, что охлаждающая настойка ему не понравилась, потому что оно буквально с детонировала, расширилось и не спешило уменьшаться. В следующую секунду я себя осознал внутри ядра, что бушевало и этот жар всё нарастал и нарастал. Ушлый над плечом вертит «головой». Я ещё озираюсь, а он уже создаёт техники одну за другой и радуется, как ребёнок.

— [Работает]

— Что работает? — не понял я.

— [По образу и подобию]

Он создал звёздный крейсер, миниатюрный такой, а затем разом увеличил его в сотню раз. Детализация и прорисовка отдельных деталей поражала. Хорошо обладать машинной точностью.

Горбан’ок, вождь клана сломанный клык, перемену в шамане клана заметил, но не осознавал её. Ярость в его груди сменилась на огненный доспех вокруг него, при этом выплеск магической энергии всё продолжался и продолжался, вытекает и расширяется вокруг. Огромный поток, который разом сжался и просто исчез. Куда именно он понял быстро, потому что ноги обожгло огнём. Камень и земля под ногами плавились, но он и не думал даже отходить от него. Шаман клана не может причинить вред своим оркам.

Глаза шамана раскрылись и в них была тьма, которую Горбан’ок ненавидел. Такая же была у прошлого шамана, история повторяется? Додумать свою мысль он не успел, ведь тот ударил огненным потоком прямо ему в грудь, от чего его отбросило. Столь мощного магического удара он давно не получал. Орки вообще слабо чувствительны к магическим ударам, но этот… шаман клана чудовищно силён.

Все орки навострились и отступили широким кругом. Орки просто стояли, не было криков радости, что шаман очнулся или паники от его ярости и удара. Просто стояли и смотрели, как в груди шамана разжигается огонь и он явно ищет новую цель, кого убить. Горбан’ок дёрнулся сначала ногой, тем самым привлёк внимание шамана. А когда Горбан’ок стал подниматься, то тот направился к нему и ударил снова, а затем снова. Выжигал буквально вместе с землёй. Горбан’ок покрылся обожжённой коркой, земля вокруг обуглилась и лишь после этого он потерял к нему интерес и поднял глаза, осматриваясь кругом.

Орки не удивлялись, воспринимая всё происходящее, как оркский синдром, так хорошо им знакомый. Жажду убийства. Вот только почему она не проходит, и он вновь смотрит на каждого из них так, как на врагов. Не успел шаман и шага ступить, как Горбан’ок вновь дёрнулся сначала ногой, а затем раздался его хриплый смех.

— Шаман не может навредить орку клана.

Смех стал ещё громче. Горбан’ок едва поднялся, шатаясь, но продолжал смеяться. Он был сильно обуглен, но местами было заметно, как огненная энергия струится из его открытых ран. Шаман выставил руку, на его ладони сформировалась огненная пасть волха, что раскрыла её и пробила насквозь вождя племени, затем распалась об астральный доспех орка сзади. Астральный доспех такого издевательства не выдержал и «ушёл» не прощаясь. Горбан’ок упал и больше не шевелился. Шаман же воплотил огненного волха под собой, а затем волной ударил вокруг себя. С него сыпались одни удары за другим и каждый удар находил свою цель.

За несколько часов весь лагерь орков превратился в одно сплошное пепелище выжженной земли. Каждый орк испытал на себе силу своего шамана и каждый из них пытался успокоить того одним известным им способом — снести голову, но огненный доспех того был непреодолимым. Орки никогда не жалуются на трудности, но всё же эти были рады, когда их шаман замер напротив орчанки. Внимательно осматривал с ног до головы, а затем без всяких затей схватил за волосы, подтянул и перекинул через огненного волха и умчался в свой «шатёр», разваленного корабля с нанесённым символом племени.

Лишь после этого орки смогли расслабиться и даже смеяться. Тому что здесь, что живы и тому, что их шаман полон сил и без всяких затей выбрал себе царик.

Прошло двое суток прежде чем он вновь вышел. Глаза по-прежнему темнее ночи, верхом на огненном волхе. Всё племя орков ждало его. Горбан’ок в первых рядах и скалится. За это время он не только полностью восстановился, но и окреп. Кровь обжигает изнутри. Его кожа обновилась, больше не было тёмного бронзового загара. Лава — больше подходило по описанию. Вокруг него формировались фрагменты огненного доспеха, по цвету сильно напоминающий доспех шамана. Последнему хватило лишь взгляда, чтобы ярость в его груди вспыхнула с новой силой.