Лжец. Мы больше не твои
Шрифт:
В глазах начинает нестерпимо жечь. Не знаю, о чем именно я сожалею сейчас…
О том, что все так случилось, или о том, что я проплакала всю ночь, когда поняла, что мой тайный поклонник перестал мне писать, а потом его номер и вовсе был заблокирован.
Я плакала, а подружки называли меня дурой и говорили, что, вероятно, это какой-то маньяк был, от которого я вовремя избавилась…
А потом… потом появился Петр… с цветами…
Прикрываю веки, затем собираюсь и вновь смотрю на Вадима, который будто в своих мыслях пребывает, не реагирует.
– А дальше… что
– Ну… бравые полицейские нашли у меня мешочек в кармане, который каким-то волшебным образом там появился аккурат перед шмоном. Приговор грозил серьезный. Но я никогда не сдаюсь, Нина. Характер такой. Нас бьют, а мы крепчаем – слышала такое выражение?!
Киваю. Слов нет.
– Конечно же, я разрулил ситуацию, но когда меня выпустили…
Опять бросает на меня странный и пронизывающий взгляд.
– Прошло время… достаточно времени… обвинения были сняты. Дело при наличии хорошего адвоката было расшатано.
Делает еще один глоток, а я наблюдаю, как его кадык дергается на мощной шее. Сильный хищник. Грациозный. Глаз оторвать невозможно.
– А что случилось затем?! – спрашиваю, но сама уже внутренне интуитивно знаю ответ.
Вскидывает бровь и улыбается как-то жестко, опасно и безумно сексуально. С вызовом.
– Когда разрулил все, девушка из консерватории больше не играла…
Вадим отталкивается от столешницы, на которую опирался бедром до этого, и медленно, подобно зверю, идет на меня, оглушая правдой:
– Она стала женой моего злейшего врага.
Хмурюсь. Слова Вадима царапают.
– Ты… хочешь сказать, что… Станиславский специально женился на мне… чтобы задеть тебя?!
Мой вопрос вылетает чисто интуитивно, и я прикусываю нижнюю губу, потому что в глазах Царева проскальзывает что-то темное, яростное.
– Я не могу отвечать за него. Но факт в том, что девушка, которая нравилась мне, с которой должен был встретиться, стала его женой… а зная этого ублюдка… я давно перестал верить в совпадения, Нина..
Киваю, а сама вспоминаю, что именно мне сказал Станиславский в машине:
– Я люблю выигрывать и щелкать по носу конкурентов… хотел утереть кое-кому нос… забрать и присвоить ту, что вызвала нешуточный интерес у моего заклятого врага…
Внезапно смеяться начинаю. Звонко. Громко.
Все сходится, два врага разыгрывали свою партию, а я стала пешкой, которую двигали туда-сюда…
Качаю головой. Уже не рада, что пришла и решилась на помощь Царева, потому что… горько становится…
– То есть сейчас ты решил отыграться за мой счет?! Тоже хочешь щелкнуть по носу моего мужа?!
Резко делает движение, шаг в мою сторону и замирает.
– Не говори ерунды! – глаза у Вадима вспыхивают, золото радужки становится глубоким каким-то.
– Ну почему же… Я тебе нравилась, а потом все пошло наперекосяк, и за все эти годы ты ни разу не появился в моей жизни… и…
– Зачем?! – обрубает жестко. – Что я должен был сказать тебе?! Что бы ты услышала из моих слов?! Прекрати. Нина. Ты всегда была разумной и порядочной. Ну подкатил бы к тебе конкурент твоего мужа,
рассказал, что был тем самым поклонником, что бы ты мне ответила?Вскидывает бровь и смотрит на меня внимательно. Иронично теперь. А я… вспышка проходит, и я понимаю, что Вадим знает меня слишком хорошо. Мы ведь общались с ним, а попутчику в поезде можно рассказать слишком многое, так и я делилась всем со своим невидимым собеседником…
– Ну… чего же ты молчишь, Нина?! Позволила бы конкуренту мужа приблизиться к себе?!
Качаю головой отрицательно. Конечно. Даже если бы узнала Царева, если бы он признался, что был тем самым мужчиной, в которого наивная домашняя девочка влюбилась, как несмышленый котенок, я бы его отдалила от себя, не позволила бы приблизиться, потому что… потому что я вышла замуж за другого…
Пока я молчу, Вадим делает еще один шаг в мою сторону. Он приближается подобно хищнику, минимализируя дистанцию между нами, и вот я уже задираю голову, чтобы смотреть в глаза Цареву.
От него веет такой брутальностью, харизмой, дикостью и… сексом. Он просто прожигает своими золотистыми глазами, а на дне расширяющихся зрачков будто молнии вспыхивают.
– Не молчи. Нина. Порядочная девочка из хорошей семьи. Верная жена. Ты позволила бы парню из прошлого влезть в твою семью?!
– Прекрати. Ты издеваешься надо мной! – говорю и хочу сделать шаг назад, но Вадим ловит меня за локоть и не позволяет отойти.
– Скажи мне. Что бы ты сделала, если бы я открыл тебе прошлое?!
– Я была женой Петра и… я не думала, что замужем за монстром… – улыбаюсь горько.
– Что бы ты сделала, скажи я тебе, что мы знакомы?! – опять давит интонацией.
– Ничего, – чуть повышаю голос, а затем резко перехожу на шепот, – ничего бы не позволила…
– Ни-че-го, – повторяет мое слово, кивает, словно подтверждая, что иного и не ожидал от меня.
И прав Вадим. До вчерашнего дня моя жизнь была иной, полной лжи, но очки разбились, стекло прошлось по коже и вспороло плоть до крови…
– А сейчас? – приподнимает вопросительно бровь и смотрит на меня не мигая. – Когда твой ублюдок приволок в ваш дом свою очередную подстилку, что сделаешь, простишь муженька?!
Вадим бьет словами, ударяет по больным местам, и слеза скатывается по моей щеке.
– Не прощу! – цежу в ответ. – Не прощу!
– Вернешься к своему ненаглядному Станиславскому?! – рычит почти, а я срываюсь, чувства выходят из-под контроля, я ударяю мужчину в грудь, пытаясь оттолкнуть, и кричу:
– Не вернусь! Не прощу!
Услышав это, Царев неожиданно резко наклоняется ко мне и обрушивается на мои губы, сминает их в жарком, диком поцелуе…
То, что между нами происходит, буквально выбивает меня из колеи. Я не успеваю реагировать на напор Вадима. Руками на мгновение упираюсь в литую грудь мужчины, будто пытаюсь оттолкнуть, но уже в следующую секунду у меня ноготки скользят по материи, и я впиваюсь в плечи мужчины, царапаю и начинаю отвечать на поцелуй.
Все происходит слишком быстро, Царев будто дорвался. Он теряет терпение, самообладание, обжигает поцелуями.