Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Белые как мел щеки Мензиса покрылись крохотными багровыми точками, что сходило у него за румянец.

– Безумие, полное безумие! Колледж еще пожалеет об этом.

– Благодарю вас, доктор Мензис, – сказал президент.

Он повернулся к телевизионщикам:

– Заседание окончено. А теперь попрошу вас уйти, поскольку у нас имеются еще один-два касающихся колледжа частных вопросов, не представляющих для вас никакого интереса.

Телевизионщики молча собрали свое оборудование. Режиссер, покидая комнату, прожег Эйдриана яростным взглядом. Его помощница, та, что с пюпитром, подмигнула Эйдриану.

«А вот этой я угодил», – подумал Эйдриан.

– Так вот, – сказал

президент, когда телевизионная команда удалилась. – Простите, что задерживаю вас, но сегодня утром я получил от профессора Трефузиса письмо. Думаю, вам стоит с ним ознакомиться.

И он вынул конверт из внутреннего кармана пиджака.

«Генри, – начал читать президент. – Сильно опасаюсь, что ко времени, когда Вы будете читать это, моя опрометчивость уже станет Вам известной. Думаю, прежде всего мне следует принести глубочайшие извинения за то, что поставил Вас и колледж в неловкое положение.

Не буду обременять Вас оправданиями, отрицаниями или объяснениями причин. У меня, однако, нет и тени сомнения, что с моей стороны будет разумно спросить у Вас, не могу ли я воспользоваться своим правом на годовой отпуск с целью проведения научных изысканий. Я в любом случае собирался попросить отпуск, поскольку моя книга о Большом Фрикативном Сдвиге требует, чтобы я посетил Европу в поисках материалов для исследования. Могу ли я, вследствие этого, воспользоваться данной возможностью, чтобы попросить Вашего разрешения оставить Кембридж сразу после вынесения приговора, который, я уверен, даже в худшем случае не навлечет на меня ничего более неприятного, чем небольшой штраф, а в лучшем – выговор суда?

Возможно, Вы будете так добры, Генри, что сообщите мне о Вашем решении по возможности быстро, поскольку мне еще многое необходимо уладить. Пока же остаюсь Вашим, испытывающим всяческое раскаяние, добрым другом Дональдом».

– Да, – произнес наконец Мензис, – сколько во всем этом иронии. Похоже, профессору Трефузису можно приписать, по крайней мере в некоторых отношениях, большую, нежели у его коллег, пристойность.

– Подставляй задницу, жирный коротышка! – выкрикнул Кордер.

– Алекс, – сказал Эйдриан, – игра уже закончилась. Телевизионщики ушли.

– Да знаю, – ответил Кордер, набивая кейс бумажными останками заседания. – Это уж я от чистого сердца.

В маленькой спальне Полосатая Ночная Рубашка разговаривал с Плотной Курткой.

Магнитофонную запись этого разговора прослушал Темно-Серый Костюм. Ему было жаль Плотную Куртку, которому приходилось возиться с обломками великолепного некогда ума.

Старый дурак мямлил что-то о сыре и ветчине.

– Все хорошо, дедушка, ты бы отдохнул.

– Сыр Штеффи в холодильнике, понимаешь? – пронюнил Полосатая Ночная Рубашка.

– Ну правильно, – успокоил его Плотная Куртка. – Конечно, в холодильнике.

– А твой в кладовке.

В кладовке, верно.

Я вчера виделся с Боженькой, он такой добрый. По-моему, я ему понравился.

Знаешь, я правда думаю, что тебе стоит поспать.

Голос у Плотной Куртки был совсем расстроенный. Темно-Серый Костюм услышал, как старик расплакался.

Я сказал ему, Мартин, что не срал уже две недели. А он говорит: "На небесах тебе это не понадобится".

Ведь добрый, правда?

– Очень. Действительно, очень добрый.

– Бери два разных сыра. Всегда два разных. Один для мышки, другой для холодильника.

Хорошо.

– И ветчины немного тоже не повредит. С яичными клецками и красной капусткой. Только сахара не надо.

– Поспи.

Темно-Серый Костюм услышал, как Плотная Куртка поднимается с кровати. Услышал, как он целует Полосатую Ночную Рубашку. Услышал шаги. Услышал… сдавленный шепоток? Темно-Серый Костюм увеличил усиление до максимума.

– Мартин! Мартин! – хриплый, требовательный шепот старика.

Шаги Плотной Куртки остановились у двери.

– Зашей это в подкладку куртки!

Так старый прохвост все-таки пребывает в здравом уме! Темно-Серый Костюм потянулся к блокноту и составил шифровку для Лондона.

Глава седьмая

Переходя реку по Мосту сонетов – на прямом пути от Дома президента к квартире Дональда Трефузиса во Дворе боярышника, – расстроенный Эйдриан с силой прихлопывал по каждому каменному шару, что расположены вдоль всего этого благородного сооружения. Ему ненавистны были воспоминания о заседании, о наслаждении, с которым Гарт Мензис зачитывал статью из «Кембридж ивнинг ньюс», о непристойном веселье, которое перло из физиономий команды Би-би-си. Все они смеялись над Трефузисом.

Ад и расплавленное дерьмо, сказал себе Эйдриан, уж кто-кто, а Дональд…

Подрабатывать в чайной, так это называют в Америке. Секс на скорую руку в общественной уборной.

– Плохие новости, Эйдриан, – сообщил ему этим утром президент. – Дональд подался в сор-тирные ковбои и влип. Говорит, что в десять тридцать должен предстать перед судом. «Ивнинг ньюс», разумеется, напишет об этом. А нас завтра должны показывать по национальному телевидению. И что нам, черт подери, теперь делать?

Эйдриан вспоминал, как он, распаренный после крикета, валялся летними вечерами на диване Дональда. И те недели, когда они в пору прошлогодних каникул делили один на двоих гостиничный номер то в Вене, то во Флоренции, то в Зальцбурге. Да старик даже к плечу Эйдриана ни разу не прикоснулся. А с другой стороны, с чего бы он стал прикасаться? В университете пруд пруди долговязых томных первокурсников, куда более аппетитных, чем Эйдриан. Не исключено к тому же, что Дональд склоняется в своих вкусах скорее к Ортону [81] чем к Одену [82] . Возможно, только анонимный грубый перепих его и распаляет. Оно конечно, живи и жить давай другим, но лучше бы ему было лапать Эйдриана, чем преклонять колени перед каким-нибудь сальным шоферюгой, у которого имя Леви Стросс ассоциируется единственно с джинсами, а отсосав у него, выблевывать после и свою репутацию, и карьеру, и образ жизни.

81

Джо Ортон (1933—1967) – английский драматург.

82

У. X. Оден (1907-1973) – английский поэт.

Поделиться с друзьями: