Лживая игра

И как видео получилось онлайн в любом случае? Зачем убийце размещать что-то, что отпечатком ее гибели?

Если, конечно, Лорел отправила это онлайн, чтобы привлечь Эмму.

Может быть, она каким-то образом узнала, что ее приемная сестра имеет близнеца.

А может быть, она знала, что видео достигнет Эмму ... и Эмма протянеть руку.

Это сработало.

Эмма положила ее ладони на гладкие белые стены.

Приглушенная музыка звучала из спальни Лорел по соседству.

Все, что Эмма знала, что Лорел может быть в своей комнате прямо сейчас, решая, что делать дальше.

Она подошла к телевизору и отключила его.

Вдруг, она почувствовала, что опасно медлить, находясь так близко к убийце.

Она чувствовала себя, как заключенная в этой комнате, заключенная в жизни ее мертвой сестры.

Она дернула дверь и начала спускаться по лестнице.

Когда она собиралась потянуться, чтобы открыть переднюю дверь, кто-то кашлянул за ее спиной.

– Куда собираешься?

Эмма обернулась.

Мистер

Мерсер сидел в фойе оффиса, стуча по нетбуку.

Bluetooth наушник был в его ухе.

– Ах, на улицу прогуляться, - сказала Эмма.

Мистер

Мерсер посмотрел на Эмму поверх очков.

– После девяти.

Мне не нравится, что ты бродишь на улице одна в темноте.

Углы рта Эммы дернулись в улыбке.

Приемные родители никогда не любили, когда она приходила и уходила.

Они никогда не беспокоились о ее безопасности.

Даже Бекки позволяла Эмме ходить по ночам - если они остановливались в мотеле, она посылала маленькую Эмму к торговым автоматам, чтобы получить ее Маунтин Дью и крекеры в виде золотых рыбок.

С другой стороны, он не беспокоился о безопасности Эммы.

Он беспокоился за его дочь, Саттон.

Эмма не могла встретить его глаза, зная, что его дочь была далеко не в безопасности, и все это может быть связано с его другой дочерью.

Эмма должна выбраться из этого ада.

Она увидела теннисную ракетку Саттон, прислоненную к шкафу в холле и схватила ее.

– Мне нужно попрактиковать мою подачу.

– Отлично.

Мистер

Мерсер вернулся обратно к экрану компьютера.

– Но я хочу, чтобы ты была дома через час.

Мы все еще должны обсудить общие правила для твоей вечеринки.

– Ладно, - отозвалась Эмма.

Она захлопнула дверь и пошла вниз по центру улицы.

Все тянули свои большие зеленые урны к обочине, и в воздухе пахло гнилыми овощами и грязными пеленками.

Чем дальше она шла от дома Саттон, тем лучше, безопаснее, она себя чувствовала.

Она остановилась в парке, заметив малейший контур знакомой фигуры, лежащей в форме X на теннисных кортах.

Ее сердце воодушевилось.

– Итан?
– позвала Эмма.

Итан подскочил при звуке его имени.

– Это Саттон!

– Забавно встретить тебя здесь.

Было слишком темно, чтобы увидеть лицо Итана, но Эмма обнаружила счастье в его голосе.

Она вдруг почувствовала себя счастливее тоже.

– Могу я присоединиться к тебе?

– Спросила она.

– Конечно.

Она открыла связанные цепи ворот без помех в четверти метра, чтобы включить свет.

Дверь захлопнулась с треском.

Она чувствовала взгляд Итана на себе, когда она шла к сетке и ложилась рядом с ним.

Корт был еще теплым от дневного зноя и чуть-чуть пахло обожженным асфальтом и пролитым Gatorade.

Звезды блестели как кусочки кварца в тротуаре.

Звезда-мама, звезда-папа и звезда-Эмма светились точно поду луной.

Было досадно, что даже после столь больших изменений, звезды были в том же месте, где они всегда и были, смеясь над бесполезной борьбой Эммы на земле.

Слезы накатились на глаза Эммы.

Бесполезная борьба была правильной.

Все фантазии, которые она напридумывала во время поездки в автобусе.

Все самое интересное, о чем она думала, что она и Саттон были бы как сестры.

– Ты в порядке, Сильвия Плат?
– Итан дразнил.

Воздух становился холоднее, и Эмма притянула руки теснее к бокам для утепления.

– Не совсем.

– Что случилось?

Эмма пробежала языком по зубам.

– Боже, когда я тебя вижу, я выгляжу душевнобольной.

– Круто.

Я не против душевнобольных.

Но Эмма покачала головой.

Она не могла сказать ему, что происходит на самом деле, не важно насколько сильно она хотела этого.

– Завтра мой день рождения, - вместо этого сказала она.

– У меня вечеринка.

– Правда?
– Итан приподнялся на одной руке.

– Ну, с днем рождения.

– Спасибо.

Эмма улыбнулась в темноте.

Она следила за медленно летящим самолетом, оставившим след на ночном небе.

В некотором смысле, это, вероятно, будет лучший день рождения, который она когда-либо имела.

Большинство дней рождений Эмма не отмечала- она провелаее шестандцатилетие в кабинете, ожидая социального работника, чтобы получить перевод на новую приемную семью, и она провела ее одиннадцатилетие как беглец с детьми на территории лагеря.

Настоящий праздник дня рождения был у нее, когда Бекки взяла ее на ярмарку Ренессанса рядом с местом, где они жили.

Эмма каталась на карусели, ела большую ножку индюшки и сделала из бумаги герб в неоново-зеленом и бирюзовом цветах - её любимых.

По пути на стоянку в конце дня, Эмма спросила, могут ли они сделать это на ее день рождения в следующем году.

Но на ее следующий день рождения Бекки ушла.

Эмма уставилась в небо.

Облако прошло над луной, скрывая ее на мгновение.

– Ты придешь?

– Куда?

– На мою вечеринку.

Я иммею в виду, если ты не занят.

И если ты хочешь.

Эмма укусила заусеницу.

Ее сердце колотилось в груди.

Задавание ему вопроса вдруг почувствовалось, как большое дело.