М. С.

— К-а-а-кой милый домик!

Марина качнулась. Но равновесие удержала. Сашка не архитектор, но особняк снаружи таков, будто дворец в стиле рококо наизнанку вывернули, да так и поставили глаза услаждать. Стиль и вправду весьма и весьма причудливый. Если таков декор снаружи, то что же ждёт внутри?

— Интересно чей?

— Как чей? Мой. Точнее, за мной, как членом императорского дома числящейся. От денег отказаться легко, а вот от статуса…

— Финансирование реставрации этого шедевра архитектуры явно идёт по остаточному принципу.

— Конечно. Хозяйка внутри уже лет десять не бывала. Хочешь, зайдём?

— А там хоть интерьеры остались?

— А черт знает, если честно.

— Ну, тогда дальше пошли.

— Пошли.

Как прохладительное, так и горячительное со всех концов света здесь продается повсюду. Почти в каждом здании маленький уютный магазинчик, с очень неуютными даже для богатого человека ценами. Едва закончилась первая банка, Марина завернула в один из них. За новой. А как стала расплачиваться, вытащила из кармана пачку крупных купюр, разодрала обертку, протянула одну. И потом минут пять, шепча и слюнявя пальцы пересчитывала сдачу. Продавец, с казенно-радушной улыбочкой медленно багровел, и с трудом сдерживался от желания вызвать охрану. А Марина-то демонстративно раз пять ошибалась. И всё по новой.

Невыносимо противно и больно Сашке смотреть на такую Марину. Опять вызов всему и вся. Только какой-то уж слишком дешевый и не натуральный.

Впрочем, за последующие расплачивалась нормальными купюрами. И кончались банки с ужасающей быстротой.

Марина идёт пошатываясь. Со стороны — пьянее пива. На то и расчёт. Ибо на деле она, может и пьяна, но координация движений нисколько не пострадала. И в случае чего…

Но 'организмы' , похоже, и вправду работают.

— О, историческое здание!

— По-моему, на этом проспекте других и не имеется.

— Но это особенное. Отель 'Императорский орел' , и не менее знаменитый ресторан при нем. Даже жареного орла подать могут. Вместе с перьями… А в нем гусь, кажется… А в том утка. В утке… Заяц… или зяблик… Вспомнила! Перепелка! А в нем соловей… Забыла, как это жрать. Или жрать там надо только засунутое внутрь яйцо. Голубиное. Или поросячье. Или же туда орех запихивают. Позолоченный! Забыла!

— И чем же он так знаменит? Не поверю, что кухней!

— В большом зале ресторана проводились атомные испытания. Здание, как видишь, уцелело.

— Прямо там, внутри?

— Ага.

— И кто же присутствовал на таком зрелище?

— Имеешь в виду, кто взрывал?

— Угу.

— Эге. Потрясающе интеллектуальная беседа, не находишь?

— Агу. Когда морды бить пойдём?

— Не знаю.

— Кто испытания проводил?

— Испытания… Ах, эти испытания… Конечно, главный специалист по взрывам в общественных местах Сордар Эолиэн дерн Херкен унд ихрен швестер.

— Очередной аристократ, которому делать не фиг?

— Ого. В некотором роде. Сейчас ему делать точно не фига. А может, наоборот, до фига.

— Ты его убила?

— И не собиралась. Жалко. У него такая потрясающая младшая сестрица!

— В мегафоне не нуждающаяся, постоянно бухающая, а на трезвую голову обычно такое вытворяющая. Эта что ли?

— Угу. А может, другая. В фонтан пойти наблевать что ли?

— А не боишься? Сама же говорила, эта улица единственное место в городе, где полиция работает.

— Думаешь на пятнадцать суток за мелкое хулиганство посадят? Не забудь, у нас как у вас — у кого больше прав — тот и прав. А у меня прав на пару самосвалов с прицепами.

— Я не забываю — пресса у вас тоже зубастенькая. И желтее некуда. И ты в фонтане — сюжет на первую полосу.

— Саня, солнце, не забудь мне на репутацию уже давно…

— Не забывай, кто ты просто.

— Человек по имени Марина Саргон. Не больше. Но и не меньше. А со скотом я не спорю, а пинками загоняю обратно в стойло. Или режу.

— Какой приятный вечер, милые дамы.

Навстречу движется нечто, напоминающее вставшего на задние лапы пещерного медведя. Явно с намерением заключить в объятия Марину. На медведе вицмундир с якорями в петлицах, но портной не имел опыта пошива для косолапого. Хотя и старался. Сашка испуганно делает два шага назад, почему-то ожидая, что мишку сейчас изрубят на кровяную колбасу. Степень опьянения Марины уже перешла опасный предел. А на умение владеть оружием градусы никак не влияют.

Однако, пьяненькое их высочество почему-то позволило заграбастать себя, и даже раскатисто хохотала при этом.

Когда удивление Сашки немного схлынуло, смогла разглядеть большое сходство в чертах мишки не с кем-нибудь, а с самим императором.

Ну и члены царствующего дома здесь! Один другого лучше!

— И что же ты делаешь в этом гадюшнике?

— Выполняю приказ о передачи кораблей на долговременное хранение.

Марина хохотнула. Пол-улицы обернулось.

— Приплыли. Как я и предрекала! Слушай, давай в фонтане искупаемся? Вспомянем бурную молодость, или там зрелость!

Ноздри мишки чуть шевельнулись. В глазах заиграли заговорщические огоньки. Перехватывает сестренку поудобнее, и направляется к переливающемуся струями фонтану. Подходит, и почти без замаха кидает. Туча радужных брызг.

Мать-перемать, аж птицы перепугались.

Секундой позже в мерцающей воде в полный рост возникает переливающаяся всеми цветами радуги Марина. Больше всего напоминающая остывающей, но ещё шипящий кусок металла.

Сашка аж присела. Урезонить пьяную Марину стоило, но не столь же радикальным образом. К тому же, данный метод может привести к прямо обратным последствиям.

Мокрая с головы до ног Марина шипит похлеще любой змеи. Кулаки сжаты, вот-вот в драку кинется. Или не кинется. С ней никогда точно не знаешь. А лицо все-таки нехорошо дергается, и рука ножны разыскивает.

— Остынь! Противно смотреть на тебя пьяную!

Нахохлилась. Бешенство куда-то пропало. Зачерпнула воды, и плеснула себе в лицо.

— Самой иногда противно. Радикальные у тебя методы борьбы с алкоголизмом.

Протягивает руку. Сашка не разглядела, как там Марина извернулась, но мишка по имени Сордар наполовину окунулся в фонтан, а Марина перемахивает через бортик и хохочет.

— Последнее слова всегда за мной!!!

— Ты в огне не горишь, я в воде не тону!

— Не тонешь, как всем известная субстанция — не осталась в долгу сестренка адмирала.