М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
шой его поэмы — «Демон»; пьес пять новых, которые
подарил он редактору «Отечественных записок» перед
отъездом своим на Кавказ... Наследие не огромное, но
драгоценное! «Отечественные записки» почтут священ
ным долгом скоро поделиться ими с своими читателями.
Лермонтов немного написал — бесконечно меньше того,
сколько позволял ему его громадный талант. Беспечный
характер, пылкая молодость, жадная впечатлений бы
тия, самый род ж и з н и , — отвлекали его от мирных ка
бинетных
музам; но уже кипучая натура его начала устаиваться,
в душе пробуждалась жажда труда и деятельности,
а орлиный взор спокойнее стал вглядываться в глубь
жизни. Уже затевал он в уме, утомленном суетою жизни,
создания зрелые; он сам говорил нам, что замыслил на
писать романическую трилогию, три романа из трех
эпох жизни русского общества 1 (века Екатерины II,
Александра I и настоящего времени), имеющие между
собою связь и некоторое единство, по примеру куперов-
ской тетралогии, начинающейся «Последним из моги
кан», продолжающейся «Путеводителем в пустыне»
и «Пионерами» и оканчивающейся «Степями»... как
вдруг —
Младой певец
Нашел безвременный конец!
Дохнула буря, цвет прекрасный
Увял на утренней заре!
Потух огонь на алтаре!.. 2
303
Нельзя без печального содрогания сердца читать
этих строк, которыми оканчивается в 63 № «Одесско
го вестника» статья г. Андреевского «Пятигорск»:
«15 июля, около 5-ти часов вечера, разразилась ужас
ная буря с молниею и громом: в это самое время, ме
жду горами Машукою и Бештау, скончался — лечив
шийся в Пятигорске М. Ю. Лермонтов. С сокрушением
смотрел я на привезенное сюда бездыханное тело
поэта»...
Друзья мои, вам жаль поэта:
Во цвете радостных надежд,
Их не свершив еще для света,
Чуть из младенческих одежд,
Увял!.. 3
И. И. ПАНАЕВ
ИЗ «ЛИТЕРАТУРНЫХ ВОСПОМИНАНИЙ»
Лермонтов хотел слыть во что бы то ни стало и пре
жде всего за светского человека и оскорблялся точно
так же, как Пушкин, если кто-нибудь рассматривал его
как литератора. Несмотря на сознание, что причиною
гибели Пушкина была, между прочим, наклонность его
к великосветскости (сознание это ясно выражено Лер
монтовым в его заключительных стихах «На смерть
Пушкина»), несмотря на то что Лермонтову хотелось
иногда бросать в светских людей железный стих,
Облитый горечью и злостью... —
он никак не мог отрешиться от светских предрассудков,
и высший свет действовал на него обаятельно 1.
Лермонтов сделался известен публике своим стихо
творением
«На смерть Пушкина»; но еще и до этого,когда он был в юнкерской школе, носились слухи об
его замечательном поэтическом таланте — и его поэма
«Демон» ходила уже по рукам в рукописи.
Литературная критика обратила на него внимание
после появления его повести о купце Калашникове
в «Литературных прибавлениях к «Русскому инвалиду»,
издававшихся под редакциею г. Краевского.
Я в первый раз увидел Лермонтова на вечерах князя
Одоевского 2.
Наружность Лермонтова была очень замечательна.
Он был небольшого роста, плотного сложения, имел
большую голову, крупные черты лица, широкий и боль
шой лоб, глубокие, умные и пронзительные черные глаза,
невольно приводившие в смущение того, на кого он смо
трел долго. Лермонтов знал силу своих глаз и любил
305
смущать и мучить людей робких и нервических своим
долгим и пронзительным взглядом. Однажды он встре
тил у г. Краевского моего приятеля М. А. Языкова...
Языков сидел против Лермонтова. Они не были знакомы
друг с другом. Лермонтов несколько минут не спускал
с него глаз. Языков почувствовал сильное нервное
раздражение и вышел в другую комнату, не будучи
в состоянии вынести этого взгляда. Он и до сих пор
не забыл его.
Я много слышал о Лермонтове от его школьных
и полковых товарищей. По их словам, он был любим
очень немногими, только теми, с которыми был близок,
но и с близкими людьми он не был сообщителен. У него
была страсть отыскивать в каждом своем знакомом
какую-нибудь комическую сторону, какую-нибудь сла
бость, и, отыскав ее, он упорно и постоянно преследовал
такого человека, подтрунивал над ним и выводил его
наконец из терпения. Когда он достигал этого, он был
очень доволен.
— С т р а н н о , — говорил мне один из его т о в а р и щ е й , —
в сущности, он был, если хотите, добрый малый: поку
тить, повеселиться — во всем этом он не отставал от
товарищей; но у него не было ни малейшего доброду
шия, и ему непременно нужна была ж е р т в а , — без этого
он не мог быть п о к о е н , — и, выбрав ее, он уж беспощад
но преследовал ее. Он непременно должен был кончить
так трагически: не Мартынов, так кто-нибудь другой
убил бы его.
Лермонтов по своим связям и знакомствам принад
лежал к высшему обществу и был знаком только с ли
тераторами, принадлежавшими к этому свету, с литера
турными авторитетами и знаменитостями. Я в первый
раз увидел его у Одоевского и потом довольно часто
встречался с ним у г. Краевского. Где и как он сошелся
с г. Краевским, этого я не знаю; 3 но он был с ним до