Мадам де Маникюр

Совесть колет Людмилу, но она пудрит генералу мозги: в кассе такой суммы точно нет, нужно вынуть из оборота, а это потребует времени. Да и рано беспокоиться, Сокольский все устроит, а на крайний случай у него есть секретный запас для випов, так что деньги свои они по-любому сохранят, разве что за исключением процентов.

– Ладно, доча, тебе я верю. А больше никому, – прощается генерал, и Людмила с тяжелым сердцем провожает его до двери. Кажется, он не верит и ей.

Пряча поглубже гадкое настроение, беседует она и с Алексеем Полуяновым. Уверовав в надежность «Экономного», он положил на депозиты большие деньги и к тому же перевел в банк счета своей компании. А теперь, узнав о проверке ЦБ, сильно напрягся.

Алексей рассказывает Людмиле о замысле картины, на которую надо собрать поистине голливудскую сумму. Фильм о президенте – не каком-то конкретном, а о президенте некой большой страны. Который направляет ее движение в соответствии со своим пониманием исторической логики. А логика реальной жизни постоянно толкает его на другой путь. И он находится между двумя жерновами.

Но это – общая идея, а сюжет будет закрученным, авантюрным. Сценарий готов и уже выкуплен. Идут переговоры с лучшими режиссерами, с актерами, не смейтесь, уровня Лео Ди Каприо и Кристофа Вальца. Есть даже название русской версии: «Ваше Высокоодиночество». Классно, правда же?

– Я знаю цену тому, что делал раньше. Проходное кино, не больше. Но теперь – другая задача. Поверьте на слово, я хороший продюсер и сниму мировой хит. Теперь понимаете, почему мне так важны эти деньги?

Ох, как же не хочется Миладиновой блефовать с людьми, которые ей искренне нравятся, но положение обязывает. Успокоенный Полуянов уходит, поцеловав ручку на прощанье. Интересный, конечно, мужчина. Не зря рублевские телки на него западают.

– Разрешите, Людмила Вадимовна? – в кабинет входит полковник Вострышев, руководитель службы безопасности банка. Рожа противная, зато голова – спецхран, Сокольский его очень ценит. – Вы просили собрать сведения.

На стол ложится всего одна страничка. Людмила выжимает улыбку.

– Благодарю за службу, товарищ полковник.

– Служу банку «Экономный» и его мудрому руководству! – подобно футболисту Дзюбе, Вострышев левой ладонью прикрывает темя, а правой отдает честь. С тем и удаляется.

Людмила читает донесение. Ну, вот все и прояснилось.

В кафе на Старом Арбате пусто. Миладинова сидит в уголке, поглядывая на часы. Влетает Рита, походка от бедра, улыбка до ушей, хороша девчонка, не поспоришь. Извиняется за опоздание, – пришлось с лекции сбежать. Людмила понимающе кивает. Как учеба? Все норм. Как родители? Вроде, в порядке, вчера с мамой разговаривала. Пауза.

– Людмила Вадимовна, что-то случилось?

Миладинова кладет перед Ритой листок. Пока она читает, нам с вами ничего не мешает зайти с тыла и тоже ознакомиться с содержанием, оно того стоит. И тогда вместо успешной студентки московского вуза на свет явится раздолбайка, отчисленная со второго курса Краснодарского педагогического училища. Папа-главврач преобразится в санитара психбольницы, сильно пьющего и отбывающего условный срок за дебош. Мама, впрочем, сохранит статус предпринимателя, только сеть продуктовых магазинов сузится до размеров одного овощного ларька. Три года назад родители со скандалом развелись и, если верить источнику, а у нас нет оснований ему не верить, продолжают вдохновенно гадить друг другу.

Теперь о самой леди. В Москве два года. Образ жизни беспорядочный. Числилась в третьеразрядном эскорте. Водила дружбу с криминальными пацанами, кое с кем из них состояла в отношениях. В качестве свидетеля привлекалась по уголовным делам. В настоящее время снимает с двумя подружками квартиру в Бирюлеве. Короче говоря, личностные характеристики, добросовестно собранные службой безопасности, не обещают интеллигентному юноше счастья в совместной жизни.

Рита собирается с духом и поднимает глаза на Людмилу. Страх натыкается на лед.

– Обсуждать нам с тобой нечего. Исчезаешь сегодня же, немедленно, и никаких звонков, никаких эсэмэсок. Будто тебя и не было. Откажешься – подбросят наркоту, будут менты, обыски, колония, не взыщи. Но лучше по-хорошему.

Людмила кладет перед девушкой конверт с логотипом банка. Пять тысяч евро, достаточно для экстренной эвакуации. Рита бросает конверт в сумочку и уходит, не оборачиваясь.

Миладинова долго смотрит ей вслед, и злость гаснет. Ей даже жалко эту девчонку, в которой она почти видела свою невестку. Людмила была бы хорошей свекровью, не совалась бы в их с Владом отношения, не учила бы Риту, как надо заботиться о муже. Они могли бы стать кем-то вроде подружек. Зачем надо было так бессовестно врать?

Но, с другой стороны, а как же ей не врать? Кому она была бы нужна с ее-то правдой? Ни с одним стоящим парнем у нее бы не срослось. А жить хочется, и хорошо жить, в столице, вкусно есть, сладко спать, а перед сном обниматься с богатым и добрым мужчиной.

В чем она, собственно, виновата? В своем происхождении? В вечной бедности? Но ведь как-то научилась выживать, производить благоприятное впечатление, при минимуме возможностей казаться стильной и ухоженной, нравиться мужчинам. И, вполне возможно, эскорт научил ее искусству любви, которым не владеют многие добропорядочные дамы. Говорят, из шлюх получаются верные жены. Возможно. Однако слишком велик риск, что из шлюхи получится шлюха.

В общем, оказалась не подходящая. Нажимаем delete. Но остается опасность: если Влад узнает об их встрече, может взорваться. Скажет, что мать сломала ему жизнь. Не простит. Но и Людмила не простила бы себе, если бы не сделала того, что сделала. Так что все правильно. Она заказывает апельсиновый сок.

А в другом заведении, в трактире «Семеныч», Юлиан Юрьевич встречается с неким господином, лица которого нам с вами не видно, зато голос слышен отлично.

– Прекрати психовать, – говорит голос, – соберись, осталось всего ничего. В понедельник утром будет официально объявлено об отзыве лицензии. ЦБ сразу же пришлет в банк временное управление. Тебя там уже не должно быть. Все контакты сверни, кроме моего, симки уничтожь. Вкладчики побегут по твоему следу; люди они, сам знаешь, с характером.

– Да уж знаю. Закажут, как пить дать.

– Что значит «закажут»? Схема ухода отработана, найти не смогут. Да и многие из випов уже не в силе. Бывшие. А бывшие не могут приказывать, могут только просить. И просьбы их к исполнению не обязательны. Работают только прямые приказы: выполнить, доложить, свободен. Нет, уголовное дело, конечно, будет, и розыск объявят, но со временем все утихнет, ресурсов у нас достаточно.

– У них тоже ресурсов хватит, чтобы меня в лучший мир переправить.

– А смысл? С кого тогда бабки требовать? Уж это они понимают. Я тебе больше скажу: они тебя беречь должны!

– Самым опасным надо все же отдать деньги, хотя бы часть…

– И думать не смей! Как только одному вернешь три рубля, все остальные тут же узнают, и вот тогда тебе писец. Наш путь иной: стыринг и свалинг. Ты понял? Стыринг и свалинг!

Голос смеется и, судя по звукам, его обладатель выпивает и закусывает. Юлиан молчит. Он помнит размеры вкладов всех своих випов. Одному нужны деньги, чтобы лечиться в швейцарской клинике и лежать в итальянских термальных ваннах. Другому – чтобы скупать недвижимость. Третьему – чтобы спать с красивыми телками. Четвертому – чтобы стрелять львов, слонов и носорогов… И вот все они разом лишатся своих возможностей, а кое перед кем замаячит нищая старость.