Мадам Икс

Звонок.

Я моргаю в замешательстве, неужели проспала? На мне до сих пор вчерашнее платье, волосы растрёпаны и частично спутаны в узлы, а макияж смазан. Чувствую, что косметика осыпалась под глазами.

Промежуток времени между прибытием лифта и распахиванием входной двери бесконечно мал. Лишь мгновение для передышки, даже меньше.

И гигантский чёрный силуэт заполняет двери моей библиотеки. Томас.

— Он просмотрел видео вчерашнего дня, — его голос, словно глубочайший бас, искажённый электроникой. Невероятно глубокий, густой, но, тем не менее, гладкий, как шёлк.

Я медлительная и сонная.

— Что? Кто смотрел и какое видео?

Томас делает три длинных тяжёлых шага, возвышаясь надо мной, и выражение в его глазах настолько ужасающее, что шокированная я полностью просыпаюсь.

— Он видел вас и того мужчину с аукциона. Блондина.

— Калеб? Видел видео?

Я начинаю осознавать масштабы проблемы.

Томас сжимает мои руки, разворачивает и подталкивает к входной двери.

— Он сумасшедший. Вы должны идти.

— Идти?

— Иначе, думаю, вы умрёте. Он сошёл с ума.

Как я понимаю, Томас с его густым африканским акцентом не имеет в виду сумасшествие сродни ярости. Значение этого слова более пугающее, чем простой гнев.

Я босиком. Мои туфли со вчерашнего дня лежат забытые между входной дверью и библиотекой. Одна туфля на боку. Другая перевёрнута каблуком вверх. Я переворачиваю её пальчиками ноги. И иду к двери, распутывая волосы.

— Не время обуваться и причёсывать ваши красивые волосы. ИДЁМТЕ! — рычит Томас.

Отпуская волосы, я делаю шаг к двери и, спотыкаясь, выхожу в коридор к лифту, двери которого уже открыты. Ключ всё ещё в замке, повернут к цифре «13». Томас в сшитом на заказ костюме выглядит свирепым и диким, его глаза ярко горят, а зубы оскалены. Даже в своём костюме охранник похож на древнего нубийского воина. Я представляю, как он в львиной шкуре с круглым щитом и длинным копьём танцует в пыли и загорает под жарким африканским солнцем.

Я моргаю и передо мной снова просто Томас в чёрном костюме с белой рубашкой, тонким чёрным галстуком и вьющимся шнуром, который тянется за ухом и прячется под воротником. На мгновение его глаза теряют фокус, и он прикасается пальцем к аппаратуре в ухе, после чего смотрит на меня. Томас заходит за мной в лифт, поворачивает ключ до кнопки «Пентхаус», а потом выталкивает меня из лифта.

— Спускайтесь.

Томас толкает дверь, которая, как я думаю, ведёт на пожарную лестницу и раньше была заблокирована и оснащена сигнализацией или чем-то в этом роде.

Просто аварийный рычаг и обозначение выхода. И никакого срабатывания пожарной сирены, когда я открываю дверь. Серовато-белые стены, металлические перила и синие ступеньки, спускающиеся вниз по спирали. Я спускаюсь с обувью в руках, пропуская по несколько ступенек, и слышу голос Томаса, но не могу разобрать слов. Бегу так быстро, что моя грудь болезненно сотрясается. Пропускаю ещё ступеньку и врезаюсь в стену в конце лестницы. Делаю паузу, чтобы отдышаться, а рука, локоть и бедро болят после удара о гипсокартон. Ниже я слышу голос.

— Она спускается по лестнице, — мужской голос, гнусавый и незнакомый. — Я думаю, Томас предупредил её. Да, сэр. Я на пути наверх на седьмом этаже. Алан находится на первом этаже. Мы найдем её, сэр, я обещаю. Да. Я сообщу вам, когда она будет у нас. Доставить невредимой, понял. Ясно, сэр. Ни единой царапины.

Голос эхом звучит на нескольких этажах ниже и приближается. Меня душит паника. Я прохожу в дверь на лестничной площадке, которая помечена чёрной краской номером 10. Чистый современный коридор, бледно-серые стены, ковролин цвета сливок и абстрактные картины на стенах. Альков, мужская уборная, женская уборная. Я ныряю в женский туалет, опираюсь руками на столешницу, хватая ртом воздух, и борюсь с рыданиями. Что происходит? Почему Томас предупредил меня и помог мне сбежать? Ему меня жаль? Он за меня волнуется? Куда Томас думает, я побегу? В этом нет никакого смысла. И побег по пожарной лестнице, на которой нет сигнализации, также озадачивает меня. Возможно, охранник всего лишь хотел дать время Калебу, чтобы остыть. Я не знаю. Просто осознаю, что должна воспользоваться возможностью, которая мне представлена. Здесь нельзя больше оставаться. Не после того, что я испытала с Логаном.

Что теперь делать? Я смотрю на себя в зеркало. Выгляжу ужасно. Делаю глубокий вдох, чтобы унять свою панику.

Мысли ясные, решения рациональные. Не действовать на поводу у паники или страха.

Я пальцами распутываю свои волосы от узлов, потеряв в процессе несколько длинных чёрных прядей. Они спутались вокруг чёрной резинки и теперь выглядят катастрофически. Я укладываю их и лучшее, что можно сделать — это скрутить их в пучок, собрав все свободные пряди, смочив их водой из крана, что немного сгладит весь этот беспорядок. Закрепляю волосы и умываю лицо водой с мылом для рук. Затем я насухо промокаю его грубым коричневым бумажным полотенцем из автоматического контейнера, с которым мне пришлось разбираться какое-то время.

Лицо чистое, а волосы аккуратно собраны. Я тщательно разглаживаю платье и мятые складки. Поправляю декольте. Опуская подол пониже, я обуваю туфли. И делаю глубокий вдох.

Выйдя, я вижу лестничную клетку, оглядываюсь и мысленно рассуждаю, стоит ли вызывать лифт. Думаю, все ищут меня на лестнице.

Я обдумываю дальнейшие действия и слышу статические помехи, эхом раздающиеся на лестничной клетке, а затем мужской голос. Начав движение, я иду по коридору налево и проскальзываю через стеклянную дверь в офис. Тут стоит стол из полированного дерева. Высокие комнатные растения в углах, пуантилистические картины на стене. (Прим.ред. «пуантилизм» — стилистическое направление в живописи неоимпрессионизма, возникшее во Франции около 1885 года, в основе которого лежит манера письма раздельными (неизолированными) мазками правильной, точечной или прямоугольной формы. Характеризуется отказом от физического смешения красок ради оптического эффекта (подразумевается «смешение» на сетчатке глаза зрителя).

Молодая женщина в наушниках сидит за столом перед экраном компьютера.

— Я могу вам помочь?

— Думаю, я вышла не на том этаже, — отвечаю я. — Можете ли вы сказать, как пройти обратно к лифтам?

Прищурившись, девушка рассматривает меня. Как будто что-то ищет.

— Могу я увидеть ваш пропуск, мисс?

— Я...

Она касается кнопки перед собой.

— Если вы подождёте минутку, я попрошу охрану подойти, и мы дадим вам временный пропуск.

Я поворачиваюсь и выхожу.

— Мисс? Вы должны вернуться!

У неё громкий голос, который стихает после закрытия за мной тяжёлой стеклянной двери.

Я возвращаюсь к лифтам, нажимаю кнопку вызова и ожидаю, в то время как паника растёт у меня внутри. Двери лифта с шипением открываются, и я ступаю в пустое помещение. Это не тот лифт, который останавливается у моей двери. Здесь есть кнопки, их десятки: «Г», цифра «1» со звездой рядом с кнопкой, а потом цифры по возрастанию до пятидесяти восьми. Мой этаж, тринадцатый, отсутствует. Я проверяю дважды: 10, 11, 12, 14, 15...

Я нажимаю на кнопку с буквой «Г». Гараж? Понятия не имею.

Ощущение спуска. Какой-то инстинкт заставляет меня нажать на цифру «2», и лифт останавливается. Подавляя панику, я выхожу на втором этаже. Предполагаю, что там повсюду камеры наблюдения, и охранники позади меня, всего в нескольких шагах. Передо мной тысяча проблем, но всё, чего я сейчас хочу — это выбраться из этого здания.

Сделав шаг из лифта, я смотрю по сторонам, в это же время охранник в чёрном костюме с рацией в руке выходит из-за угла, видит меня и кричит: