Мадам Марракеш

Одним глотком он осушил полбокала. Поперхнулся, пролив виски на подбородок. Допил бокал и поставил его на стол.

– Еще. Мне бы еще!

Изобель уже наполнила бокал и подала ему. В глазах ее светилось немое обожание. Затем она пристроилась рядом, на диване. Очень близко.

Он выпил и этот бокал, а потом и еще один. Оглядел комнату красными затуманенными глазами.

Почему здесь так мало света? Да и тот, что есть, какой-то блядский, как в борделе. Где Дайана? Моя милая, любимая жена. Я ведь должен быть дома с моей маленькой женой. Я же ей обещал. Ужин и все прочее. Как здесь душно, в этой гнусной комнате. Чем-то воняет. Я хочу домой… домой.

Нетвердой рукой он поставил бокал на край стола. Тот соскользнул на пол. С трудом заставил он себя подняться на ноги и некоторое время качался из стороны в сторону. Наконец двинулся по направлению к двери.

Изобель вскочила и вытаращила на него глаза, не веря, что он уходит.

– Иэн, милый, куда ты собрался? Туалет не здесь…

Он уже открыл дверь и вывалился наружу. Не оборачиваясь бросил:

– Я собрался домой. Слышишь, ты, идиотка, до-мой!

Дверь за ним с шумом захлопнулась. Изобель неподвижно застыла, уставившись на закрытую дверь.

* * *

Иэна резко качнуло назад. Араб, поддерживающий его сбоку, еще сильнее сжал руку. Иэн повернул к нему голову и поглядел туманным взором. Свободной рукой он попытался освободиться.

– Кто ты такой, черт возьми? Убери от меня свои грязные черные руки? Где я? Что я здесь делаю?

– Такси, сэр. Из «Маммунии». Портье сказал, чтобы я проводил вас сюда. Вы здесь живете.

Хмурое лицо Иэна медленно осветилось пьяной улыбкой.

– Ты хороший парень! Слышишь, ты, Абдул? Или как там тебя зовут? Тт-ы мой друг… Ппшшли выпьем… Ах, я совсем забыл. Ты же не пьешь. Мусульманин, мусульманин… Так ведь? Понял, о чем я? Бедный парень. Не пьет. Слушш-ай, что это за длинный коридор? Где моя чертова квартира?

Он остановился, покачиваясь. Дайана… Если она собирается устроить сейчас мне скандал, то пусть не надеется… А почему, собственно, я не могу выпить? А кто она такая, чтобы мне выговаривать? Стерва, вечно командует, вечно хочет брать верх. Но сегодня я ей покажу. Пусть только попробует. Я никогда не позволю женщине мной командовать.

Они остановились перед дверью. Таксист пытался удерживать Иэна в вертикальном положении, а тот рылся в карманах.

– Дорогуша. Где-то здесь были мой ключи. Где-то здесь… Да позвони ты в этот чертов звонок, пусть эта ленивая дура оторвет от стула свою толстую жопу.

* * *

Дайана отбросила в сторону книгу и прислушалась. Спина ее одеревенела. В желудке стало как-то неуютно. Этот хриплый голос, заплетающийся язык. Как это все знакомо. Значит он прибыл. Она вскочила. На секунду прикрыла глаза.

Нельзя ему показывать, как я волновалась. Нельзя показывать ни тени недовольства. Будь терпеливой, доброй и приветливой. Будь такой, как обычно. Боже, пусть он будет в хорошем настроении.

Раздался длинный звонок. Она подбежала и открыла дверь. Таксист-араб бесшумно выскользнул назад. Упираясь обеими руками в дверной проем, стоял и смотрел на нее Иэн. Волосы взлохмачены. Глаза маленькие и красные. В уголках глаз какие-то желтые комочки. Рот полуоткрыт. В углу рта запеклась слюна.

Дайана сделала глубокий вздох и принужденно улыбнулась.

– Привет, дорогой. Проходи.

Она взяла его за руку. Покачнувшись, он вырвал руку и проковылял в комнату.

– Ты, чертова стерва! Опять захотелось покомандовать! Не получится. Стерва. А еще ты – уродина, уродина. Поди, посмотри на себя. Вообще, пошла отсюда вон, с глаз моих долой… И вообще, вон отсюда, из моей квартиры… И принеси мне выпить! Слышишь, ты, ленивая дрянь?

Он плюхнулся в кресло и вытянул ноги, уронив на грудь подбородок. Дайана обхватила себя обеими руками за бока и зажмурилась. Затем открыла глаза.

– Хорошо, дорогой. Я сейчас принесу тебе выпить.

Глава семнадцатая

Чендлер увидел Френки, входящую в бар, и помахал рукой.

– Добрый вечер, дорогая. Извини, что начал без тебя, но жажда замучила.

Френки села и оглянулась.

– А где все?

– Малага переодевается, а на это у нее уходит масса времени. Я разговаривал с ней в холле примерно полчаса назад. Джереми и Карлотта застряли где-то в дебрях Высокого Атласа. Видишь, как здесь опасно. Он мне звонил и сообщил, что сломалась машина. Прелестная история, доложу я вам. Но подозреваю, что это, видимо, так и есть. Он просит меня приехать и вызволить их оттуда. Хозяйка заведения, где они остановились… Хозяйка? Ты не думаешь, что он затащил бедную девушку в бордель? Так вот, хозяйка говорит, что у них там есть хороший механик, но Джереми не очень хочет с ним связываться. Хочешь поехать со мной?

– Конечно, с удовольствием. О, вот и Малага. В свободное кресло проскользнула Малага.

– Извините за опоздание, но я зашла к Изобель сказать о Джереми и Карлотте. Похоже, она обиделась, насколько может обидеться такое маленькое, доброе существо. Думаю, она подозревает какую-нибудь хитрость с их стороны и поэтому обижается. Кстати, к ужину не выйдет. Плохо себя чувствует. По-видимому, Иэн Драммонд-Брюс замучил ее. Он ведь почти весь день провел с ней. Не удивительно, что у нее после этого болит голова. Вид у нее неважный. Лицо красное, глаза какие-то странные, и говорит она еще медленнее, чем обычно. Возможно, у нее температура. Я хотела позвонить врачу, но она даже слышать об этом не захотела. Провела я у нее что-то около десяти минут, болтала всякий вздор, хотела ее оживить. Но разговорить ее было трудно, она только сидела и слушала с открытым ртом. Но такие дамы, по-моему, вам, мужчинам, как раз и нравятся.

Чендлер поежился.

– У своих женщин я предпочитаю больше жизни. Но если бы я сошел с ума и предался некрофилии, то предпочел бы труп помоложе и посимпатичнее. И хоть с какими-нибудь признаками интеллекта. Не надо много, чуть-чуть, чтобы понимала, о чем я говорю. Ладно, что будем пить? Малага не отрывала глаз от двери.

– Мне ничего. Я вижу, Грег появился в холле. А ты знаешь, как он любит выпивку. В последнее время он в каком-то странном настроении. Пойду успокою его. Увидимся позже.

Она встретила Грега в холле, и они вошли в ресторан. Метрдотель усадил их за столик и подал обширное меню. Грег резким нетерпеливым движением отодвинул его в сторону, не раскрывая.

– Уберите эту ерунду. И принесите что-нибудь. Мне все равно, что. Просто что-нибудь. Например, бутерброд с мясом, помидорами и майонезом.

Говорил он все это короткими очередями, выбрасывая слова, как пули.

Малага заказала для себя и улыбнулась метрдотелю.

– И еще, принесите спаржи, пожалуйста, и побольше.

Метрдотель с поклоном удалился. Грег взгромоздил локти на стол. Подавшись вперед, он пристально посмотрел на Малагу. В его глазах был нездоровый блеск.

– Малага, ты хотела бы отправиться в рай на роликовых коньках?

Малага сидела, не поднимая глаз от стола.

– Думаю, что предпочла бы более традиционный способ передвижения. К тому же, сомневаюсь, что это придется по душе Святому Петру. Хотя, о чем я говорю. В рай мне путь заказан.

Грег сильно сжал ее руки. Она нахмурилась и попыталась освободиться.