Мадам Помпадур. Некоронованная королева

Священник уже принял ее короткую исповедь, сокрушенно покачав головой, ведь мадам так и не пожелала каяться в прелюбодеянии – сожительстве с королем без благословения церкви. Сама себя она в этом виноватой не считала, она любила Людовика, до последних минут своей жизни любила, даже когда он уже остыл. Много лет терпеливо сносила его трудный характер, его измены, его неблагодарность. Когда-то мадам д’Этиоль пожертвовала своей честью, всем, что у нее было, чтобы стать любовницей короля, и была счастлива. Каяться в своем счастье она не собиралась, кюре остался недоволен.

Слабая, едва заметная улыбка озарила лицо женщины:

– Одну минуту, господин кюре, мы уйдем вместе…

Она умирала на удивление спокойно, точно знала, что ее ждет по ту сторону бытия.

В половине восьмого вечера горничная прошептала:

– Кажется, все…

Действительно, даже слабого дыхания маркизы не было слышно. Маркиза де Помпадур, урожденная Жанна Антуанетта Пуассон, дочь бывшего лакея и содержанки, бывшая пять лет любовницей короля и потом еще много лет его другом и наставницей, женщина, утверждавшая и смещавшая министров, окончила свой земной путь.

Через несколько минут носилки, покрытые простым саваном, уже несли из замка в ее версальский дворец. К королю поспешил гонец с трагическим сообщением.

Конечно, все ожидали этого, слишком слаба была маркиза, но как бы ни готовились к смерти, она всегда неожиданна и трагична.

К Людовику подошел слуга, тихо проговорил что-то, король изменился в лице, оно вытянулось, стало напряженным. Коротко кивнув, его величество поднялся и удалился в свои покои, несмотря на то, что ужин не был закончен.

Хоронили маркизу Помпадур в ненастный дождливый день. По этикету король не должен следовать за гробом придворной дамы, даже если она двадцать лет была официальной фавориткой. Людовик не стал нарушать этикет, но на балкон все же вышел.

Он стоял под дождем без шляпы и смотрел, как уходит в последний путь та, что столько лет была рядом сначала любовницей, потом другом и советчицей. И только стоящий рядом Шанло услышал, как губы короля прошептали:

– Это все, что я могу для нее сделать…