Made in

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Командир подразделения связистов старший лейтенант Джансаев, к которому заходит капитан Уралов, очень молод. Он внимательно слушает капитана, не сводя с него пристального взгляда. Скуластое, смуглое лицо его сосредоточенно, черные, слегка раскосые глаза прищурены.

– Нет, не было за это время ничего такого, - уверенно говорит он.
– Ни одной подозрительной передачи. У нас хорошая аппаратура, непременно бы засекли.

– Ну, а если не передачи? Сигналы какие-нибудь? Или просто помехи? Что-то, мешающее вашим передачам?

– Такие помехи были, конечно, - почему-то смущенно признается Джансаев.

– На ультракоротких принимались одно время подозрительные импульсы.

– Так что же вы не донесли нам об этом?
– удивляется Уралов.
– Разве вы не знаете инструкцию?

– Знаю. И донести собирался. Но ведь все это через начальство идет. Через подполковника Загорского. А он прочитал мое донесение и говорит: "Зачем панику поднимать? Еще раз проверить надо". Стали проверять, а импульсы больше не повторились. Получилось, вроде я придумал все это. Распекал меня потом подполковник. "Хотите, говорит, чтобы опять у нас ЧП было?.."

– А долго эти импульсы длились?

– Секунд десять примерно.

– Вы их один раз засекли?

– Нет, два раза и все в одно и то же время.

Капитан задумывается, прикидывая что-то в уме, а Джансаев, помолчав немного, добавляет:

– Как хотите, а я все-таки убежден, что это не случайность.

– Интуиция или есть еще какие-нибудь факты?
– серьезно спрашивает капитан, хотя Джансаеву почему-то кажется, что он шутит.

– Есть и факты. Примерно в то же время на экранах местных телевизоров появлялись помехи. В течение нескольких секунд два или три дня подряд корежилось на них изображение, хотя никаких естественных причин к тому не было.

– Во всех телевизорах?

– Нет, не во всех, а лишь в определенном секторе. Я специально опрашивал владельцев телевизоров не только нашего военного городка, но и рабочего поселка в тридцати пяти километрах от нас.

Сообщение это еще более настораживает Уралова. Он достает свой блокнот и, торопливо набросав на нем расположение полигона, военного городка и рабочего поселка, протягивает старшему лейтенанту авторучку:

– Изобразите на этой схеме хотя бы приблизительные очертания сектора, в котором обнаруживались телевизионные помехи. Из какой примерно точки исходили его радиусы?

– Точно я не укажу, но приблизительно точка эта могла быть где-то вот тут.

И он не очень уверенно чертит на блокноте капитана две линии, исходящие из точки, находящейся в районе стартовой площадки полигона.

– Я догадываюсь, товарищ капитан, почему вас это интересует, - замечает он, возвращая Уралову авторучку.
– Едва ли, однако, стал бы кто-то вести свои передачи на диапазоне волн нашего телевидения. Да и никакого изображения, кроме помех, в те дни никем замечено не было.

"И не могло быть, - думает Уралов.
– Там ведь иной принцип передачи. Она шифрованная, потому и не страшно вести ее на любых ультракоротких волнах".

– То, что вы рассказали, - говорит он вслух, - чрезвычайно важно для нас. Кстати, когда это было?

– Примерно четыре месяца назад. После вообще не замечалось ничего подозрительного.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

На другой день, запросив телеграммой у инженер-полковника Шахова пеленгатор ультракоротких волн, Уралов направляется в радиомастерскую старшего лейтенанта Джансаева. Внимательно осмотрев ее оборудование, особенно установки для обнаружения ультракоротковолновых передач, он с трудом скрывает свое разочарование. Старший лейтенант, ревниво наблюдающий за выражением его лица, обиженно замечает:

– Это вы зря, товарищ капитан. Такую радиомастерскую, как у нас, разве только в штабе округа найдете...

– А я разве сказал о ней что-нибудь плохое?

– Зачем же говорить, и так видно...

– Ишь какой обидчивый!
– смеется капитан.
– Мастерская у вас хорошая, а вот пеленгаторы УКВ неважные. Такими трудновато кого-нибудь обнаружить.

– Но ведь обнаружили же! Я, правда, и сам в этом немного сомневался - аппаратура у нас действительно не очень совершенная. Но теперь, после этих снимков нашего полигона, попавших в иностранную газету, ручаюсь, что засекли мы Тогда какую-то шпионскую передачу. Может быть, попробуем еще раз поохотиться?

Хотя капитан Уралов не намного старше Джансаева, старший лейтенант заметно робеет перед ним. Он знает, что Уралов кандидат наук, и это кажется Джансаеву недосягаемой степенью учености. Он почти не сомневается, что капитан непременно высмеет его. Но Уралов, видя, что Джансаеву очень хочется хоть чем-нибудь ему помочь, неожиданно соглашается:

– Ну что же, давайте попробуем. Думается мне только, что тот аппарат, с помощью которого велась засеченная вами передача, погиб, как только его обнаружил ваш ефрейтор.

– А разве ефрейтор его обнаружил?
– удивляется Джансаев, и черные глаза его становятся совсем круглыми.
– Это ведь Чукреева имеете вы в виду? Прямотаки не верится! Думали же, что мина... А это, значит, передающий аппарат какой-то?

– Да, кибернетическое существо, - улыбаясь, поясняет Уралов.
– Электронное устройство с элементами функций, имитирующих нервную систему. Оно заключено, видимо, в маленькую танкетку или в шар, свободно перекатывающийся с места на место...

– Похожий на ежа, да?
– не сдержавшись, перебивает Уралова Джансаев. Теперь только понял он наконец связь между гибелью ефрейтора и "электронным шпионом".

– Да, весьма возможно, что оболочке этого устройства придана форма ежа - типичного обитателя степной полосы. Отличная маскировка!

– А почему же этот "еж" взорвался при встрече с Чукреевым?

– Похоже, что он покончил "самоубийством". Взорвался, чтобы скрыть тайну своего устройства. В связи с этим новый "еж", наверно, не ведет больше передач ни на одной из прежних волн коротковолнового диапазона.

– Вы думаете, что гибель ефрейтора их насторожила?

– Не гибель ефрейтора, а "ежа". О ефрейторе они, пожалуй, и не подозревают даже.

Чувствуя, что Джансаев его не понял, Уралов объясняет подробнее:

– Приемная телевизионная камера "ежа" работает, видимо, не все время, а периодами, в целях конспирации и экономии энергии.

– А все заснятые ею кадры тотчас же передаются?

– Едва ли. Скорее всего, они хранятся в запоминающем устройстве "ежа" до тех пор, пока он не получит радиокоманду о посылке их в эфир остронаправленной антенной.