Мадемуазель Каприз

— Ты не скучал здесь без меня, Джим?

Тот пожал плечами.

— А я беседовала с твоей "родственницей", — ехидно продолжала она, — ты бы хоть предупредил ее заранее о вашем неожиданном родстве, а то бедная девушка не знала, что придумать.

— Думаю, она выкрутилась.

— Она не сказала ничего определенного.

— Ты что, ее допрашивала? Зачем? Я ведь уже объяснил тебе, как обстоят дела.

— Мне было интересно, что она скажет. Кстати, ты мог бы обращаться с ней помягче. Она полчаса жаловалась мне на дурное обращение с твоей стороны.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — фыркнул Рэдклифф, — с нее ведь надо сдувать пылинки и выполнять малейшие желания, тогда она шелковая. Начинаешь перечить — и она превращается в мегеру. Если б я начал рассказывать тебе обо всех ее выходках, это заняло бы не один час.

— Но у нее всегда есть Патрик, — съязвила Эльвира, — он из тех, кто любит сдувать пылинки.

— Да, только до тех пор, пока не пытается посягнуть на большее. Ты еще не поняла, Элви? Ей нужны поклонники. Что такое поклонники? Это люди, которые вьются рядом, смотря в рот, выполняя ее капризы и развлекая, но не более. Поклонник — некая абстрактная фигура, вот и все. Кейн не годится на эту роль, потому что ему хочется большего, а он не в ее вкусе.

— Ты так хорошо знаешь ее вкус?

— Это видно невооруженным взглядом.

— Я вижу, что мисс Лефевр не обращает на него внимания, — осторожно заметила Эльвира.

— А зачем на него обращать внимание? — удивился Рэдклифф, — от этого зануды нужно держаться подальше. Ты бы слышала, как он с ней разговаривает. Плакать хочется.

Эльвире тоже хотелось плакать, но по другой причине. Она видела в Валентина опасную конкурентку. Очень опасную. Ее спасало только то, что сама Валентина этого не осознавала. Она пока не созрела для более серьезных отношений. Но только пока. Вполне возможно, что скоро все изменится. А еще женщине не нравился Рэдклифф, то, как о говорил о Валентине. Он слишком хорошо изучил ее и мог предугадать почти все поступки. Фырканье девушки его не возмущало, только забавляло. Черт возьми, ему нравилось с ней препираться!

Наутро Валентина поднялась с приятным ощущением того, что спит в настоящей постели, в настоящей комнате и в настоящем доме. После почти месячного пребывания на корабле девушка позабыла, как это приятно. Она потянулась и села на постели, осматриваясь по сторонам. Комната была очень уютной, но разительно отличалась от того, что Валентина привыкла видеть у себя дома. Фыркнув, девушка потянула за шнурок звонка. Через минуту к ней вошла горничная, мулатка с шоколадного цвета кожей, лоснящейся на круглом, добром лице. Она сразу расположила к себе гостью почти материнским отношением.

Покрутившись перед зеркалом и оценив все свои многочисленные достоинства, а недостатков у Валентины, по ее мнению, не было, она спустилась к завтраку. За столом девушка встретила всю вчерашнюю компанию, кроме Патрика, который, должно быть, уже уехал. Валентина сразу поняла, с какой целью он это сделал и почувствовала прилив необыкновенной бодрости и возбуждения. Патрик наверняка поехал договариваться о побеге, а стало быть, они скоро сбегут. Это было так заманчиво, поскольку подобные случаи случаются в книгах на каждом шагу и это очень романтично. Только представить себе — настоящий побег! Это гораздо интереснее обыденной жизни. Правда, что уж греха таить, в последнее время в жизни Валентины сплошь и рядом случались события, которые выбивались из общего фона. Оставалось только удивляться, как это ей до сих пор не наскучило. Но она вообще любила приключения. В идеале. То есть, со всевозможным комфортом и удобствами. К тому же, везти ее собирались на Барбадос, а не домой, значит, приключения продолжались.

Валентина регулярно получала письма от своей кузины Анриетты, в которых та настойчиво зазывала ее в гости. Девушка давно бы это сделала, но тетушки, которые всегда были обязаны ее сопровождать, постоянно откладывали этот момент. Тете Амелии вообще не нравился Барбадос, а у тети Маргариты всегда были какие-то неотложные дела, которые следовало решить срочно. Но теперь, когда надоедливые тетки были далеко, никто не мог помешать Валентине выполнить задуманное. Она поедет на Барбадос и навестит кузину. Точка.

Дальнейшее время гости проводили очень весело. Валентина, как всегда, была окружена приятными поклонниками, которые ничего от нее не требовали и не претендовали на что-то большее. По мнению девушки, они могли бы дать Патрику сто очков вперед.

Эльвира во всеобщих увеселениях участия не принимала. Она сидела в удобном кресле и наблюдала за своей гостьей, с каждой минутой преисполняясь к ней все большей неприязнью. Противная кривляка — француженка! Что они все в ней находят? Глупая, ограниченная девица, пустая и ветренная. Просто пустоголовая трещотка, вот и все. Ух, гадкая девчонка! Сидит, улыбается, болтает, глазки строит! Знает ведь, как это действует на мужчин. И не говорите ей, что она ничего не понимает. Все она прекрасно понимает и во всем отдает себе отчет. Просто ей это нравится. Нравится морочить мужчинам головы. У-у, малолетняя хищница! Так бы и оттаскала ее за космы!

— Ты сидишь с таким видом, словно дуешься на весь мир, — сказал ей Рэдклифф, садясь рядом, — ты чем-то недовольна, Элви?

— Что ты, я всем довольна, — желчно отозвалась Эльвира, — а особенно тем, что ты привез свою очаровательную "кузину".

Последнее слово она произнесла так, что любой мог бы догадаться, что именно она имела в виду. Рэдклифф сперва сделал большие глаза, а потом возмутился:

— На что это ты намекаешь? Черт, как мне это надоело. Вы все словно сговорились.

— Значит, не я одна, — торжествующе сказала женщина.

— Все это чушь. Полная чушь.

— Неужели? Не понимаю, как у тебя хватило наглости привести ее в мой дом?

— Мы можем оставить твой дом в любую минуту, — Рэдклифф начал злиться.

— "Мы"?

— Не цепляйся к словам. Я тебе в последний раз говорю, что с ней у меня ничего не было, нет и не будет.

— Да? Почему же?

— Да ты посмотри на нее! Это же сущий ребенок. Она еще не выросла, одни глупости на уме.

— Ха-ха-ха, — выдала Эльвира, — однако, ты прихватил ее с собой ненароком.

— Ну не бросать же мне ее было. Оставить эту сопливую, беспомощную девчонку пиратам? Ты в своем уме?

— А ты в своем? Почему ты не вернул ее домой сразу?

— Отстань. Мне надоело отвечать на этот вопрос двести первый раз. Повторяю: оставь меня в покое.

Было заметно, что эти разговоры изрядно злили Рэдклиффа. Эльвира знала, что нужно остановиться, но ее словно толкал какой-то мелкий и пакостный бес.

— Теперь я тебе надоела. Ну конечно, ведь на горизонте появилась более молоденькая и хорошенькая. А ты всегда любил разнообразие.

Капитан молча встал и отошел в противоположный конец комнаты.

Патрик вернулся после обеда и в первую очередь направился к Рэдклиффу, чтобы доложить ему, что на корабле все в порядке. Следующей по плану у него была Валентина, которая, словно совершенно позабыв о его существовании, весело болтала со своими новыми знакомыми. Она почти никак не прореагировала на приход Кейна, что, понятно, не могло его обрадовать. Не теряя времени даром, он подошел к ней и вполголоса сказал: