Мадемуазель травница

В голове все еще как-то шумело и была каша из всего, что произошло. Но мне хватило сил собраться и понять простую вещь — в тюрьме мне не место. Там никому не место, кроме отпетых злодеев.

Я схватила Брюна за горловину нагрудника и притянула к себе. Теперь наши лица были на одном уровне.

— Жиро, я не буду здесь ночевать. Если к вечеру ты не вернешься и не скажешь, что меня освобождают, я выйду отсюда сама.

— Ан-Мари, если тебя поймают при попытке к бегству, то четвертуют, — просипел Брюн, и я его отпустила.

Вздохнула и шагнула в камеру не оборачиваясь. За мной со скрипом закрылась дверь. Никто не окликнул, и шаги быстро удалились.

Сбежали.

Мужчины!

Мне повезло, что у двери оставили факелы, и я видела свою каморку. И рассмотреть тюфяк, из которого торчало сено, я могла во всех подробностях. Голые каменные стены, голый пол. Под потолком торчала половина крошечного окна, и оттуда падал неяркий свет.

Руку дам на отсечение, оно выходит точно в тот дворик, где Жиро объяснял, почему меня не посадят. Еще тогда я удивилась, зачем делать такие мелкие окна у самой земли. Теперь стало понятно это нужно, чтобы в тюрьму поступал хоть какой-то свежий воздух. Иначе бы сырость съела и стены, и пол.

Сейчас из окна даже веяло каким-то теплом. Хотя в целом воздух казался прохладным. И ночью в этом подвале я могу замерзнуть. Страшно представить, какая температура здесь зимой.

Отвлечься и не думать о том, где я нахожусь, получалось из рук вон плохо. Не та обстановка, чтобы отвлекаться. Ох, не та. Не хватало кружки вина, пледа, сыра и крепкого мужского плеча.

«Соберись, Ан-Мари!»

Ну его, это плечо!

Как Жиро мог так просто меня посадить? Он же обещал! Не только мне, но и ансульцам. Той же мадам Бернар и месье Дюрану.

И, главное, как быть? Надо ли ломать решетку и бежать или лучше ждать?

Я сжала кулаки и решительно пошла по кругу.

«Будто тренируюсь для прогулок с заключенными», — усмехнулась я и сразу загрустила.

Но на ходу и правда лучше думается.

Бежать мне некуда и не к кому. Мамы давно нет. Друзей никогда и не было. Только мадам Тома, но у нее будут искать в первую очередь, тем более если мэр Лигоса ей писал. Он знает по чьей рекомендации в деревеньку Ансуль направили травницу…А если оставаться, то надеяться на Жиро.

Тьфу!

Хорошо бы понять, кому я так насолила. Тогда, возможно, смогу обелить свое имя.

Преступник знал почти столько же о расследовании, сколько и я. Он точно был рядом. И неожиданная смерть Клода, единственного человека напрямую связанного с последним трупом, это только подтвердила.

За решеткой послышались шаги и вскоре перед моей дверью остановился стражник. Вместе с друидом.

Я чуть за сердце не схватилась. И кто знает от радости или от плохого предчувствия.

Высоченный Жан подтолкнул стражника в спину.

— Открывайте, не стесняйтесь, — проговорил он.

— Да мне несложно, но мы ж обычно по отдельности сажаем. — Стражник загремел связкой ключей.

— Особый случай, — пояснил друид с каменным лицом.

— Ну это, — тюремщик уже вставил ключ и обернулся к хозяину леса. — Посох-то надо сдать.

Жан чуть наклонился к молодому стражнику.

— Нет, не надо.

— Но обычно…, — произошла заминка, что-то изменилось в поведении тюремщика, и он послушно открыл дверь в мою камеру. — Проходите.

Друид спокойно вошел ко мне и тут же сел на тюфяк. А стражник с проворством обезьянки закрыл камеру и погрозил нам пальцем. Его шаги удалились, а я медленно развернулась к друиду.

Что вообще происходит?

Я сверлила взглядом хозяина леса, а он спокойно прикрыл глаза и откинулся на стену.

Спектакль специально для меня. Но зачем? Лучше бы рассказал о положении дел. Но он молчал.

Выразительное лицо друида постепенно расслаблялось, голова чуть свешивалась к груди…

«Если захрапит, я его ударю, путейкой клянусь!»

— Вам удобно, месье Дюбоис? — не выдержала я.

— Неплохо. Вы тоже садитесь, нам долго ждать. — Он даже не открыл глаза! — До вечера где-то.

— И что же произойдет вечером?

— Не хочу портить сюрприз.

Ах, вот как!

Я наступила ему на ногу и сел на тюфяк. Друид еле сдержал стон. А я случайно двинула локтем ему по ребрам. Опять послушался «ах». Хозяин леса, как всегда, болезненно воспринимал любой тычок. Уверена, он бы застонал и от щипка. Неженка.

— Угомонитесь вы уже! — возмутился «проснувшийся» Жан Дюбоис, когда я еще раз пихнул его локтем. — И не посидеть спокойно.

— Шли бы на лавочку. Там очень спокойно сидится. Зачем напросились в тюрьму? Вас вроде отпускали, если заплатите штраф.

— Подумал, вам без меня будет скучно в тюрьме.

— С вами тоже пока невесело, — ответила я и замолчала.

Что же, он сюда пришел, только чтобы я не оставалась одна?

— Они не должны были нас сажать вместе. Мы же как бы соучастники. — Я посмотрела на хозяина леса. — Вас пустили только потому, что вы друид?

Он пожал плечами, но его зеленые глаза стали приобретать желтый оттенок.

— Колдовали, — поняла я. Друид только улыбнулся. — И все же, что будет вечером?

— Надеюсь, вас выпустят, — под моим тяжелым взглядом Жан сдался и ответил: — Жиро должен проверить одну догадку. Вы заметили, что у наших трупов нет запаха?

— Честно говоря, с моим нюхом последнее время беда. На него нельзя полагаться. Раньше я считала, что почувствую даже полкапли духов на расстоянии в две сотни шагов. Но сейчас я сижу рядом с вами и ничего… Только запах несвежего сена в тюфяке.

Друид лишь поднял брови.

Я сама не поняла с чего вдруг сказала обо всем этом. Ну запахи и запахи, вопрос в основном касался трупов, а я признаюсь, что принюхивалась к друиду. Кажется, тупею от тюрьмы. А ведь еще не провела здесь и пятнадцати минут!

— В этом нет ничего удивительного.

— Да, тюфяк жутко воняет.

Хозяин леса усмехнулся.

— Я о том, что вы не чувствуете моего запаха. Я его скрываю. Это часть маскировки. В лесу так легче быть незаметным. Да и не только там.