Мадонна Фьора, или Медальон кардинала делла Ровере

— Минуточку. Скажите, сударь, здесь же есть возможность поставить машину? — спросила новая сотрудница.

— Конечно! А какая у вас машина? — тут же отреагировал Карло.

— А у меня две. Большая и маленькая, обе черные. Они прибудут позже.

— Мы обязательно разместим их, только скажите! А что еще у вас есть? У нас здесь живут кошки, собаки, рыбки, есть даже павлин в оранжерее его высокопреосвященства, — Карло то ещё трепло, заговорит любого и на любую тему.

— У меня нет павлинов. Кошек, впрочем, тоже нет.

— Идемте, сударыня, — Анна от нетерпения даже подергала госпожу де Шатийон за рукав. — Карло, отстань, потом спросишь, что ты там еще хотел.

— А если я не себе? — подмигнул тот.

— А монсеньор и Лодовико сами спросят все, что надо, не маленькие!

— Кто это — монсеньор? — спросила госпожа де Шатийон, когда они ехали в лифте.

— Марни, глава службы безопасности. Он по рождению очень знатная персона, вот его все так и зовут, и его люди, и не только его.

* 5 *

Жилые помещения госпожа де Шатийон выбрала еще в предыдущий свой приезд. Три комнаты с небольшой прихожей и ванной. Она решила, что это будут гостиная, спальня и гардеробная, и к ее появлению их обставили мебелью. Мебель она тоже заранее выбрала из специального каталога, в котором были представлены либо отреставрированные образцы старой мебели, либо отлично сделанные копии старых предметов.

— Мы все устроили, как вы просили, сударыня, вам нравится? — спросила Анна, развешивая отличные деловые костюмы из кофров в гардеробной.

— Да, госпожа Тритти, мне все нравится, большое спасибо, — новенькая ходила по гостиной и рассматривала обои и шторы.

— Вот что я вам скажу, сядьте, — позвала ее Анна.

Элоиза послушно села на диван.

— Да?

— Меня зовут Анна, и всё на этом. Мне так удобно, окружающие привыкли. Более того, все местные шишки говорят мне «ты». И это нормально.

— Но, боюсь, я не смогу так вот с ходу говорить вам «ты». Это должно быть… взаимно, что ли. Вам же не приходится обращаться на «ты», скажем, к его высокопреосвященству?

— Нет, конечно, но с его стороны — никаких проблем. Что-то мне подсказывает, что с вашей стороны тоже проблем не будет, — усмехнулась Анна. — Людей, которые с прислугой выросли, хорошо видно.

— А у вас наметанный глаз, так? — рассмеялась госпожа де Шатийон. — Хорошо, Анна так Анна.

— А вы — донна Элоиза.

— Можно Эла. Все мои итальянские родственники зовут меня именно так.

— У вас есть итальянские родственники?

— И довольно много. Тетка и кузина здесь, в Риме, кузина в Милане, племянница в школе здесь неподалеку.

— А дети у вас есть?

— Нет, не случилось. А у тебя?

— Есть, мальчики. Восемь лет и десять. Они учатся в школе, а на выходных мы все встречаемся в доме моей матушки.

— В частной школе с пансионом?

— Конечно! Слава его высокопреосвященству, моих доходов на это хватает.

— Кстати, о хозяйстве. У меня будет просьба, может быть, странная.

— Да?

— Я абсолютно бестолкова в хозяйственных вопросах. И необыкновенно ленива. Обычно я договариваюсь с умелыми людьми, которые присматривают за моими вещами и убирают в моем жилище. С кем можно договориться здесь? Я очень ценю комфорт и готова щедро платить.

— Знаете, уборкой этого антиквариата и так занимаются специальные люди. Поэтому не беспокойтесь. Ну а насчет вещей… сначала сама займусь, а тем временем найду надежного человека. Всё решаемо. Только вот… вы всегда так откровенно говорите о своей лени?

— Так я ж только в быту ленива. А в работе очень даже деятельна.

— Тогда придетесь ко двору, здесь все очень деятельные. Ладно, располагайтесь. А если что — звоните, — Анна подмигнула ей и ушла — дел хватало.

* 6 *

Элоиза разложила немногочисленные пока вещи по поверхностям в гардеробной, включила компьютер, подключилась к местной сети. Проверила почту, ответила жаждущим информации родственникам, что у нее все отлично, и она обустраивается на новом месте.

Сфотографировала комнаты, отправила фотографии кузине Марго в Париж и кузине Линни в Милан. Обе они занимались искусством — одна владела художественной галереей, вторая пела в миланской Опере, и искренне не понимали, что Элоиза находит в цифрах и других прочих данных. Но обе сочли забавным, что она решила поработать на Ватикан.

Кузина Марго была дочерью генерала де Шатийона, родного брата отца Элоизы, а кузина Линни, иначе Лианна, дочерью двоюродной сестры Элоизиной матери. Так случилось, что родители Элоизы погибли в автокатастрофе, когда ей было всего шесть лет, и ее воспитанием занимались семья дяди по отцу и семья тетки по матери. И Марго, и Линни были того же возраста, что и Элоиза, что позволило им учиться в школе вместе. То есть, с одной из них Элоиза училась в обычной, хотя и очень хорошей школе в Париже, а с другой — в закрытом пансионе при женском монастыре Санта-Магдалена ди Маре, что недалеко от Рима.

Элоизе было тридцать шесть лет, и она не могла похвастаться стабильной устроенной жизнью. Нужды карьеры носили ее из одного города в другой, временами даже из одной европейской страны в другую, потому что она была отличным и, что называется, востребованным специалистом. Ей доводилось анализировать военные разработки, программы помощи социально незащищённым слоям населения, эффективность экономических моделей и стратегии исследования космоса. Уж наверное она как-нибудь справится с работой в музее.

Музей в жизни Элоизы сначала был местом, куда ходят приличные люди, чтобы заполнить некие пустоты в обязательном образовании. Потом музей стал своего рода разновидностью библиотеки, что ли, куда можно прийти и увидеть своими глазами предметы, о которых до того только слышал или читал. И ей никогда не приходило в голову, что в музее можно работать. В одном из крупнейших музеев мира, если не в крупнейшем.

В школьном детстве музеи Ватикана входили в обязательную программу посещения. Элоиза помнила некоторые экспонаты, поразившие воображение, в основном это были античные статуи. Перед тем, как ехать на собеседование, она даже посмотрела сайт и доступные каталоги, и сейчас была полна воодушевления и любопытства.