Маджериум. Инициация тьмой

– Ты добить меня решила?

– Нет, почему? – не поняла я.

– Последнее, чего мне сейчас хочется, – это думать. Мой мозг этого не выдержит.

– Ох! Извини, я не подумала. Это из-за считывания, да? Ищейка копался у тебя в голове?

– Можно и так сказать, – Скай тяжело вздохнул и, хоть я не настаивала на продолжении, все-таки начал объяснять: – Ментальная подготовка – очень полезная штука. По сути, это умение структурировать свои мысли. Раскладывать все по полочкам, отделяя реальные воспоминания от мыслей и образов, созданных воображением. Упорядочивать факты, выстраивать все в четкую временную цепочку и не перепрыгивать с одного образа на другой. Когда ищейка влез в мою голову, я показал ему именно то, что он искал. Быстро и по делу. Если бы ищейка залез в твою голову, он наткнулся бы там на хаос. На кучу разрозненных мыслей вперемешку с эмоциями, страхами и картинками, что рисует воображение. Ему было бы очень тяжело отделить реальные факты от всего остального. И считывание заняло бы намного больше времени. А чем дольше кто-то копается у тебя в голове, тем хуже тебе.

– Это может повредить? – испуганно вскинулась я и вздрогнула от налетевшего ветра.

Очередной сильный порыв бросил в лицо пожухлые листья и холодные капли воды. Я передернула плечами и вытерла рукавом щеку. Повыше задрала воротник куртки и практически уткнулась носом в бок Ская.

– Да. Всегда вредит. Даже если менталист действует аккуратно. Неумелый же маг, влезший в чужую голову, способен разбередить мысли так, что ты сам не сможешь отличить реальные воспоминания от вымышленных. Можешь забыть, как выполнять простейшие вещи, или заплутать по дороге домой. Многие после такого… как бы это сказать… остаются слегка не в себе.

Мы шли по мощеной дорожке к нашему корпусу, и вдруг на развилке Скай свернул направо. Будто передумал и решил наведаться в башню менталистов. Я притормозила его, потянув за руку.

– Мы разве не к себе?

Скай непонимающе вскинулся. Потом огляделся по сторонам. Хмыкнул, словно увидел нечто забавное.

– Ну вот видишь. Я уже путаю дорогу!

– Или тебе надо к магистру Орфиусу.

– Надо, – кивнул Монтего, соглашаясь.

А мне оставалось лишь надеяться, что он куда более ответственный, чем я. И не станет отлынивать от посещения своего индивидуального «целителя».

– В общем, никогда не соглашайся на считывание. Даже если ни в чем не виновата. Поняла? – теперь голос Монтего звучал очень серьезно. И я почувствовала, что должна дать ему обещание. Но вместо этого задалась совершенно другим вопросом.

– Но ведь ты согласился…

Несмотря на все риски. Несмотря на то, что имел полное право отказаться.

– Зачем?

Я остановилась, заглядывая ему в лицо.

Скай молчал. И я поняла, что мне не нужен его ответ. Я и так знала зачем. И от этого на душе становилось невероятно тепло. И даже холодный ветер, бьющий в лицо, не мог вытравить из меня это приятное согревающее чувство.

А вот холодная капля, упавшая на лицо, все же заставила вспомнить о начинающемся дожде. Пришлось ускориться, и уже спустя пару минут мы стояли у дверей корпуса загонщиков. Я нехотя отстранилась, надеясь, что Монтего устоит на своих ногах. Заходить в учебное здание в обнимку со Скаем было бы весьма опрометчиво. Если на улице в такую погоду почти никого не было, то в холле мы наверняка натолкнемся на толпу загонщиков.

Скай смотрел на меня непонимающе, и мне стало неловко. Но вместо того чтобы объясниться, я просто толкнула тяжелую створку и вошла в теплое помещение, тут же скидывая с плеч влажную верхнюю одежду. Откуда-то издалека, со стороны столовой, долетал приятный аромат жареного лука и свежего хлеба, и я поняла, что наступило время обеда.

Ноги сами понесли к дверям обеденной. Но, в отличие от меня, Скай не спешил заходить.

– Ты не идешь есть?

Монтего отрицательно качнул головой, а я посмотрела с сожалением. Должно быть, после считывания аппетит к нему еще не скоро вернется.

– Позови Рэкса или кого-то… – Скай не успел договорить, как из дверей столовой вылетел Питер собственной персоной.

– О, Монтего! А я уж думал, ты пропустишь обед. Поторапливайся, жаркое почти закончилось.

Рэнкс чуть ли не силком потащил товарища в обеденный зал, но Скай уперся в косяк двери.

– Если я сейчас что-то съем, меня вывернет, – поморщившись, сообщил парень, и Рэнкс тут же ослабил хватку.

Посмотрел вопросительно сначала на Ская, а потом и на меня. Он явно заметил неладное, творящееся с другом. Но никак не мог понять причину таких изменений.

– Эй, да что с тобой? Тебя словно костяной дракон пережевал.

– Его считал ищейка, – ответила я вместо Ская, решив, что Рэнкс и остальные все равно узнают. Вряд ли дознаватель станет ждать до завтра, чтобы допросить их.

Питер присвистнул и отошел в сторону от дверей столовой, мимо которых туда-сюда сновали студенты.

– Они знают, да? – без лишних слов догадался загонщик. – И что теперь? Нас отчислят?

– Нет. Не отчислят. Накинут штрафные баллы.

Рэнкс облегченно выдохнул и взъерошил отросшие волосы.

– Но вас допросит дознаватель. И дверь заберут для изучения.

Парень понимающе кивнул. А потом шумно выдохнул и каким-то непривычным, севшим от волнения голосом произнес:

– Н-да… Не думал, что все так закончится. И как мы в такое вляпались?

Скай не стал отвечать на этот риторический вопрос, лишь сухо скомандовал:

– Пойдем, поможешь мне вытащить дверь.

Я хотела было отправиться вместе с ребятами. Даже двинулась в сторону общей гостиной, но Монтего тут же остановил меня:

– А ты идешь обедать! И это не обсуждается.

И на этот раз я не стала спорить.

От меня было мало толку. Лишь только саднящее чувство тревоги за Ская заставляло следовать за ним по пятам. Но теперь рядом был Рэнкс. И хоть я считала парня безответственным балагуром, отчего-то знала, что он не бросит друга в беде.

Так что, доверив Ская Рэнксу, я с чистой совестью отправилась обедать.

* * *

Когда я вошла в столовую, мои одногруппники уже доедали и один за другим выходили из-за со стола, относя на мойку пустые подносы. Со мной никто не разговаривал, не задавал вопросов и не высказывал предположений о смерти Эбби. Лишь пара человек сдержанно кивнули, а остальные проводили понимающими взглядами. И я была за это благодарна.

Я вдруг почувствовала, как сильно устала за эти несколько часов. А ведь я даже не была на занятиях сегодня и ни грамма не бралась за учебу. И как я теперь буду наверстывать упущенное?

Впрочем, учеба – последнее, о чем я сейчас могла думать. Все мысли крутились вокруг смерти Эбигейл и рун подчинения, что я видела на ее шее. Да и разговор с ищейкой все никак не давал покоя, заставляя раз за разом прокручивать в голове последние события. И хоть я почти ничего не ела за день, принесенный обед я ковыряла без особого энтузиазма, больше заставляя себя есть, нежели чувствуя аппетит.

Столовая почти опустела к тому моменту, когда на скамью напротив меня уселся Астон Шейн.