Маэстро

– Но ты же сам перенесся сюда и собираешься вернуться обратно, – заметил Джарлакс.

– Я получил приказ Сос’Умпту Бэнр, руководительницы Арак-Тинилит и верховной жрицы храма Богини, сообщить властям Лускана об изменении правил посещения Мензоберранзана. Чтобы появиться в городе при помощи магического портала, ты, Джарлакс, или другие члены Бреган Д’эрт должны получить разрешение самой Верховной Матери Бэнр. – Он быстро оглядел двух спутников наемника. – Но, я уверен, она не даст подобного разрешения этим незнакомым ей воинам.

– О, одного из них она наверняка узнает, – заметил Громф, – и встретит его с распростертыми… с плеткой наготове.

Джарлакс ухмыльнулся, глядя на Громфа, затем покачал головой.

– Она подозревает, что я каким-то образом замешан в твоем исчезновении, – обратился он к архимагу.

– Магические пути в город перекрыты, – повторил Фэлас.

– В самых прекрасных доспехах обязательно найдется щель, трещина останется даже в защитной оболочке, созданной величайшим колдуном, – возразил Джарлакс, ухмыляясь Фэласу, а заодно и Громфу.

Но Дзирт заметил, что Громф не обратил на это внимания; он пристально разглядывал пятого дроу, находившегося в пещере, а именно Артемиса Энтрери, и выражение его лица выдавало недоумение – чувство, не свойственное архимагу.

– Ты не можешь разглядеть истину, верно? – спросил у брата явно довольный собой Джарлакс; судя по всему, он заметил то же, что и Дзирт.

– Это тот человек, твоя игрушка? – презрительно обронил Громф.

Энтрери хмыкнул, но не слишком громко; никто, даже Джарлакс, не собирался поправлять Громфа.

– Как жаль, что мне не дано разгадать магию маски Агаты, – жалобно произнес Джарлакс. – Мы на своем веку видели столько великих древних артефактов. Ах, мы знавали величайшие дни магии Фаэруна…

– Мы собираемся восстановить магическую башню, – напомнил ему Громф. – Ты считаешь, что я не способен при желании разобраться в принципе действия этой примитивной маски?

– Я бы попросил тебя повременить с этим до того момента, когда она мне больше не понадобится, – вставил Энтрери.

– Если ты еще хоть раз посмеешь обратиться ко мне, я превращу тебя в лягушку и раздавлю каблуком, – пообещал Громф таким страшным голосом, какого Дзирт никогда не слышал от него.

Дзирт взглянул на своего бывшего товарища, который слишком часто демонстрировал неуместную гордыню, и заметил, что пальцы Энтрери как бы непроизвольно дрогнули. Наверняка ассасин раздумывал о том, сумеет ли он вытащить свой смертоносный кинжал или этот жуткий меч и вонзить клинки в Громфа прежде, чем тот успеет сотворить заклинание.

– Фэлас говорит правду, – подтвердил Громф. – Верховные матери и жрицы объединили усилия, провели могущественные ритуалы и сплели свое божественное могущество в «щит», который магическим образом «запечатал» Мензоберранзан. Они знают, что Демогоргон бродит поблизости – или бродил, а его возможности не следует недооценивать.

– Мне говорили, будто бы один лишь вид князя демонов сводит с ума смертного и заставляет его выцарапывать себе глаза, – произнес Джарлакс, при этом не отрывая пристального взгляда от лица Громфа. Дзирт едва не ахнул, присмотревшись к архимагу: он увидел царапины на веках и понял, что Джарлакс имел в виду самого Громфа.

Дзирт мало что знал о Демогоргоне, хотя, естественно, слышал это имя, подобно любому взрослому представителю разумной расы, населяющей Торил. Глядя на Громфа, самого могущественного мага из всех известных ему, мага, имя которого упоминали с таким же благоговейным ужасом, как имя самого Эльминстера, Дзирт внезапно понял, что совершенно не желает расширять свои знания о Демогоргоне.

– Уверен, Громф сумеет справиться с защитными чарами верховных матерей, проделать брешь в их барьере и провести нас в город, – заявил Джарлакс.

– Не сумеет, – мотнул головой Фэлас, но внезапно замолчал и разинул рот. Судя по выражению его лица, он произнес эти слова, не подумав, что оскорбляет архимага Мензоберранзана… который стоял рядом с ним. – То есть я хотел сказать… подобная попытка даст верховным матерям понять, что в деле замешан архимаг Громф, – быстро добавил он. – А в таком случае незаметно проникнуть в Мензоберранзан уже точно не получится.

Джарлакс вздохнул и, казалось, растерялся. Естественно, замешательство было недолгим – в конце концов, он был Джарлаксом.

– Киммуриэль, – произнес он с лукавой улыбкой.

Фэлас кивнул.

– Его сверхъестественные способности лежат в иной плоскости, нежели заклинания жриц, – рассуждал Джарлакс. – В дни существования Дома Облодра самые могущественные Дома всегда с некоторой опаской и настороженностью относились к Верховной Матери К’йорл, потому что она и члены ее семьи, владевшие «магией мысли», могли спокойно обойти любые охранные чары.

Решив, что он нашел решение, Джарлакс ухмыльнулся еще шире и кивнул сам себе, восхищаясь собственным умом. И вдруг взгляд его упал на хмурое лицо Громфа.

– Я его испепелю, – пообещал архимаг, и его тон ясно дал понять, что никаких возражений и противоречий он не потерпит. – Да, дорогой Джарлакс, прошу тебя, найди его.

Все четверо, услышав эту неприкрытую угрозу, машинально сделали шаг назад.

– Он был твоим учителем в искусстве, овладеть которым ты желал сильнее всего, – осмелился возразить Джарлакс.

– Был, – повторил Громф. – А потом предал меня.

– Ты не можешь утверждать это наверняка.

Громф злобно уставился на младшего брата.

– Неужели могущественный Громф Бэнр считает себя игрушкой, марионеткой в руках Киммуриэля? – продолжал наемник. – Неужели ты думаешь, что это Киммуриэль хитростью заставил тебя произнести неизвестное тебе заклинание, которое призвало великого Демогоргона в башню Академии Магик?

– Иногда Джарлакс слишком много болтает – увы, это бывает весьма часто, – нехорошим тоном сказал Громф.

– Но этого же не может быть, – гнул свое Джарлакс, не обращая внимания на угрозу. – Откуда Киммуриэль мог узнать такое могущественное заклинание? Чтобы вызвать в этот мир самого князя демонов? Да любая верховная мать в нашем городе перебила бы всех своих детей, чтобы узнать подобный секрет.

– Любая верховная мать сделала бы это просто ради собственного удовольствия, – вполголоса пробормотал Энтрери, так что его услышал только Дзирт.

– Чтобы вызвать могущественное существо, которое невозможно контролировать? – Тон Фэласа выражал сомнение.