Мафия вчера и сегодня

Вступив в ЭВИС в чине полковника, наравне с герцогом ди Каркачи, бароном Стефано Ла Мотта, Джузеппе Таска Бордонаро и другими представителями знати, командовавшими войском сепаратистов, Джулиано почувствовал себя важной персоной. Отныне он уверился, что тем или иным путем, а добьется безнаказанности за все свои многочисленные преступления, ему ничто не будет угрожать и он сможет преспокойно наслаждаться награбленным богатством. Итак, Джулиано, двадцатилетний полуграмотный главарь банды, опьяненный открывшейся перед ним перспективой величия и высокого командного поста, решил, что он сможет уйти от ответственности за свои прошлые дела, а в дальнейшем, после отделения Сицилии, его вознаградят за оказанные услуги и за понесенные жертвы. Джулиано был ослеплен знатными именами руководителей правого крыла сепаратистского движения, всеми этими герцогами, баронами, князьями, но больше всего ему импонировало громкое имя дона Кало, который олицетворял собой одновременно власть мафии и связи со всеми вооруженными бандами Сицилии, с американцами, с Вито Дженовезе и с полицией [58] .

58

Эти сведения были впоследствии подтверждены в знаменитом конфиденциальном докладе генерала Берарди, неоднократно цитировавшемся в парламенте.

Впрочем, поддержка всех этих сил была ему обещана. Однако выборы 2 июня 1946 года не принесли результатов, ожидаемых Джулиано и другими главарями сепаратистов. Из числа сепаратистов было избрано только два депутата: Финоккьяро Априле и Антонино Варваро. После этого на смену идее сепаратизма постепенно пришла другая, более реалистическая — идея автономии Сицилии, инициаторами которой выступили видные христианские демократы: Сальваторе Альдизио, Джузеппе Алесси и Франко Рестиво, которые в этом духе истолковывали тогдашнее общественное мнение. Для облегчения подобной перестройки общественного мнения была объявлена широкая амнистия лицам, входившим в ЭВИС, но Джулиано и другие бандиты, повинные в совершении уголовных преступлений, не попали под эту амнистию. Вот тогда Джулиано и убедился: чтобы добиться юридической неприкосновенности или по меньшей мере паспорта, дабы эмигрировать в США, необходимо заручиться поддержкой той партии, у которой есть возможность прийти к власти. Он также понял, что ему не достичь своей цели без поддержки мафии, ее связей и интриг, и, кроме того, сначала он должен, подобно мафии, обеспечить какому-либо правительственному кандидату большое число голосов на предстоящих выборах. Следуя за политическими виражами мафии, ставшей теперь его единственным вдохновителем и патроном, Джулиано сделался вначале монархистом, а затем христианским демократом.

Контакт с монархической партией был установлен через Кузумано Джелозо («адвокатишку» из Монтелепре, которого поддерживала мафия Партинико и за которого как за земляка агитировал во время выборов в местные органы самоуправления 1946 года Джулиано). Контакты с христианско-демократической партией поддерживались через главных выборщиков, обеспечивавших голоса избирателей, как, например, Санто Флереса из Партинико и Леонардо Ренда, секретаря организации этой партии в Алькамо. Условия соглашений были одни и те же: обещание юридической неприкосновенности взамен помощи во время выборов. Джулиано выполнял взятые на себя обязательства с помощью присущих ему методов: убивал, грабил, разорял, поджигал. Кровопролитие в Портелла-делле-Джинестре, поджог домов крестьянских союзов и помещений политических партий в 11 селениях провинций Палермо и Трапани — все это было совершено после успеха левых партий на выборах 1947 года. Во время следующих выборов, 18 апреля 1948 года, банда Джулиано, применяя подобного рода методы, сумела обеспечить в своей зоне христианско-демократической партии огромный политический успех, намного превысивший ее успех в остальной части острова. В самом деле, если по всей Сицилии количество голосов, поданных за христианско-демократическую партию, увеличилось на 100 процентов, то в зоне, где Джулиано проявил особую прыть, оно увеличилось на 156 процентов. Три года спустя, уже после смерти Джулиано, наблюдалась обратная картина: число голосов, поданных за христианско-демократическую партию, уменьшилось на 40 процентов.

После 18 апреля Джулиано потребовал оплатить его услуги. Однако отныне он стал чересчур опасным свидетелем сложных переплетений интриг, пособничества и связей между политическими деятелями и главарями мафии.

Мафия, со своей стороны, разыграла с ним свою старую «партию»: пока он был полезен, она поддерживала его, а затем передала полиции его труп в обмен на услуги и награды; так же она поступала ранее и с другими главарями банд.

Однако Джулиано был уж слишком важной персоной и тут надо было проявить особое терпение и ловкость. Чувствуя свою силу, ибо за спиной его стояла в полной боевой готовности вся его банда, обладая также влиятельными связями (благодаря которым он смог встретиться и договориться с главным прокурором апелляционного суда Палермо, Эммануэле Пили, как это явствует из приговора суда в Витербо) — он тем не менее решил себя застраховать от неожиданностей и сделал записи, компрометирующие видных политических деятелей и излагающие ряд очень деликатных обстоятельств.

После 18 апреля, подталкиваемый своими людьми, проявлявшими нетерпение, он попытался любыми средствами заставить организаторов избирательных кампаний, с которыми он был связан, да и самих политических деятелей, которых он считал своими должниками, выполнить данные ему обещания. Некоторым из них пришлось на себе испытать методы бандита. Первым под автоматными выстрелами Джулиано пал кавалер Санто Флерес из Партинико, который вместе с главарями мафии из Алькамо и Монреале встречался в свое время с Джулиано. Флерес обещал ему, как обычно, юридическую неприкосновенность, если он заставит избирателей голосовать за христианско-демократическую партию. После него был убит Карло Гуарино, его доверенное лицо. Бандиты появились у дверей его дома среди бела дня и обстреливали квартиру из автоматов до тех пор, пока не уверились, что внутри все убиты. Вместе с Гуарино был убит его трехлетний сынишка, а также его друг и доверенное лицо Франческо Гулиано. 8 июля 1949 года был убит Леонардо Ренда, секретарь организации христианско-демократической партии в Алькамо.

Убийство Ренда было местью за ловушку, которая была устроена Джулиано и его людям за несколько месяцев до того. Вечером 9 марта вся банда собралась на ферме Роанелло (которую арендовал Ренда), чтобы отпраздновать четверг на масленице. Банда была встречена хозяином] с распростертыми объятиями, он приказал зажарить в их честь трех огромных индюков и послал в соседнюю деревню за несколькими бутылками марсалы.

Однако прошло уже два часа, но ни вина, ни человека, отправившегося за ним, не было видно. Почуяв неладное, взбешенные бандиты спешно покинули ферму. Взобравшись на ближайший холм, они заночевали там и на рассвете увидели 300 карабинеров и полицейских агентов, тихонько окружавших ферму.

Месяц спустя, как явствует из судебных актов процесса в Витербо, Джулиано пытался захватить депутата Бернардо Маттарелла и Калоджеро Виццини. Об обстоятельствах этого дела рассказали на суде в Витербо главарь одного из 5 отрядов банды Джулиано Антонино Терранова и Гаспаре Пишотта. Вот что заявил Терранова на судебном заседании 10 мая 1951 года:

«После выборов 18 апреля 1948 года я встретился с Джулиано и потребовал выполнить обещания: он приказал нам заставить людей голосовать за христианских демократов, и мы повиновались; за это он обещал нам судебную неприкосновенность. Джулиано ответил мне, что те, чье поручение он выполнял, отказываются выполнить условия соглашения и собираются заставить нас эмигрировать в Бразилию. Джулиано первый не желал покидать Сицилию и сказал мне: «Мы должны заставить этих синьоров выполнить их обязательства; отправляйся в Кастелламмаре-дель-Гольфо и захвати Бернардино Маттарелла и всю его семью». Я возразил Джулиано, что похитить их должен он сам, так как только он один поддерживал связь с этими синьорами».

Пишотта подтвердил заявление Терранова. «Джулиано, — сказал он, — отдал приказ захватить всю семью Маттарелла, ибо последний не сдержал своего слова».

Вечером 7 августа 1949 года Джулиано представился случай захватить Маттарелла. В этот день Маттарелла, бывший тогда заместителем министра транспорта, должен был отправиться в Калатафими и Алькамо посла торжественного открытия работ в порту своего родного города Кастелламмаре-дель-Гольфо. Джулиано мобилизовал всю свою банду, насчитывавшую 60 человек, и разместил пх на том участке шоссейной дороги между Алькамо и Калатафими, по которому, согласно программе, должен был обязательно проехать кортеж машин. Целых три часа блокировали они дорогу. Были остановлены 11 легковых машин и 5 грузовиков; от пассажиров требовали только удостоверения личности, которые проверял лично Джулиано. Не было взято ни одной лиры, ни один волос не упал с головы пассажиров; две машины с номерами, выданными в Палермо, в которых находились элегантно одетые мужчины и женщины, возвращавшиеся со свадебного пиршества, были немедленно пропущены, как только пассажиры показали свадебные конфеты и сладости; но машина Маттарелла так и не появилась [59] .

59

Сведения о попытке захватить депутата Маттарелла и о связях между бандитом Джулиано и Леонардо Ренда, секретарем организации христианско-демократической партии в Алькамо, опубликованные в журнале «Эспрессо», были в общих словах опровергнуты депутатом Маттарелла в письме, посланном в редакцию этого журнала и напечатанном в номере от 11 января 1959 года.

Попытка захватить Калоджеро Виццини была еще более романтической, но столь же безуспешной. Дон Кало знал, что ему угрожает опасность. После эпизода с Маттарелла он в течение нескольких недель укрывался в гостинице «Солнце» в Палермо, не осмеливаясь показаться на людях. Двое преданных ему людей, вооруженные до зубов, Розарио Кальдероне и Сальваторе Маццарезе, спали в его комнате, меж тем как многочисленная группа мафистов несла постоянный караул в холле и на площади перед гостиницей. В один из этих дней, вынужденный отправиться в Виллальбу, он тайком покинул гостиницу через черный ход, оставив охрану на своих местах, чтобы ввести в заблуждение Джулиано.

Джулиано все же разузнал, что Виццини должен вернуться на следующий день, и расставил 30 человек на участке дороги между Болоньеттой и Виллабате, где дон Кало должен был обязательно проехать. Машина Виццини действительно появилась, но бандиты обнаружили в ней только водителя, чемодан и некоего Винченцо Лонго, который столь испугался, что вопреки всем обычаям «почтенного общества» тут же побежал в полицию донести о случившемся. А дон Кало проехал в фургончике зеленщика, спрятавшись между корзинами с зеленью и овощами. Джулиано, рассчитывая на закон «омерта», доверился одному «другу» из Виллабате, а тот немедленно предупредил Серафино Ди Пери, старого главаря мафии Болоньетты и закадычного друга дона Кало.

После провала попыток захватить Маттарелла и Калоджеро Виццини, которых бандит обвинил в предательстве, Джулиано сорвал свой гнев на карабинерах, «чтобы отомстить правительству», как сказал Антонино Терранова на суде в Витербо. 8 апреля в селении Торретта, во время вооруженного столкновения с полицией, банда Джулиано убила одного карабинера и 10 ранила. Спустя 10 дней она совершила налет на казарму карабинеров в Монреале — один карабинер был убит, а другой тяжело ранен. 3 июля в Портелла-делла-Палья бандиты устроили засаду, убив четырех карабинеров и тяжело ранив двух. В тот же день в четырех километрах от этого местечка было совершено нападение на большой патруль карабинеров, один из них получил тяжелое ранение; следующей ночью банда обстреляла из автоматов казарму карабинеров в Партинико и забросала ее ручными гранатами; через две недели нападение повторилось, на этот раз один карабинер был убит, а один умер от ран на следующий день. 17 августа бандиты внезапно атаковали гарнизон карабинеров, дислоцированный в 10 километрах от Партинико; четыре дня спустя кровь пролилась в Беллолампо — 8 карабинеров были убиты и 9 ранены.