Маг 10

— Сколько заплатишь, чтобы довезли до Амбролаури?

— Сотню долларов, — тут мне жаться ни к чему.

Она снова разговаривает с собеседником и кивает мне, что договорилась насчет меня.

— Я тогда у вас подожду? — я киваю на скамеечку около калитки.

Грузинка кивает, тогда я еще прошу горячего чаю, она уходит довольная удачной торговлей, а я располагаюсь в тени. Делаю вид, что отдыхаю, а сам внимательно прислушиваюсь к происходящему вокруг.

Вот и вернулся я на этот путь снова с приключениями: Они — Амбролаури — Ткибули — Кутаиси.

Многое совпадает с прежними вехами при социализме, даже названия городков помню.

Сейчас мне полегче, чем в восемьдесят втором, когда у меня не было с собой никакой подходящей к ситуации бумажки. Да и денег тоже не имелось ни одного советского рубля изначально. Хорошо, что попались мне на пути не равнодушные люди, они со мной всем поделились. Пусть я их и не спрашивал особо.

Теперь есть загранник, есть нормальный паспорт, правда, внутренний паспорт мало мне чем поможет, даже в консульство с ним не обратиться, ибо, нет его в этом времени.

Находиться долго у всех на виду в этом районе только мне нежелательно, слишком близко к осетинской границе. Поэтому я тихонько сижу, слушая как хозяйка пересыпает свои последние яблоки в пару пакетов из супермаркета.

Потом она приносит мне горячий и крепкий чай в большой кружке, ставит рядом оба пакета и молча уходит, не слушая мою благодарность.

Через двадцать минут подъезжает машина к дому. И это тоже привет из Советского Союза, вишневая семерка!

Все прямо похоже складывается, как тогда.

Ну, вишневой она была когда-то давно, сейчас скорее бурая от грязи и потеков.

Из машины выбирается с большим трудом толстый пожилой грузин и какое-то время пытается распрямиться, держась за крышу машины. У него серьезные проблемы со спиной, поэтому он раздражен тем, что ради заработка ему приходится терпеть сильную боль.

— Ну, это мой пациент, теперь он от меня никуда не денется, — понимаю я про себя.

Дядька тоже лет шестидесяти пяти, он подзывает меня к машине. Я подхожу, не забыв купленные яблоки.

— Это ты хочишь в Амбролаури? — грузин тоже еще хорошо говорит на русском.

— Добрый день. Хочу я на самом деле подальше. Отстал от автобуса и мне нужно вернуться в Кутаиси. Заплачу в два раза больше, — начинаю я, однако, водитель меня перебивает раздраженно:

— Не смогу, спина, будь она проклята! Долго не смогу ехать, ноги отнимаются! Только в Амбролаури!

— Я помогу со спиной, — внимательно смотрю ему в глаза.

Какие-такие тут могут ездить автобусы, от которых может отстать такой мужчина, как я — это вопрос мутный очень по жизни. И лучше на нем внимание не заострять. Чтобы опять не начинать врать и не обманывать дядьку, как того пожилого мужика на зеленом «Москвиче».

Которого тогда запутал в своих планах сотней рублей около магазина «Кооператор». Теперь сотня долларов на виду, единственное отличие.

До сих пор испытываю чувство стыда за свой обман и как в итоге все вышло. Ведь даже его деньги забрал фактически, хотя и не собирался.

— Как? Многие уже пыталось, — и он резко машет вниз рукой, тут же морщась от боли.

— Я — могу. Отгоните машину с проезда, обопритесь руками на капот и подождите пять минут, пока буду над вами работать. Боль пройдет. Когда пройдет — отвезете меня за двести долларов в Кутаиси.

— А если не пройдет? — дядечка не верит мне.

— Тогда я вам просто подарю те же двести американских денег. Вот, кладу их на сиденье. Но, она пройдет, — я вытаскиваю припасенные пару зеленых бумажек из кармана и оставляю лежать на пассажирском месте.

Ну, это серьезная ставка, в такую никто не откажется сыграть. В этом я уверен.

Дядечка снова, хватаясь за крышу, залезает на переднее сидение и переставляет машину под ближайшее дерево, высокий пирамидальный тополь.

— Вылезайте и обопритесь руками на багажник, — говорю я ему, пока сам кладу на заднее сидение оба пакета с яблоками.

Мужчина хочет поспорить, однако, убеждение и сила в моем голосе заставляет его слушаться меня.

Вытаскиваю из внутреннего кармана куртки один из лечебных камней и вожу пару минут вдоль поясницы и позвоночника, обильно пуская ману. Потратил процентов пять, не меньше, и убрал камень обратно.

Голова хозяйки мини-рынка мелькнула пару раз около окна, потом она вышла за ворота и неотрывно смотрит на мои действия. Смотрит с интересом, однако, ничего не говорит.

— Садитесь, уважаемый. Ехать пора, — только и говорю я дядьке.

Он послушно выпрямляется, идет к водительской двери, открывает ее и садится, постоянно прислушиваясь к своим ощущениям.

— До свидания! Спасибо, что помогли, — говорю я тетушке, однако, она только молчит.

Как видно, по жизни не очень разговорчивая, только, сейчас она упустила свой шанс вылечить какую-нибудь напасть у себя лично.

Верить нужно случайным путникам и их невероятным предложениям!

Глава 14

Вылеченный от постоянной боли дядечка потрясенно молчал часа полтора, постоянно ерзая за рулем.

Нет, не совсем молчал, один раз все же высказался. Ведь уехал я не так сразу, попросил его остановиться около синагоги и с умным видом ценителя старинной архитектуры два раза обошел ее по кругу, медленно рассматривая красивое каменное здание.

Как самый настоящий турист, который приехал посмотреть именно эту достопримечательность.

Ну, на настоящего туриста я не тяну, у меня нет смартфона и я не снимаю синагогу со всех возможных ракурсов. И еще себя, любимого на ее фоне, не фотаю.

В общем, это стопроцентный провал, Штирлиц! Не бывает таких туристов!

— Нету никого. Уехали все, — только и сказал он после этого.

И дальше мы поехали по вполне неплохим дорогам, гораздо лучше, чем при социализме были.

Почему-то я это отчетливо помню до сих пор, вот как избирательно работает память. Только, для меня всего три года прошло, не успела еще стереться картинка. Ну, хоть чем-то жизнь у людей лучше стала. Правда, и самих людей здесь стало явно меньше, раза в два с половиной с тех пор.