Маг 12

— Главное, сейчас в больницу эту не наведывайтесь! Пусть они ничего не знают!

Таково мое единственное условие излечения, поставленное молодой девушке, быстро пришедшей в себя.

После этого Мария и стала такая загадочная, наверно, что-то по своей женской хитрости задумала.

Вступление в войну на год раньше американских войск и то, что Германия до сих пор неплохо снабжается с нашей стороны, как-то вернуло историю войны примерно на свое прежнее место. Ну, может, на два-три месяца события расходятся, как я вижу по своим записям.

Немцы сняли практически все войска из Польши, оставив на границе с Россией только фольксштурм и инвалидные команды. Затребовали десяток дивизий из Австро-Венгрии, получили их и мощнейшим ударом вмазали снова сразу в двух местах. Уже с новой тактикой, когда штурмовые роты идут сразу же за огневым налетом, самая передовая тактика по этому времени. Они ее в следующей войне очень удачно применяли, когда набрали силенок после предыдущего поражения.

Снова откинули французов на тридцать километров, а британцев со свежими американцами всего на пятнадцать и на этом после месяца страшной жатвы остановились. Настойчивость, с которой нация кладет сотни тысяч своих сыновей в бесконечных атаках, меня просто поражает. Уже с четырнадцатого года все бьются, как бараны об ворота и еще никто ничего не прорвал, но, отступать не собираются.

Англичане, французы и, в основном, сербы тоже хорошо продавили Салоникский фронт, ослабленная Австро-Венгрия удар не выдержала и потом оставила территорию Сербии через три месяца боев.

Все, маятник качнулся и всем стало ясно, что поражение стран Оси не за горами.

И что вы думаете, фактическая капитуляция Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии случалась почти ровно в те самые даты, что и в том времени. В сентябре-октябре-ноябре восемнадцатого все дружно подписали капитуляцию.

Только, эти события я уже не увидел в тот год, уже совсем в другом времени про них прочитал, так как срочно покинул это время и место.

Да, вот так, внезапно собрался и ушел со своей квартиры, из Царского Села, из Петербурга в конце мая месяца.

Сел на поезд до Москвы, потом до Владикавказа, оттуда на извозчике в Тбилиси, а там уже и Кутаиси недалеко.

Очень мне захотелось поменять наконец обстановку, да еще с императором сильно разругался. Напоследок разругался.

Генералы все-таки продавили его на маленькую победоносную войну, поэтому будущее от меня уже не зависит совсем. Я поэтому даже обрадовался после окончательного выяснения отношений с императором и его Генштабом.

Понимаю сам, что немец теперь точно не тот, пока воюет из последних сил на Марне, поэтому вполне возможно ударить ему внезапно в спину. Смысл добровольной отдачи Привислинского края генералы не понимают и требуют вернуть границу Российской империи назад. И, конечно, пройти еще дальше, чтобы забрать всю Польшу целиком у Германии и Австро-Венгрии.

На хрен она нам целиком — объяснить не могут, но, очень хотят повоевать и кого-то завоевать. Прямо как дети, седые, усатые и с сабельками. Сначала завоюем, а потом уже подумаем — а нафига?

Ладно, хоть изучив немного Дарданелльскую операцию, пока не требуют отправлять наш чахлый флот на захват Босфора.

Но, это самоубийственное действие еще впереди, как я понимаю. Все хочется объять своей армией императору и генералам, соблазн слишком велик, поэтому меня никто и не слушает.

— Немец еще слишком силен! Нужно подождать месяца три и его оборона просто рухнет! Потерь будет меньше гораздо! — уговариваю я генералитет и императора, но, последнее слово остается за ним.

— Мы произвели тысячу тяжелых орудий и вдоволь снарядов к ним. В войска уже поступают первые автоматы нашей конструкции, которые даже лучше тех же образцов Браунинга! Противогазы имеются у каждого солдата! Мы будем наступать! — Николай Второй категоричен, — Долго мы терпели, теперь пора вступить в войну и закончить разгром агрессора с нашими старыми союзниками!

Вот как Николая Второй заговорил!

Впрочем, в основном он прав, присоединиться к победителям всегда полезно. Какие бы чувства к нему и России не питали англичане и французы, отказываться от такого нужного им удара в спину доблестным германцам они не станут точно. Сохранят себе сотню-две тысяч солдат целыми, от такого предложения невозможно отказаться.

— Да, все это оружие есть, только, воевать никто из вашего командования не умеет, — хочу сказать я, но, просто молчу.

Внимательно слушать меня некому, радость переполняет всех присутствующих на совещании в Генштабе, звучат взаимные поздравления с началом долгожданной войны.

Их можно понять, военные люди для этого и живут.

— Тогда, господа, если вступление в войну уже через неделю, пора зачищать агентов немецкой и австрийской разведок, — предлагаю я собравшимся, — как раз за это время всех переловим и первые допросы снимем.

— Много ли их таких у нас есть? — спрашивает недоверчиво один из генералов.

— Немецких примерно две тысячи отслежено. Именно агентов или пособников. Австрийских гораздо меньше, всего полторы сотни, — снова я солидно щелкаю пальцем по кожаной папке.

— Исполнять, ваше Императорское Величество? — это уже к государю.

— Разрешаю! — рубит воздух ладонью возбужденный открывающимися перспективами император.

Ох, и удивятся через несколько дней эти самые генералы и сам император, когда вопли схваченных агентов и их родни донесутся до них самих. Как же они везде так умудрились забраться во все места?

Знакомых шпионов, и даже лично, у каждого окажется очень немало. Ничего, пять лет кропотливого труда скоро дадут результат. И такой, что вся Россия ахнет.

Генералы светятся от счастья, а я почувствовал себя, наконец, тут лишним человеком. Все уже решат без меня, мое время оказывать влияние на императора закончилось, так что можно отправляться в путь.

Не буду обманывать никого, я оказался просто счастлив в этот момент.

Устроил за неделю свои дела, запустил облаву по всей империи, не пару тысяч, так тысячу агентов точно нагребем. Побеседовал в камере с Джугашвили уже в третий раз, предложил вылечить ему руку и ступню за его согласие работать на правительство:

— Если бы вы занялись постройкой канала из Белого моря в Балтику — это было бы здорово, Иосиф Виссарионович. Нам очень нужен такой жесткий организатор процесса. Свой срок вы уже отбыли в тюрьме, не в ссылке, зато, не заработали в Турухтанском крае себе ревматизм костей. И хорошо поучились инженерному делу!

Ошеломленный Джугашвили, немного подумав, в этот раз согласился и я тут же на тюремной койке вылечил его от всего. До этого момента он два раза отказывался изменять делу революции и работать на самодержавие.