МАГ 7 (возвращение)

— Мы все преодолеем вместе, чтобы нас не разлучало, — заявил мужчина, но, видя, что я жду от него ответа, нехотя признался, — Да, проблемы есть.

— И ты пошел собирать грибы, чтобы отвлечься от мыслей о грядущем разводе?

— Ну, да, это меня успокаивает, успокаивало, — поправился он.

— Что же, снаряд попал в одну воронку дважды, — заметил я.

— Вы, то есть, ты, я не верю в ваш рассказ, придумайте что-то по правдоподобнее.

— По правдоподобнее? Это можно, пойдем прогуляемся на улицу.

Я забираю с подстилки футляр с биноклем, протягиваю руку Брату и помогаю ему слезть вниз, потом мы подходим к выходу, и я нажимаю светящийся знак, легким таким толчком, Дверь бесшумно опускается перед нами, видя обалдевшие глаза мужчины, я предлагаю идти дальше, мы выходим на залитую лучами Ариала площадку.

Светило сильно отличается от Солнца, кажется, что оно ближе и отдает синим оттенком, как на мой взгляд, но, как это видит и понимает мой Брат, я не знаю.

Даю ему время осмотреться, сам подхожу к краю и, поднеся бинокль к глазам, рассматриваю тела Охотников. Карн сполз почти к Тонсу, на котором, кажется, стало меньше камней. Странно, что они не пытаются куда-то уйти подальше от этой осыпи, или сил уже нет, или, мне кажется, что идти никто не может.

— Это Солнце на наше совсем не похоже, — слышу я сзади растерянный голос.

Наконец-то, мистер юрист — сама Очевидность!

Не прошло и пяти минут. как сработало логическое мышление.

— Да, не похоже, да и не Солнце это совсем, здесь его называют — Ариал, — замечаю я, отрываясь от бинокля, — На этой стороне материка. С другой стороны, называют по-иному, но тебе это не важно, зато ты узнал первое слово на местном языке, с чем тебя и поздравляю!

— Солнце — Ариал! — Брат чуть не падает, и я подхватываю его под руку.

Помню, как у самого ножки подкосились и сколько я тупо просидел на камнях, собираясь с силами и настраиваясь на борьбу за себя в новой жизни. Как мне не хватало такого знающего человека, как я сейчас.

— И Луны здесь нет, вообще, поэтому, по ночам темень несусветная. Да и звезды совсем не те, ничего знакомого на небосводе не увидишь.

— Теперь ты понимаешь, что не на родной Земле? — следует логичный вопрос.

— Да, ты прав, это другая планета, — на удивление быстро признает Брат, хотя, что ему остается делать, только впадать в истерику и плакать или смотреть жизни в глаза.

Ладно, похоже, какой-то характер у Брата есть, хоть и не служил в армии.

— Прежде, чем мы вернемся в Храм, так я называю это помещение, разреши, я представлю тебе весь мир. Перед тобой лежат горы, которые называются Сиреневые горы или Кардигал. Налево лежат Норнийские нагорья, — я показываю рукой направление, — За ними — Черноземье, заканчивающееся на берегу Голубого моря. Страна называется именно Черноземье, имеет один настоящий город, Астор, являющийся столицей, который расположен именно на берегу моря.

Брат послушно слушает мой рассказ и пытается запоминать, это хорошо.

— Направо лежит другая половина континента, за труднопроходимыми перевалами, не важно, как называются те страны, тебе ни к чему. Это — очень трудные для жизни места, полные насилия и беспредела. Я там уже побывал, даже выжил и нашел любовь, но, тебе туда соваться — без шансов.

— Да, самое главное и интересное, уровень развития Черноземья, да и всех остальных стран на этом континенте — раннее средневековье, примерно, одиннадцатый — тринадцатый век, если, по-нашему.

Я гляжу на лицо своего Брата и вижу, что он не совсем понимает, о чем речь.

— Я к тому, что твоя профессия здесь — без надобности. Да и я тружусь, хоть и в мастерской и связан с транспортом, но ремонтирую не автомобили, а простые телеги.

— Средневековье? Телеги?

— Да, парень, именно телеги и подводы. Я, понемногу, делаю здесь техническую революцию, но, очень понемногу и в ограниченных местах.

— Что я здесь делаю, зачем я сюда попал! Как вернуться обратно? — у Брата начинается истерика, которая длилась бы долго, только времени на уговоры у меня маловато, тем более, он меня перестает слушать, полностью уйдя в свои переживания.

Я подвожу его к Столу и протягиваю чайник, предлагая попить водички и успокоиться. Брат берет чайник, смотрит на него довольно нерешительно и спрашивает:

— У тебя чистая чашка есть?

Меня разбирает хохот, от нервного напряжения и вопроса.

Смеюсь я долго, вытирая глаза, и сгибаясь в поясе.

— Извини, — говорю я мужчине, — Сегодня было трудное утро, пришлось решать серьезные проблемы и тут ты, с таким вопросом. Чашки нет, забыл, не чистой, ни какой другой. Пей так, из горлышка, тебе понравится.

Брат, брезгливо улыбаясь, подносит чайник ко рту и высасывает его за полминуты.

— Еще! — почти кричит он и я улыбаюсь, чай уже готов, мы садимся на мою постель, я отливаю ему большую часть закипевшего чайника, и мы наслаждаемся горячим чаем, разбавляя его водой из источника.

Брат о чем-то сосредоточенно размышляет, я ему не мешаю прийти к закономерным выводам, пусть думает, пока пьет чай.

— Кругом везде средневековье?

— Кругом, но разное.

— Это как — разное?

— Да, очень отличающееся между собой. В Черноземье — такой себе капиталистический, хорошо развивающийся порядок, без дворян и сословий, как в ранних Штатах. Промышленность бешено развивается и все вполне справедливо, если не покушаться на высшую власть, которая сосредоточена в руках заслуженных людей. То есть, жить можно.

— Если на юг, в основном степи, там, скорее, первобытно-общинный строй, понемногу перерождающийся в феодальный. Есть небольшое, боевитое княжество дворян, оставшееся со старых времен, под напором степняков находится постоянно, каждый благородный — там воин, никакой справедливости ко всем остальным сословиям, называется Астрия.

Брат кивает головой, показывая, что все понятно и прихлебывает чай.

— На севере, только не смейся, остатки государства магов, очень жалкие остатки.

— Магов? Ты, наверно, шутишь? Кстати, как тебя зовут?

— Известно, как, Олег Протасов в прежней жизни, теперь — Ольг Прот.

— Но, лучше будем называть друг друга — Брат, ведь мы сильнее братья, чем близнецы. Только жизнь у нас оказалась разной, и я потом объясню — почему.

— У нас проблемы со временем?

— У нас, то есть, тебя, проблемы не только со временем, они во всем. Но дня четыре у нас есть, тебе придется очень сильно учиться и стараться. Я прошел науку сам и это оказалось долго и трудно, со мной тебе будет гораздо проще.