Маг для бастарда

– Ну что вы, госпожа, – с учтивой небрежностью ответил я, – это не беда. Так, небольшая неприятность. Сломалась ось у коляски, в которой ехали мальчики, и теперь они вынуждены ехать верхом.

– О боги! – всплеснула она руками, а в глазах я прочел именно то желание, которого и добивался. – А у нас как раз наоборот! Карета совершенно цела, но ночью пала одна из лошадей. Говорят, в сене попался болиголов, но мне от этого не легче. Меня ждет жених, и если я не приеду, он может расторгнуть помолвку.

– То есть вы хотите сказать, – притворился я недогадливым пеньком, – что мы могли бы…

– Вот именно! У нас полно свободного места, и ваши мальчики могут ехать в карете. А лошадей запряжем… ведь их можно запрягать?

– Конечно, – пожал я плечами, – прикажите вашему кучеру выбрать тех, что ему понравятся. Но вы точно уверены, что мальчики вам не помешают?

– Ах, ну конечно, уверена! – Дама вскочила изза стола. – Мы идем собираться, нам достаточно десяти минут.

– Ждем, – сообщил я вслед новым спутницам, метнувшимся в сторону ведущего в комнаты коридора. Но они уже не слышали.

– А где ваши лошади? – Кучер стоял рядом со столом, стараясь не смотреть на еду.

– У коновязи, успеете запрячь, – мне стало понятно, что, бегая по селу в поисках лошадей, мужчина не успел поесть. – Присядьте и позавтракайте. Иначе я буду тревожиться за подопечных.

– Я возьму с собой…

– Садитесь и не спорьте. И скажите, хозяин гостиницы возместил ущерб? Ведь это его сено.

– Увы, – покачал головой кучер, присаживаясь на край стула, – сено и овес мы везли с собой, госпожа Эрника не так богата, как хотелось бы.

– Вот как, – буркнула Мэлин, и я послал ей предостерегающий взгляд.

Нам не стоит сейчас привлекать к себе лишнее внимание и ссориться с хозяином этого заведения. Обозленные люди очень мстительны. Ну а мне так вообще нельзя вмешиваться в те дела, на которые нет контракта.

Глава 16

Как вскоре выяснилось, ситуация у госпожи Эрники была действительно безвыходная. В довольно потертую дорожную карету изначально было запряжено только две лошади вместо положенных трех, и одна ее увезти просто не могла. Я предложил кучеру запрячь карету тройкой, добавив двух наших лошадей, и он просто расцвел от счастья.

– Не благодарите, – остановил я мужчину, – такая сделка выгодна и нам. Мы уже два часа в дороге, специально выехали пораньше, чтобы не гнать лошадей и пощадить ногу моего племянника.

– А почему вы не стали ждать, пока починят?

– Наша коляска сломалась поздно вечером, и мы оставили ее на обочине лигах в двух от маленькой деревни. А когда приехали и нашли ночлег, выяснилось, что хороший мастер как раз в отъезде. Столько ждать мы не могли.

Уж если пришлось врать, то выбирать нужно тему, с которой знаком не понаслышке. Я описывал кучеру подлинный случай, происшедший со мной осенью, и он ни на секунду не усомнился в моих словах.

Пока мы перегружали в багажный ящик свои мешки, саквояжи и седла, я успел строго предупредить подопечных, чтобы не рассказывали спутницам небылиц, и вообще больше помалкивали. Никогда не стоит недооценивать чужую наблюдательность. Затем незаметно бросил на карету защиту и следилки, и первым выехал из распахнутых ворот.

Мои подозрения, что у хозяина имелись какието собственные планы на постоялицу, получили за это короткое время несколько весомых подтверждений, и я уже успел пожалеть, что так опрометчиво навязался ей в компаньоны. Вот уж точно права поговорка, что беда беду притягивает, не хватало мне только ее проблем. И отказаться от сделки уже было поздно, хотя, если бы я был один, возможно, и попытался. Но только не теперь, когда мои подопечные и так бросают на меня осуждающие взгляды.

Однако до большого села, где я наметил остановку на обед, мы добрались вполне сносно, госпожа Эрника оказалась совершенно не капризна. Да, если посудить, и не пристало капризничать девушке, имеющей, как рассказал мне по секрету кучер, лишь знатное имя да заложенное маленькое имение в глухом уголке этой провинции. Вот и засиделась в невестах почти до тридцати лет, если бы не приехал к управляющему друг, вполне могла остаться вообще без жениха.

Я перевел для себя слова конюха несколько иначе, но говорить об этом ничего не стал. Сейчас самой большой моей мечтой было доехать до Черуны и распрощаться с госпожой Эрникой и ее молчаливой неприметной камеристкой. Я бы ее и не заметил, эту белесую даму с водянистыми глазками, если бы не почувствовал идущий от нее поток жгучей неприязни, когда проверял перед отъездом эмоции улыбающегося, как зазывала в цирке, хозяина. И потому, накладывая на всех защиту, на нее прицепил самое простое, что пришло на ум, – ментальную липучку.

– Господин Иридос! – остановил меня встревоженный голос госпожи Эрники, когда я, выбрав корчму по самым чистым окнам и подметенной дорожке, свернул к воротам. – Мой жених написал, чтобы я остановилась на обед в харчевне «Три листика».

Поселиться в харчевне, где у вас отравили лошадь, тоже он посоветовал? – так и рвался у меня с языка язвительный вопрос, но вслух я его не задал. Ведь не поймет, примет за оскорбительный намек, начнет дуться… Нет, таким людям нужно все разжевывать, как младенцам, и абсолютно не гарантировано, что они и после этого поверят в собственную несообразительность.

– А почему он рекомендовал именно эту харчевню? – состроил я самую заинтригованную физиономию, какую сумел. – Там готовят нечто особое?

– Нет, – растерялась она, смотреть на совет под этим углом ей не приходило в голову, – Жогрос просто заботится, чтобы меня не обманули.

И у него это замечательно выходит, просто язык чесался съязвить, и снова я сдержался. Похоже, скоро я пойму тайный смысл закона о двадцатилетней практике, выдержку тут действительно очень удобно тренировать.

– Но здесь вас не обманут, – с превосходством объявил я, – по той простой причине, что я вас приглашаю. Мне очень нахвалили кухню этого заведения, и мы имеем отличный повод проверить это утверждение.

Бедная госпожа Эрника! Она так растерялась, что я ее даже пожалел. Так хорошо знакомое мне чувство нищеты, когда покупаешь не то, чего хочется, а то, на что хватает монеток, просто читалось в ее глазах. И возможность пообедать бесплатно, сэкономив тем самым несколько медяков, возобладала над рабской покорностью приказам неведомого мне, но уже почемуто неприятного жениха.

Хозяин заведения, сухощавый и опрятный мужчина неопределенных лет, выскочивший на крыльцо и наблюдавший за нашими переговорами, ринулся навстречу, распахнул дверцу кареты и засиял, обнаружив, что клиентов несколько больше, чем он мог надеяться.

Мое чутье не подвело, еда оказалась свежей и вкусной, особенно хороши были свежеиспеченный душистый хлеб и летний овощной суп со свининой и сметаной. Да и жареные ребрышки были на высоте, Ганик вылезал изза стола разомлевший и подобревший. Зато Мэлин посматривала на меня искоса, особенно после того, как оказалось, что местные служанки и подавальщицы подвержены странному эффекту, замеченному мною утром.

Самые пышные пирожки пододвигались ко мне, самые сочные и румяные ребрышки оказывались в моей тарелке. Нет, я вовсе не против. Я, несомненно, личность неординарная и все это заслужил, особенно за свои же деньги. Но зачем так прижиматься при этом к моему плечу загорелым декольте и сопеть в ухо?