Маг и его Тень. Рождение Мага

Людо с ожесточением потер переносицу.

— Да-да, конечно... Не то чтобы я тебя не понимал... Собираешься сделать то же самое еще два раза?

— По возможности, — осторожно кивнул Гарри.

— М-м-м, боюсь, это невозможно. Не могу сказать почему, иначе открою суть последующих соревнований. Правда, в твоем случае...

На самом деле суть этих самых последующих соревнований Гарри уже успел прочесть в его разуме, пользуясь отсутствием какой бы то ни было окклюментивной защиты, даже природной. Не сказать, чтобы ему понравилось вероятное будущее. Если ничего не изменится, бездействие будет грозить весьма болезненной смертью. Однако, была и хорошая сторона...

— Суть второго тура заключается в том, — продолжал Бэгмен, — что вам придется спуститься на дно озера к поселению русалок.

— Сэр, зачем вы мне это говорите? Разве я не должен разгадать загадку золотого яйца или как-то так?

Судья вздохнул. Нещадно терзаемая переносица приобрела малиновый оттенок.

— Видишь ли, здесь у нас возникли кое-какие сложности. Во-первых, у тебя нет никакой подсказки. Пользоваться чужими трофеями нельзя. Во-вторых, Гарри, я не знаю, что, Мерлина ради, здесь происходит, но... Кхм, похоже, у тебя есть определенная репутация, — он испытующе взглянул на молодого мага, наверное, надеясь обнаружить на его лице корни той самой раздутой Скитер репутации. — В общем, русалки сказали, что если ты хотя бы подойдешь к воде, они разорвут все соглашения с Хогвартсом.

* * *

Естественно, никто и не подумал поздравить его с успешным прохождением первого тура. Успешным в том смысле, что младший из участников сумел завершить испытание со всеми здоровыми конечностями и минимальным риском для жизни. Нет, обвинений в трусости никто не выдвигал, но разочарованными казались даже кресла у камина. Старшекурсники показательно не обращали на него внимания, ребята помладше посмеивались в сторонке. Время от времени тонкие голоски прорывались сквозь смех:

— ... забоялся!

— ... а ты говорила...

— Да ничего он не...

— Сказки все!

Даже братья Криви демонстративно отвернулись от него, уткнулись в домашнюю работу. Не подошли и Рон с Гермионой, причем последнюю Гарри вообще не увидел в гостиной. Что ж, ему не привыкать. Проклятьями как слизеринцы бросаться не станут, и то хлеб. Все равно уже через пару недель в башне наверняка появится новость посвежее и поинтереснее.

— Гарри, — перед сном шепнул Невилл, — я вот не думаю, что ты трус. Я бы на твоем месте куда больше бы испугался, а ты... у тебя выдержка есть и хладнокровие. Бабушка тебя поддерживает, она тоже смотрела.

Гарри поставил на его тумбочку крошечную фигурку венгерской хвостороги. Дракончик зевнул, свернулся калачиком и закрыл глазки.

— Спасибо.

Начало декабря принесло в Хогвартс ветер с мокрым снегом. По замку гуляли привычные зимние сквозняки, но в школе жарко топились камины, толстые стены защищали от холода. Корабль Дурмстранга качался на волнах, чёрные паруса рвались в низкое серое небо. Крауч привык к постоянной качке лишь к зиме, и одно только упоминание корабля уже не вызывало у него отвращения. Теперь оно скользило в его взгляде, обращенном на Снейпа, Грюма или своего отца. Сторонился он всех, но к Снейпу иногда обращался в случае крайней необходимости. Общение было одинаково неприятно обоим волшебникам из-за обоюдного предательства той или иной стороны, но его, к сожалению, не всегда удавалось избежать. Так и бродил вокруг нелюдимый директор Дурмстранга, пугая первогодок вечно голодными глубоко запавшими глазами. По нескольку раз в неделю Гарри поднимался на палубу глубокой ночью и читал в капитанской каюте. Туда без разрешения никто не войдет, а Барти от его присутствия, как всегда, успокаивался и не так рисковал быть разоблаченным по причине нервного срыва. Всех своих секретов маг открывать не собирался, как не собирался и распахивать перед некромантом душу, не зная, не предпочтет ли тот его общество приказам Волдеморта. Но иногда говорил о том, что замалчивается в Хогвартсе или делился тем, что не полагалось знать простому школьнику. Особенно Крауча заинтересовало нападение на Снейпа в прошлом году.

— Темный лорд нередко использовал оборотней в карательных операциях, — он задумчиво потер подбородок. — Министерство любезно предоставляло массу возможностей для этого. Ты слышал о начале облавы на темных существ?

— Пик был лет пятнадцать назад, знаю, — Гарри кивнул. — Но сомневаюсь, что это дело рук Волдеморта.

— Могло бы быть, не умей он расставлять приоритеты. Вряд ли сейчас его больше всего на свете заботит уничтожение предателей.

— Даже не сомневаешься, что Темный лорд жив?

Крауч молча закатал рукав, где размытой кляксой виднелась метка. То ли жив, то ли мертв, а отголоски силы витают в воздухе. «Ты говоришь да, я говорю нет, если хочешь, остановись между», — так сказал Крысолов при первой встрече. Не помни он так отчетливо убийство Квиррелла три года назад, никогда бы не пришел к однозначному выводу.

— Портал в Хогвартс без одобрения администрации... Нет, немыслимо. Я скорее поверю в то, что Люпин сам дал разрешение и получил обливиэйт. Что? — спросил он, видя, как Гарри качает головой. — Он тогда уже не был учителем? Сам понимаешь, это ничего не меняет, доступ мог открыть хоть Хагрид. Куда сложнее подгадать со временем и местом, чтобы застать цель врасплох.

«В результате выходит, что убить хотели Грейнджер. Снейп с палочкой может с двумя оборотнями одновременно справиться, а застать его врасплох та еще задача, — вмешался Крис. — Толку от подобного плана на практике ноль».

«Если это не проба сил. В таком случае не думаю, что основной удар окажется нацелен на подопытного черного кролика. Но точно на сильного мага, которого непросто застать врасплох, как ты и сказал».

Хагрид все еще не оставил надежды ни на воспитание монстров-гибридов, ни на привитие ученикам любви к этим монстрам. Несмотря на все его старания, четверокурсники не то что не прониклись симпатией, но даже ни капли не привыкли к трехметровым панцирным чудищам. С уроков по уходу без потерь не возвращался никто, но каким-то чудом пока все обходилось ожогами и испорченными мантиями. Гарри иногда наблюдал за соплохвостами из окна, а Химера пару раз копировала внешний вид и лениво плевала огнем в стены. Одним словом, развлекалась как умела.

На прорицаниях Гарри так лихо предсказывал себе мучительную смерть, что скоро стал едва ли не любимым учеником профессора Трелони.

— Я вижу воду, много воды, — вещал он, полуприкрыв глаза. — И люди... они смотрят, как я тону, но не пытаются помочь. Очень много людей, я их даже не знаю.

— Очень хорошо, Гарри, — нахваливала его Трелони замогильным голосом. — Сможешь увидеть, когда это произойдет?

— М-м-м, зимой. Да, этой зимой, — уверенно продолжал он.

Его примеру последовали только Парвати и Лаванда, напророчившие смерть одному из чемпионов в следующем туре. Алиса устало пообещала овсянку на завтрак и снег в четверг, за что получила удовлетворительно. Рон с Симусом сочинили резкое изменение курса министерства касательно образования в Хогвартсе, больше никто не отличился.

А снег в четверг все-таки пошел.

Глава 39.

На следующий день МакГонагалл объявила о Святочном бале:

— Бал для старшекурсников, начиная с четвёртого курса, хотя, конечно, вы имеете право пригласить бального партнёра и с младших курсов…

Лаванда Браун во всеуслышание прыснула. Парвати Патил ткнула её в бок, едва сдерживая смех, так что рот перекосился, и обе уставились на Гарри, будто знали о нем нечто забавное, о чем он сам пока не подозревал. Сам Гарри перечитывал учебник трансфигурации для шестого курса, иллюзией изменив внешний вид обложки, чтобы не привлекать внимания декана. За четырнадцать лет ни Дурсли, ни даже Крис ни дня не учили его танцевать. Если не считать танцем скольжения и развороты с палочкой в руке. К идее Святочного бала он отнесся примерно с тем же воодушевлением, что и к телевизионной программе на летних каникулах. То есть собственная возможная причастность к данному знаменательному событию просвистела над ухом и вылетела в окно, не рискуя расталкивать любовно свившие гнезда во встрепанной голове планы. Пока МакГонагалл не обрадовала его оказанной чемпионам честью.