Маг-крестоносец
Шрифт:
— Кто... кто же навлек на тебя такие мучения? — вскричал Гасим.
Мэт догадался, что случится в следующее мгновение. Он выхватил волшебную палочку и бросился к Гасиму.
Призрак вытянул руку, в один миг обретшую плоть, и, выгнув ее под немыслимым углом, указал на Мэта.
— Он! — выкрикнул старик.
Гасим обернулся. Во взгляде его смешались страх и злоба. Он поднял руки и запел.
— Я возьму на себя молодого! — крикнула Балкис и встала рядом с Мэтом в человеческом обличье. Она взяла из его руки палочку и заговорила нараспев по-аллюстрийски:
Чтобы впредь тыМэт не видел, какое действие произвело заклинание Балкис, — он только услышал крик Гасима. А сам он встал лицом к призраку и, стараясь не смотреть в пустые глазницы, прокричал:
Погляди-ка за оконце —Там уж больше не темно!День пришел, алеет солнце,Петушок пропел давно!Право слово, оставатьсяЗдесь фантому ни к чему —Время, время возвращатьсяВ мир могильный, холод, тьму!Призрак снова закричал, как от боли, попятился... еще попятился и наконец совсем исчез во тьме.
Обернувшись, Мэт увидел, что Гасим лежит на спине. Руки молодого колдуна крепко обхватили грудь, ноги немыслимо переплелись, губы шевелились, но с них не слетало ни звука. Балкис стояла около него, подняв волшебную палочку, как дубинку.
— Что мы с ним сделаем? — осведомилась она.
— Нужно вытащить его отсюда, пока татары не заинтересовались криками!
Стоило только Мэту произнести эти слова, как в дверном проходе возникли темные силуэты. Татары увидели мужчину, девушку и молодого колдуна, без движения лежавшего на полу. Это зрелище произвело на них такое впечатление, что они тут же выхватили ятаганы и бросились вперед.
Мэт забрал у Балкис волшебную палочку и крикнул:
— Быстрее! Коснись колдуна рукой!
Он очертил палочкой воображаемый круг и пропел:
Все, кто в этот круг попал,Взрослые и дети,Не задержатся на мигДолее в мечети!Есть желанье у меняМигом испариться,В тихой роще у ручьяРазом очутиться!В глазах у Мэта потемнело. Он слышал вопли татар, подступавших все ближе, но еще громче их криков был страшный шум в ушах. Ему показалось, что к его руке прикоснулась чья-то рука, потом вроде бы издалека донесся чей-то вскрик — но в этом Мэт не был уверен на все сто. Ему казалось, что весь мир качнулся и завертелся кувырком — по крайней мере в этом не сомневался его желудок, но все же Мэт сумел заставить его смириться с тошнотой.
Затем все понемногу обрело устойчивость и равновесие, Мэт различил свет солнца, шелест листвы и журчание воды. Он пошатнулся, но удержался на ногах.
А Балкис удержать равновесие не сумела. Покачнувшись, она упала ничком на сырую землю у ручья. Мэт наклонился и помог девушке встать.
— Прости. Что поделать — нужно было торопиться. Наверное, нам пришлось продираться через ауру злых чар, которая окутывала мечеть. — Он умолк и всеми силами постарался удержаться от смеха. Паранджу Балкис не испачкала, а вот лицо ее было все в грязи.
Поняв, в чем дело, девушка наклонилась к ручью и стала умываться.
— О! — воскликнула она. — Где это мы?
— Тут красиво, правда? — проговорил Мэт. — А главное, что мы таки сюда попали. — Колени у него вдруг подогнулись, и он счел за лучшее сесть на землю. — И ручеек журчит так мелодично. Только кое-где грязновато.
Балкис огляделась по сторонам и увидела в ста ярдах от ручья горный склон, а перед ним — прекрасный луг, поросший дикими цветами. Мэт хотел было сказать девушке, что она смыла с лица не всю грязь, но не успел. Балкис ахнула от восторга.
— Да. Тут очень, очень красиво! И как тут кажется чисто после той помойной ямы, в которую варвары превратили город!
— Ничего подобного!
Балкис и Мэт испуганно обернулись. Варвар-колдун пытался сесть.
— Наше дело — очистить всю землю от неверных! Мы захватим весь мир, а потом положим конец войнам! Мы прекратим любые разговоры обо всех богах, кроме Аримана, любую болтовню о том, что хорошо, а что дурно!
Мэт озадаченно уставился на него.
— Не может быть, чтобы ты и вправду верил во всю эту чушь!
— Ч-ч-что? — вырвалось у колдуна. Голос его был готов сорваться от возмущения. — Как смеешь ты спорить с самим Ариманом?
— А как ты можешь верить ему? — парировал Мэт. — Разве ты не знаешь, что он — Князь Лжи?
— Это всего лишь злобные слухи, распространяемые его недругами!
— Да ведь ты только что сам собственными глазами видел того, кто лично убедился в том, как жестоко солгал ему Ариман, — угрюмо проговорил Мэт. — Арьясп заморочил старику голову, обещал ему, что Ариман одарит его несметными богатствами за то, что тот станет служить ему, верно?
— Так и будет!
— Ага, — саркастично усмехнулся Мэт. — Уж на холод твоему приятелю точно жаловаться не придется. Считай, он пожизненно обеспечен центральным отоплением. Вот только старик угодил в самую топку!
— Подлая ложь!
— Не спорю — самая подлая: пообещать райские восторги, а вместо этого дать нестерпимую боль. А когда он пытался сказать тебе правду, он лишний раз убедился в том, что за правду получит еще более страшную боль. Да... бывает и пострашнее.
— Не верю. Просто ты своим колдовством создал этого призрака, вот и все, — проворчал Гасим, но взглядом встретиться с Мэтом побоялся.
— Вовсе нет. Создал его ты, — напомнил ему Мэт. — И разве моя вина в том, что ты получил именно то, чего просил?