Маг с привидениями

На самом деле Мэт действительно оказался в непосредственной близости к территории Баналикса: кружение по лесу вывело его прямо к старому дубу. Воспользовавшись стволом дуба как прикрытием, Мэт перебежал к нему, затем осторожно вышел из-за дерева и поспешил к толстенному пню. Мэт взобрался на возвышение, медленно поднял руки и тихо пробормотал:

Пред вами, люди, — гвоздь программы!Но мне противны фонограммы!Я не певец и не оратор,Я — сам себе и трансформатор,И сэмплер, и ревербератор,И потому я фяну так,Как будто прячется в кустахНаемник-звукооператор!

Пробормотав этот стишок, Мэт возвысил голос и прокричал:

— ОСТАНОВИТЕСЬ!

Его голос, поддержанный десятикратным эхом, пронесся над поляной. Люди в испуге застыли на местах. Даже волынщик умолк. Баналикс обернулся и замер с вытаращенными глазами.

— Люди Морригана и Луга, остановитесь! — продолжал вещать Мэт. — Я, любящий деревья и живущий в них и подле них, приказываю вам прекратить это святотатство! Вы оскорбляете духа лесов!

Толпа сдавленно застонала. Баналикс вышел из ступора, и его физиономия перекосилась от злости.

— Оскорбляем? Мы — оскорбляем? Это ты своим вмешательством оскорбил нашу церемонию!

Мысли метались в сознании Мэта. Он пытался найти слова и в конце концов нашел их:

— Я тот, кто живет в дубах, осинах и терновнике! Я тот, кому ведома душа леса! Я тот, кто точно знает, как поклонялись богам истинные друиды. Я тот, кто ведает, в какое посмешище вы обратили их ритуал!

— Лжец! — вскричал Баналикс. На этот раз он не стал производить никаких пассов. Он открыто выхватил из рукава смоляной шарик, сорвал крышку с коробки с угольками и, поджигая шар, выкрикнул:

— Никому из смертных не ведомы церемонии поклонения богам древности! Ты лжец, но тебе не уйти от этого!

Шарик загорелся, Баналикс швырнул его в Мэта. Швырялся он метко, но Мэт уже распевал:

Ты полегче, друг, на вираже!Твой огонь меня обжечь не смеет!Видишь — шарик твой потух уже?И не светит больше, и не греет!

Шарик, остывая, сморщился и погас. Никто и не увидел, как он отскочил от груди Мэта. Толпа огласилась испуганным ропотом.

— Шарлатан! — взревел Баналикс. — А теперь отведай-ка настоящей магии! — Он начал водить руками и произносить слова на языке, смутно напоминающем гэльский. Мэт с ужасом понял, что жестами Баналикс изображает завязывание узла. Мэт вспомнил, что одной из разновидностей принесения человеческих жертв у друидов было повешение, после чего умершего бросали в топкую трясину. Не теряя времени даром, Мэт пропел:

Все, что ты ни завязал,Пусть скорей развяжется!Пусть и узел, и петляФикцией окажутся!

Что-то коснулось его шеи, попробовало затянуться… и пропало.

Баналикс стоял, вытаращив глаза, и глаза его наполнялись ужасом.

— Прекрати свои трусливые нападки! — приказал ему Мэт. — Ты ничего не добьешься!

Баналикс прищурился. Он всеми силами старался скрыть охвативший его страх.

— Сам трус! Трус, трус и обманщик! Уж не знаю, какой магией ты пользуешься, противостоя моим заклинаниям, но отведай-ка вот этого!

С губ Баналикса полился поток слов, которые он сопровождал жестами, похожими на быстрые броски — попеременно то левой, то правой рукой.

Что уж такое в него швырял Баналикс, Мэт не ведал, но не имел жгучего желания выяснять. Отражать в любом случае надо было все, что бы в него ни летело:

Защити, защити,Мой невидимый щит,От всего, что в меняУгодить норовит!

Мэт даже не почувствовал никакого прикосновения. А остальные видели, что в Мэта летят какие-то горящие снаряды, но гаснут, не долетая, ударяясь о невидимую преграду.

Толпа в страхе зароптала и попятилась от Баналикса. Мнимый друид стоял, тяжело дыша, он не спускал глаз с Мэта. Похоже, ему наконец стало по-настоящему страшно.

Мэт решил не останавливаться на достигнутом.

— Люди Божие! Вы видели своими глазами этого самозванца! Вы видели, как он слаб и беспомощен! Берегитесь его обманов, не попадайтесь в сети его соблазнов, ибо теперь вам известно, откуда берутся его ложь и уловки! Идите отсюда скорее! Идите и впредь никогда не слушайте ни его, ни людей ему подобных!

Люди поспешили прочь. Завидев, как его покидают те, кто уже был почти целиком в его власти, Баналикс принялся вопить:

— Сам обманщик! Ты — дух леса? Так пусть лес судит тебя!

И он снова забормотал слова на странном языке и протянул руку с вытянутым указательным пальцем к дубу-великану. В следующий миг дрогнула ветвь величиной с доброе дерево и со стоном качнулась к Мэту.

Глава 14

С оглушительным треском ветвь надломилась и стала отделяться от ствола. В следующее мгновение она была готова рухнуть на Мэта! Нужно было срочно принять меры предосторожности.

Ветка, к дубу поскорейСнова прирасти ты,Чтобы не случился вдругПерелом открытый!

Ветка перестала клониться вниз, будучи всего в нескольких дюймах от макушки Мэта. А потом... О чудо! Потом она стала приподниматься и в месте надлома дрогнула раз, другой и… приросла к стволу. Мэту показалось, что толпа ответила на это дружным вздохом облегчения. Может быть, вздох ему и померещился, но вот испуганные крики точно прозвучали, и те люди, что стояли ближе других к Баналиксу, стали пятиться от него.

Мнимый друид указал на высохший клен, стоявший чуть дальше дуба за спиной Мэта, и выкрикнул стихотворение. Дерево закачалось, застонало и начало крениться, намереваясь упасть на Мэта. Мэт поторопился ответить «друиду» собственным заклинанием:

Клен ты мой опавший,Или ты взбесился?На кого упасть ты,Милый друг, решился?Лучше передумайИ меня порадуй:Кто тебя порушил,На того и падай!