Маг Стихий
Шрифт:
Моя познавательная речь произвела должное впечатление провоцирующую к переосмыслению многих исторических событий. Резня ирландцев англичанами, огромное количество революций и войн случившихся в Европе за минувшие несколько сотен лет обретают уже совсем иной смысл и побуждают задастся вопросом: «Кому они могли быть выгодны и в трезвом ли уме были правители, отдающий приказы к таким зверствам?»
Если уж Виндзоры сидят на крючке у Фламеля, то почему бы не предположить что и остальные европейские державы, их руководство, тоже сидит на игле?
— Лорды, Гюнтер, Магнус. Вынужден Вас покинуть, — Засобирался спешно отбыть в Европу Матиус, но я его попридержал от поспешных действий.
— Охолонись, брат, — Обратился я к Лорду Медичи на русском, который в нашей компании знал ограниченный круг лиц: я,
Нам только не хватало сейчас глупо потерять Лорда Медичи.
— Да, у меня есть такая возможность. Была по крайней мере. Но даже если они закрыли мне доступ в свой манор, у меня есть способ как туда пробраться. Пятнадцать лет назад подбросил им в сад маячок. Ориентируюся на него я смогу хоть сотню боевиков с собой туда переместить.
— Слышал, Чен? — На что получил от Лорда Чанга скупой кивок, — Тогда прямо сейчас вы вдвоём отправляетесь сперва во владения Рода Чанг, откуда в сопровождении не менее двадцати сильных бойцов перемещаетесь на захват всех кого отыщете в домене де Бриенн. В том случае, если вдруг возникнут проблемы и там Вам повстречаются сильные вампиры, то незамедлительно отправляете мне сигнал.
20 сентября 1989 года. Место действия — неизвестный домен
— Госпожа, мы потеряли связь с куратором рода де Бриенн, — Со страхом и благоговением произнёс бледный «юноша», не смея поднять головы и взглянуть перед собой.
Происходила эта сцена в мрачном зале приличествующего очень древнему манору эллинской цивилизации, да при полном отсутствии освещения, что, впрочем, не мешало отчитывающемуся перед высоким начальством разумному ориентироваться в пространстве. И в этом не было ничего удивительного, ведь «юноша» был высшим вампиром, коему перевалило за пятисот лет, а та, перед кем он преклонив колена вёл доклад, являлась патриархом, для которых абсолютная тьма не являлось препятствием для того, чтобы обозревать пространство. Помимо возможности восприятия жизненных токов, древние кровососы обладали способностью эхолокации. Их органы слуха были очень чуткими, а особенности строения мозга даровали возможность составлять картину окружающего пространства.
— Что-нибудь уже удалось выяснить?
Прозвучал вопрос госпожи, разглядеть которую оказалось невозможным даже высшему вампиру. Её окутывала сгустившаяся тьма, полностью застилая обзор и не позволяя увидеть истинный облик единственного патриарха вампиров на всю планету.
— Вчера в домен Бриеннов было отправлено шесть звёзд во главе с де Мирзом, которые тоже бесследно пропали. Мы не рискнули посылать туда ещё кого-то.
— А в каком проекте мы задействовали де Бриеннов?
Слишком мелкой сошкой в сравнении с главой всех вампиров были де Бриенн, чтобы она знала об деятельности все подробности.
— Дестабилизация внутренней политики сената Франции. Они были ответственны за дискредитацию сторонников терпимости по отношению к волшебным существам. Также известно, что у куратора де Бриенн были какие-то совместные дела с Дамблдором. Но ни какой конкретики.
— Ясно… Свободен.
Отпустив своего птенца восвояси патриарх вампиров, прикрыл глаза, погрузился в транс и несколько часов просидел неподвижно в кажущемся бездействие.
«Пелена неведения стала ещё шире…»
— Николас, повидайся сегодня с Альбусом и выясни у него какие общие дела он вёл с родом де Бриенн. А ещё поинтересуйся у своего ученика, известно ли ему что-нибудь о судьбе Ганса, который несколько лет назад пропал со своими птенцами, — Придавила она приказом призванного к себе манор и растерянного резкой сменой обстановки своего «питомца», «игрушку» и «любовника».
— Слушаюсь, госпожа! — С обожанием и фанатизмом, захлёбываясь собственным восторгом по поводу возможности быть полезным своей «благоверной» ответил именитый алхимик, чтобы
оказаться сразу же отправленным обратно в поместье, откуда его только что выдернули.Патриарх вампиров уже давным-давно свыкся с необходимостью терпеть от своего «супруга» столь бурное проявление ничем не замутнённого счастья, которое было постоянным спутником Николаса Фламеля, стоит тому только оказаться рядом со своей «женой» Перенеллой. По началу это даже приносило ей мнимое удовольствие. Было забавно чувствовать по отношению к себе, древнему чудовищу, настолько яркие и позитивные чувства от глупого мальчишки со взором горящим. Но очень скоро, спустя всего век «совместной жизни» с юным алхимиком, такое поведение влюблённого в неё Николаса начало вызывать у неё раздражение и досаду. Впрочем, это нисколечко не мешало ей отыгрывать взятую на себя роль благородной госпожи снизошедшей до взаимной приязни к никому на тот момент не известному волшебнику, которому она помогла взойти на волшебный Олимп, раскрыв его магический потенциал, пестуя дар алхимика своего супруга. Не будь же у того такого полезного волшебного дара и известная в миру как Перенелла никогда бы не обратила на француза своего внимания.
В шестнадцатом веке её гнездо наконец смогло обзавестись собственным доменом и она посчитала, что они наконец достигли стабильного и уверенного положения, качественно защитив свои тылы, а значит можно начинать осторожный и исподволь захват власти в Европе, расширяя своё влияния и беря под контроль мировое правительство.
Фламель же в этом плане оказался очень удобной фигурой и был нужен ей как ширма, из чьей тени она могла бы влиять на его деловые контакты и связи, которыми он успел обзавестись благодаря её помощи. Воспитать из Николаса выдающегося волшебника оказалось задачей не сложной. С той-то библиотекой и имеющимися знаниями, которое её гнездо за время своего существования успело собрать — это всего лишь тривиальная задача.
За минувшие несколько веков Перенелла смогла практически полностью подмять под себя все передовые страны, как в мире простецов, так и в волшебном. Англия, Франция, Германия, Польша, Румыния, Болгария, Турция, Греция, Испания. Все эти государства уже находились в полном её подчинении. И это только в Европе! Южная Америка тоже уже практически вся находилась под пятой кровососов. Впрочем, терять голову от собственных успехов она даже не думала, ведь были ещё Азия, СССР и США, в которых вампирам так и не удалось закрепиться. Боязно было предпринимать активные действия в этих государствах, так как в них проживало огромное количество волшебников которым на раз-два было выявить подле себя вампиров, как бы те не старались срыть свою истинную природу. Оттого-то и приходилось им пока ограничить свою экспансию лишь теми странами, где им удалось низвести образование до презренного уровня и тем самым обезопасить себя от угрозы быть раскрытыми.
И вот вроде бы всё продвигалось хорошо, медленно, но верно, а кровососы просачивались во все властные структуры передовых держав, не обделяя своим вниманием магловские государства у которых имелось ядерное оружие, как летом 1976 года полотно вероятностей в одночасье пошло искажениями. Никогда прежде волшебный дар патриарха вампиров позволяющий ей заглядывать в будущее не давал сбоя и осечек. Впервые за свою долгую нежизнь глава гнезда кровососов оказалась слепа и перестала видеть свою собственную судьбу. И естественно что такой неожиданный поворот вызвал нешуточное волнение у Патриарха.
Когда-то очень давно, когда она была ещё невинной, юной девой, то считала свой дар предвидения настоящим проклятьем, ведь из-за его наличия у себя она оказалась вынуждена находиться в заточении. Её собственная родня, как только узнала о наличии у неё необыкновенного дара, полностью лишила бедняжку возможность быть свободной. Она оказалась пленницей в доме собственных родителей, которые видели в ней лишь возможность к своему обогащению и возвышению. Будучи дальним потомком последней из дельфийских оракулов — пифии, у неё не оказалось даже малейшего шанса на то, чтобы рассчитывать и надеяться на счастливую семейную жизнь. Глава рода, в котором ей в начале шестого века нашей эры «повезло» родиться, был самодуром и тираном, что ни при каких обстоятельствах не отпустил бы от себя в другой род свою собственную племянницу с таким бесценным даром.